— Видана, как я рада тебя видеть, — леди Эмма стояла у окна и поливала цветы, в длинном прилегающем сером платье она оказалась выше, чем в сновидениях, — спасибо, что навестила. Проходи, садись в кресло.
— Доброе утро, леди Эмма, простите за столь раннее вторжение. Я ненадолго, вот привезла Вам гостя, — я опустила в кресло сову, которая встряхнулась и нахохлилась, недобрыми бусинками глаз рассматривая хозяйку кабинета, — а мне пора возвращаться к детям.
— Видана, не оставляйте меня наедине с этой леди, — глухо попросил лорд Сент-Жен, скинувший с себя совиную оболочку, и, сидя в кресле, усталыми глазами смотрел на меня, — иначе я за себя не отвечаю. Я никогда не прощу того, как она поступила с отцом, да еще назвала меня именем этого… вампира…
— Что? Как вампира? Но лорд Линдворм сказал, что Аллан Деймон человек, — потрясенно уточнила я, — вы мне что, лжете все и на каждом шагу?
— Он был человеком… это правда, — глухо ответил лорд, — его убивали, со смертельным ранением доставили к лорду Линдворму… дальняя родственница которого, увидев красивого юношу — без пяти минут покойника, — умолила целителя любой ценой вытащить его. В общем, Аллан Деймон — вампир, женатый на своей спасительнице.
Леди Эмма продолжала стоять у окна, устремив взгляд в сторону еще темного неба с рассыпанными по нему мириадами звезд, мне даже показалось, что она перестала дышать.
— Лорд Аллан, Вам нужно пообщаться, а я должна вернуться в замок. Пожалуйста, останьтесь, — попросила я и повернулась к двери, только протянула руку, чтобы открыть ее, как услышала его хриплый голос, — если Вы сейчас уйдете, то убьете меня. Неужели Вы не понимаете, что нужны мне? Почему Вы так жестоки, леди Тримеер? Ольгерда Тримеера не вернуть из Вечности, но я здесь, рядом с Вами…
— Лорд Сент-Жен, я хочу, чтобы Вы знали, император подписал указ. В случае если я выйду замуж за границу, мои дети останутся здесь, в империи, и как мне вчера дали понять, их опекуном станет Альбер Тримеер. Я не готова на такую жертву ни сейчас, ни впоследствии и потому возвращаюсь к своим любимым крохам, — с этими словами я покинула кабинет леди Эммы и быстрым шагом направилась к выходу, а в коридоре уже было шумно, ученики заполняли школу.
Я вернулась в замок, когда стало светать, и, перепрыгивая через ступеньки, добралась до своей комнаты, где сидела бабушка в ожидании моего возвращения и что-то вязала.
— Вот и я, мальчики не просыпались? — спросила я, исчезая в гардеробной, где скинула теплую одежду и надела платье.
— Ты отсутствовала не больше часа, они еще не успели понять, что мамы нет, — улыбнулась бабушка и поднялась, — пойду накрывать на стол, скоро завтрак.
Она ушла, а я подошла к окну и, открыв ночные шторы, посмотрела на улицу. Там нанятые в деревне мужики чистили дорожки: ночью был снегопад. Прислушалась — в замке было тихо. Немного подумав, я отправилась в соседнюю комнату, постучала в дверь — ни звука, открыла и онемела: кровать была заправлена, и не было никого, как и следов чьего-либо присутствия.
— Видана, мой дед вместе с Гиеном улетели в Королевство Тюльпанов, — услышала я негромкий голос лорда Герна, он появился неподалеку от меня, видимо, был в библиотеке и только что поднялся на наш этаж, — мазь он забрал с собой. Она уже стала давать результаты, и потому лечение будет продолжено. Гиен передал поклон и просил напомнить о своей просьбе: не появляться в сновидениях, пока он сам не пригласит.
— Спасибо, лорд Герн. Я рада, что Вашему другу стало лучше, — ответила я и, улыбнувшись, закрыла дверь, после чего ушла в свою комнату, а там прямиком в — гардеробную и бессильно опустилась на пуфик.
Боль, которая спряталась после смерти Ольгерда, неожиданно вырвалась из своей потайной комнатки и моментально залила меня изнутри. Она расползалась по сердцу, касаясь его своими холодными, липкими ручонками и сдавливая раз за разом все сильнее и сильнее. Боль брала реванш и требовала если не изгнания ее, то подношения, и в какой-то момент я ощутила свою полную беспомощность, невозможность дышать и разрыдалась. Слезы текли солеными ручейками по лицу, я не успевала их смывать, как они появлялись снова и снова.
— Страдания — неотъемлемая часть нашей жизни, — вспоминала я слова старшего прадеда, сказанные мне в тот день, когда умер мой первый питомец — маленький котенок, — и потому нужно научиться их принимать, не позволяя себя поработить и сломать. Это целое искусство, но чем скорее ты его освоишь, тем будет лучше для тебя. Они, как острая приправа к блюду, дают возможность ощутить всю полноту вкуса, почувствовать себя живым и умеющим справляться с трудностями. Вот видишь, он ушел в свою кошачью вечность, но вспомни, какие подарки оставил тебе Уголек. Ты ощутила, как хрупок цветок жизни, ты почувствовала боль от его ухода, потому что присутствие одарило тебя любовью и радостью, которые ты испытывала, играя с ним или ухаживая за ним, ведь он достался нам изувеченным. Это урок, Видана, и ты его усвоила. Жизненный путь Уголька окончен, ты будешь вспоминать его с теплой грустью, но наступит день, когда он исчезнет из твоей памяти навсегда, однако те струнки твоей души, что он затронул, укрепятся, разовьются и станут сильными струнами, от прикосновения к ним будет звучать красивая мелодия любви ко всему, что окружает нашу девочку.
У меня тогда не было сил, чтобы спорить с прадедом, слишком велико оказалось потрясение от неожиданной смерти Уголька, прожившего с нами всего пять месяцев.
И сейчас умом я все понимала, но мне казалось, что пришло время ввести меня в курс дела, однако лорды не посчитали нужным это сделать. А может, я ошиблась тогда, летом, решив, что разгадала тайну двух друзей? И забота лорда Мордерата обо мне — это забота о двух мальчиках, что спали сейчас в колыбельках, приходящихся ему дальними родственниками.
Проревевшись, я долго ополаскивала лицо холодной водой в надежде, что мои родные не заметят заплаканных глаз, и вернулась в комнату, где меня уже ждала встревоженная Янина. Она только посмотрела на меня, но задавать вопросов не стала, за что я ей была благодарна.
— После завтрака чем займешься? — спросила девушка, когда мы отправились в гостиную. — Лорд Герн предложил нам в его компании побывать в картинной галерее, а мама побудет с малышами. Рунгерд с тетей Ведой должны появиться.
— Интересное предложение, но я пока не готова отлучаться надолго, останусь с сыновьями.
— Тогда и я с тобой останусь, а в галерею можно будет вместе с юношами слетать, они завтра после экзамена вернутся, — решила Янина.
Завтракали мы вчетвером: Ребекка, лорд Герн и мы с Яниной. Дед рано утром улетел в Академию и обещал вернуться вечером. Выяснив, что в галерею мы лететь отказываемся, лорд Герн предложил, если есть желание, устроить небольшое общение в формате «вопрос-ответ», и мы согласились, предложив для этого не библиотеку, а мою комнату.
Лорд Герн принес из комнаты Янины кресло и, поставив его у стола, предложил ей занять одно из двух, а я, завернувшись в плед, села на кровать, удобно расположив за спиной подушку.
