Эта интермедия имела огромный успех у зрителей, особенно у детей. Они так горячо переживали за судьбу Пьера, что их крики буквально сотрясали здание цирка. В такой обстановке не оставались безучастными к происходящему и взрослые зрители.
Благодаря «Маленькому Пьеру» Никулин впервые попал за границу. Случилось это в 1955 году, когда эту интермедию внезапно включили в программу циркового представления на 5-м Международном фестивале молодежи и студентов в Варшаве. Однако на предварительном показе «Пьера» в Москве его вдруг забраковали (Татьяна накануне вывихнула ногу и поэтому хромала) и решили заменить другим – «Сценкой на лошади». Как ни обидно было актерам отказываться от полюбившегося номера, но желание съездить за границу заставило их согласиться с руководством. Но «Маленькому Пьеру» они все равно были благодарны за то, что именно он заставил отборочную комиссию обратить на них внимание.
Кстати, успех дуэта Никулин – Шуйдин буквально выводил из себя Михаила Румянцева-Карандаша. Не было дня, чтобы он не подначивал молодых артистов, пытаясь доказать им, что их успех – дело временное. Вот как об этом вспоминала Татьяна Никулина:
«…За все сорок семь прожитых вместе лет я, пожалуй, припомню всего два случая, когда муж выходил из себя. Первый раз объектом его ярости стал Карандаш. Несколько лет Никулин и Шуйдин были его ассистентами и прошли за это время суровую школу. Михаил Николаевич мог прилюдно накричать, унизить, зачастую его претензии выглядели просто как каприз. После того как ребята от него ушли и стали работать самостоятельно, Карандаш критиковал любое их начинание, причем делал это в очень обидной, если не сказать оскорбительной форме. А уж когда у коверных Никулина и Шуйдина стало что-то получаться… Страшно ревнивый к чужому успеху Румянцев нудел с утра до ночи: все это ремесленничество, примитив, который зрителю скоро надоест, вам не стоит обольщаться. И однажды Юра, который в каждый номер вкладывал кусок жизни, не выдержал: схватил огромный топор, который выпросил для реквизита у какого-то мясника, и с криком “Убью-ю-ю!” помчался за Румянцевым. Слава богу, цирковым удалось его догнать и отобрать “орудие возмездия”…».
Вторая половина 50-х годов принесла Никулину массу событий как в творческой, так и в личной жизни.
14 ноября 1956 года в его семье появилось прибавление: на свет родился мальчик. В те дни наш герой находился с гастролями в Ленинграде, и, когда друзья сообщили ему эту радостную весть, он был на седьмом небе от счастья. Счастливые родители назвали своего первенца Максимом.
Ревнивый муж
Почти все годы, пока Никулин работал в цирке, вместе с ним на гастроли ездила и его жена Татьяна. Более того, как он стал сниматься в кино, он брал ее с собой во все экспедиции. Короче, никуда от себя не отпускал. Спрашивается, почему? Во-первых, потому что сильно любил и не хотел ее потерять. А во-вторых… Вот что рассказывала по этому поводу Татьяна Никулина:
Юрий Никулин с женой Татьяной Покровской
«…Став женой циркового артиста, и я сама приобщилась к работе на манеже. Цирку была подчинена вся наша жизнь без исключения. Просто с головой ушла во все это! И даже поначалу стала перенимать кое-какие богемные замашки. Помню, однажды после успешного представления, в эйфории, я позволила одному красивому юноше – смотрителю манежа – себя поцеловать. Юра нас застукал в гримерке. Я получила по полной программе. И хотя больше ничего подобного не повторялось, с тех пор Юра старался вообще не выпускать меня из виду. Я ездила с ним на гастроли почти все пятьдесят лет нашего супружества. За исключением разве что первых лет жизни сына Максима. Несколько лет я сидела с ребенком дома…».
На пути к славе
В 1958 году Юрий Никулин снялся в своем первом художественном фильме. Причем сосватал его известный эстрадный драматург Владимир Поляков (он прославился тем, что почти полтора десятка лет сотрудничал с великим советским сатириком Аркадием Райкиным). По его сценарию в Московском цирке на Цветном бульваре готовилось обозрение «Юность празднует». И однажды во время очередных репетиций Поляков внезапно подошел к Никулину и сказал:
– Слушай, Юрий, не хочешь подзаработать? На «Мосфильме» по нашему с Борисом Ласкиным сценарию режиссер Александр Файнциммер ставит фильм «Девушка с гитарой». Там есть два эпизодика, на которые никак не могут найти артистов. Я думаю, ты бы подошел.
Поначалу Никулин ответил на это предложение отказом, так как все еще помнил, как во ВГИКе в 1946 году ему заявили: «Для кино вы не годитесь!» Однако, придя домой и посоветовавшись с женой, он все же решил рискнуть. На следующий же день Никулин явился на «Мосфильм» и встретился с режиссером картины. Как оказалось, тот собирался использовать его в крошечной роли пиротехника, который показывает отборочной комиссии свой коронный номер – фейерверк. Роль Никулину понравилась, и он дал свое согласие на участие в ней.
Юрий Никулин вспоминает:
«…Съемку назначили через три дня. Три дня я учил текст. Все время прикидывал, как же я сыграю свою роль. Сниматься и хотелось, и было страшно.
Утром приехал на студию, и меня сразу повели в гримерную. Молоденькая гримерша, мельком взглянув на меня, сказала:
– А что его гримировать? Положим общий тончик на лицо – и хватит.
Так и сделали. На лицо положили общий тон, выбили мне из-под кепки клок волос, переодели в красную рубаху с белыми полосками. Переобулся я в кеды, которые принес из дому, взял маленький чемоданчик в руки. В таком виде меня и проводили в павильон на съемку.
Первым на съемочной площадке меня увидел Михаил Иванович Жаров и сурово спросил:
– Это кто такой?
Я перепугался. Стою и молчу. Жарову сказали, что я буду играть пиротехника. Жаров посмотрел на меня еще раз, вдруг громко засмеялся и одобрительно сказал:
– Во, точно. Такой может взорвать!
Началась репетиция. Я предложил режиссеру:
– А что, если после взрыва, когда пиротехник исчезнет, и его начнут искать, вместо него увидят только кепку на полу?
С предложением согласились. Осмелев, я предложил поджигать шутиху не спичками, как в сценарии, а папироской, как это делает большинство пиротехников.
– А где вы возьмете папироску? – спросил Файнциммер.
– Пусть кто-нибудь из членов комиссии курит, – предложил я. – Пиротехник вытащит у него изо рта папироску, а потом вставит обратно. Будет смешно.
