А Варнар стоит себе спокойно, разглагольствует и смотрит на меня своим хищным взглядом. Ну что ему стоит отпустить меня и забыть? Садист!
— Ты нашел вора с помощью своего дара или другие навыки есть?
— Дара? — попробовала я прикинуться дурочкой.
Сейчас стоило меньше открывать рот. Как это говорили в старину, не знаешь, что делать, молчи и жди. Да кабы мне кто позволил это сделать!
— Только поисковики могут выследить воров, тем более таких профессиональных, — не повелся он на мою уловку.
Я понимала, что нитх прав, но и рассказать про татуировку не могла. Этим бы подставила мастера, а я ему и так обязана.
— Да, — обреченно соврала я, изо всех сил стараясь уверовать в сказанную ложь.
Варнар кивнул своим мыслями, словно и не слушал меня, и обрадовал:
— Тогда у тебя есть выбор. Ты отправляешься в отделение и проходишь по делу о краже как пострадавший, а я официально привлекаю тебя к своему заданию через прошение. Или ты соглашаешься помочь мне сразу, и тогда я проконтролирую, чтобы мстить тебе за сегодняшнюю историю было некому.
Может, для обычного подмастерья доводы Варнара рассчитаны были и верно, но мне все равно, будет меня искать банда или нет. Я планировала вскоре покинуть Нивару.
Однако и к законникам попасть я себе позволить не могла: татуировку обнаружат сразу, и им будет без разницы, что сделана она совсем недавно, тринадцать дней для регистрации уже истекли. А это означает огромные проблемы как для Зара, так и для меня.
— Согласен поработать, — сглотнув, пробормотала я, еще не совсем понимая, на что согласилась.
— Значит, договорились. А теперь пойдем к твоему мастеру, послушаем, что он нам скажет.
Выбора не было, и, молча покосившись на нитха, я зашагала по дороге ни жива ни мертва. Как отреагирует Зар на визит Варнара? Выдаст меня реакцией или сознательно? Сохранит ли мой секрет?
Я снова исподволь взглянула на охотника. Конечно, тот не изменился за то время, которое мы не виделись, но, с другой стороны, заметно, что он устал, что его что-то гложет. Интересно, не тот ли факт, что я на свободе?
В остальном все такой же холодный, опасный и неприступный.
Раньше я боялась, сейчас же меня грызла тревога и накатила обреченность. Идя рядом с этим хмурым, молчаливым и, чего греха таить, опасным человеком, я испытывала чувство, будто все это уже было, и от безысходности ситуации, разочарования во всем, что сегодня случилось, мне хотелось сесть на ближайшую лавочку и разрыдаться.
Но такую роскошь я не могла себе позволить, ибо мужчины не плачут. Не хватало мне своими глупыми и необдуманными действиями лишиться единственного преимущества — своей личины.
Когда мы вошли в палисадник, меня едва ли не трясло от нервного напряжения. Охотник поглядывал, чуть прищурившись, но, видимо, списал мое состояние на испуг от встречи с разбойниками.
Мастер открыл дверь практически сразу, как постучали, и во мне затеплилась надежда, что тот видел нас из окна.
Чуть склонившись перед Заром, Варнар сказал:
— Добро твоему дому. Поговорить нужно.
— Светлой дороги тебе, — ответил мастер, склоняясь в ответ. — Ну, раз нужно, проходи, охотник.
Варнар пристально изучал мужчину, пока тот вел нас на кухню, свое любимое место в доме.
— Что пить будешь? — проявил гостеприимство Зар.
Мастер с нитхом не церемонился, не боялся, и тем интереснее было следить за реакцией Варнара. Он воспринял данный факт очень спокойно, словно… они были знакомы уже давно. Вот после этого мне окончательно поплохело.
— Чай.
Мне, не спрашивая, налили того же — за компанию.
— О чем разговор вести хочешь? — поинтересовался Зар, садясь напротив нитха.
Меня в помещении словно и не было. Я замерла, боясь говорить, чувствовать и, наверное, даже дышать, — решалась моя судьба.
— Нужно для дела забрать у тебя подмастерья.
— Хочешь лишить хорошего помощника? — хмыкнул Зар, бросая на меня мимолетный взгляд.
— Обратись в наше ведомство, тебе выдадут любого.
— Знаю, что вы там предложить можете! Ваши лоботрясы ни на что не способны.
Варнар улыбнулся. Он знал, что Зар отдаст меня ему, теперь это знала и я. Стало трудно дышать. Чувствовала ли я желание сдаться? Нет. Жалела лишь о том, что не успела скрыться из города.
— Но если Раде и начнет тебе помогать, то не раньше завтрашнего дня. Сегодня у него дела со мной.
— Марен, дело не терпит отлагательств, — скривился охотник.
Мастер перевел взгляд на меня, всю серую от переживаний, и хмыкнул.
— Неужели есть кто-то, кого сам Ильзур Варнар не в состоянии найти?
— Не смешно. Знаешь же, что я не могу рассказать тебе о работе.
— Да уж. В вашей конторе полно глупых правил.
Нитх фыркнул.
— Пойми, эту девушку нужно найти как можно быстрее, для ее же пользы.
Это для моей-то?!
— Невероятно, ты работаешь с женщиной? Может, кто-то согласился бы сменить тебя и смог бы найти ее без моего подмастерья?
— Нет, — жестким и не терпящим возражений голосом сказал Ильзур. — Это мое задание.
Зар продолжал так же пристально рассматривать охотника.
— Что ж, выхода у меня нет. Раде отправится с тобой, но смотри, Ильзур, вернешь парня домой целым и невредимым.
— Можешь на меня положиться. Еще я хочу посоветоваться… наедине.
Марен понял нитха с полуслова и кивнул мне на дверь. Я, пользуясь возможностью, бросилась прочь. Ноги и руки мелко дрожали от схлынувшего напряжения, и стоило перевести дух, постараться успокоиться и осознать радостные обстоятельства — меня отпустили с Варнаром, но не выдали. Пока буду радоваться и этому.
Однако удержаться от соблазна подслушать не смогла. Вдруг они меня обсуждают? Тогда тем более имею право знать. Я приникла ухом к одному из артефактов мастера.
— Зар, мне действительно нужна информация о сказочницах, — послышался напряженный голос нитха.
— Почему тебе не дадут ее храмовники?
Повисло молчание.
— У меня есть сомнения на их счет.
В душе стало светлее, запели птички. Неужели…
— Но, тем не менее, поймав девушку, ты все равно собираешься доставить ее в Эльраду? — хмыкнул мастер.
Противный нитх!
— На то есть свои причины.
Не сомневаюсь! Педант!
— Что-то многовато у тебя причин, Ильзур. Разберитесь сначала в себе, прежде чем искать девчонку. Ты сомневаешься в храмовниках, в ней и, мне кажется, даже в себе. Никогда раньше ты не вникал в детали дела, сам не занимался выяснением обстоятельств и расследованием.
