— И все? Только это или было еще что-то? — выясняла Ребекка, а я пила чай и помалкивала, наблюдая за происходящим. — Да и какая же леди Амилен трусиха? Я не согласна, прибыть сюда ранним утром и найти возможность иголки пристроить значит быть довольно смелой, зная при этом, что гадость делаешь родственнице.
— Да, на первый раз этого было достаточно. Амилен обожает загребать жар чужими руками, потому и не стала сама иглы заговаривать, а только вызвалась их подложить своей строптивой снохе. Надо же, такая молодая, но уже расчетливая и жадная, — бормотала леди Моргана, — сидит и делает вид, будто это ее не касается. Мне плохо, освободите меня. Это жестоко, — она попыталась подняться и без сил опустилась обратно, — что Вы сделали против меня?
— Жестоко, но действенно, леди Моргана, — ответила бабушка и щелкнула пальцами правой руки, гостья дернулась, и ее взгляд стал осмысленным. — Я надеюсь, что это послужит уроком, и Вы больше никогда не будете затевать против членов нашей семьи ничего подобного.
— Да Вы что, с ума сошли? — прошипела леди, а ее лицо приняло землистый оттенок. — Вы себе что позволяете? Со мной так себя вести нельзя, я отомщу, да так, что Вы пожалеете, что на свет белый появились.
— А вот угрожать мне не нужно, — посоветовала Ребекка, — лучше возвращайтесь к себе домой и, отдохнув, поразмыслите над моими словами. Мы Вас больше не задерживаем.
После этих слов леди Моргана подскочила из-за стола и, вцепившись в спинку стула, замерла. В гостиную вошел совершенно седой худощавый мужчина в темном костюме, часть лица которого украшала почерневшая кожа. Я с трудом узнала в нем лорда Гиена Мордерата и то только потому, что смотрел он на меня. Величественный поворот головы, и на леди Моргану уставились мгновенно заледеневшие глаза, а она испуганно смотрела на мужчину.
— Что Вы здесь делаете? Кто позволил некромантке переступить порог этого замка? — он смотрел в упор на леди, а та кажется, потеряла дар речи. — Я сегодня же поставлю в известность леди Гровели, что обнаруживал Вас здесь ранним утром, когда приличные люди еще спят.
Сухой негромкий голос лорда возымел удивительное воздействие: леди Моргана очнулась и, подхватив свою шубку, бросилась вон из гостиной. Мы услышали, как зашипел переход, и наступила тишина.
— Доброе утро. Простите за вторжение, а что здесь делала эта леди? Для нее не существует правил и морали. Так что она здесь забыла? — обратился он к нам.
— Не переживайте, лорд Мордерат. С этого дня у нее кое-какие правила появятся, — пообещала бабушка, и на наших глазах чашка, из которой пила леди Моргана, вспыхнула синим пламенем, зависнув над столом, а потом со следами копоти опустилась на блюдце. — Восстанавливаться ей придется долго, и стоит этой леди только что-нибудь замыслить против нас, как она и дальше продолжит терять свои силы. Присаживайтесь, позавтракаете с нами?
— Спасибо, от чашки горячего чая не откажусь, леди Ребекка, — произнес лорд, занимая место за столом и незаметно рассматривая мое лицо. — Но Вы так и не ответили, почему леди Моргана здесь появилась, да еще в столь раннее время?
Бабушка налила для лорда чаю и, подав ему чашку, неторопливо рассказала утреннюю историю. Лорд Мордерат слушал внимательно, а я разглядывала почерневшую кожу его лица. Она засохла, значит, со дня на день начнет отпадать, под ней уже народилась розовая живая кожица.
— Мда, даже не знаю, что и сказать вам, — медленно проговорил он, — ситуация совершенно некрасивая, и хотя леди Амилен и Генриетту предупредили о недопустимости подобного поведения, выходит, что упертые мать и дочь вообще никого не слышат. Печально, как чужие деньги застилают глаза и лишают совести.
— Лорд Гиен, а Вы какими судьбами оказались здесь? — поинтересовалась Ребекка, пододвигая к нему блюдо с пирожками. — Угощайтесь, чего пустой чай пить.
— Спасибо. Я прибыл к Герну, он дал знать о найденном узнике и библиотеке, попросил навестить и посмотреть на некоторые книги, чтобы понять, чем тот занимался в замке целых десять лет, — пояснил лорд и, надкусив пирожок, добавил, — очень вкусно. Леди Видана, Вы позволите мне увидеть малышей? Я здесь ненадолго, надоесть не успею.
— Хорошо, лорд Гиен, — кивнула я. — Как встретила Вас дружная компания?
— С распростертыми объятиями и предложением лучших целителей Подлунного Королевства. Я отказался. Пусть видят результаты своей деятельности и наслаждаются моей красотой, — усмехнулся он, не отводя от меня глаз. — Я слышал, что Вы обидели лорда Сент-Жена, вынудив его всю ночь просидеть около Вашего окна и не обращая на него внимания. Леди Гровели ждет Вашего появления на праздничной вечеринке, у нее появилось много тем для общения с одной из самых строптивых леди империи. Хулиганите, леди Видана?
— А что, появилось желание запретить? — улыбнулась я. — А леди Моргана действительно некромантка? Лорд Генрих обозвал ее шарлатанкой.
— И он совершенно прав, она такая же некромантка, как я — балерина, — согласился лорд, — просто умеет втереться в доверие, подать себя, и клиентки сразу появляются. Такие, как леди Амилен Тримеер. Но кое-что она все-таки умеет, надо отдать ей должное, однако, нарушив магический закон: «Не нападать на своих», леди нанесла себе ущерб.
— А я наивно думала, что леди Амилен успокоится хотя бы на время, — сказала я, задумчиво рассматривая чаинки, сложившиеся в странный рисунок на дне чашки. — Ошиблась. Она предлагала заключить помолвку Георга с дочкой Генриетты, чтобы состояние Ольгерда не ушло из семьи.
— Я надеюсь, Вы отказались от столь нелестного предложения? — полюбопытствовал лорд Гиен, даже чашку на стол поставил.
— Конечно, сразу и наотрез. Нечего близкородственные браки разводить, — я поднялась. — Спасибо за завтрак, пойду к малышам.
Когда я поднималась по лестнице, навстречу мне спускались дед, лорд Герн и ректор с Оливией. Семейная пара Эрмитас собралась после завтрака вернуться в Академию.
— Лорд ректор, если Вам закрыли дорогу в библиотеку Тримееров, то добро пожаловать в нашу. Лорд Герн сказал, что у нас много прекрасных книг, которых не найти в других библиотеках, — предложила я, остановившись на площадке второго этаже.
— Хорошо, Видана, я воспользуюсь твоим предложением, — пообещал лорд Эрмитас, — а ты подумай, может, проживая в Фоксвиллидж, перейдешь на домашнее обучение? Учеба начинается через пятнадцать дней, ты готова к ней приступить или имеет смысл воспользоваться моим предложением?
— Нет, спасибо. Я выхожу на учебу со своей группой, бабушка мое решение поддержала.
— Хорошо, обсудим позднее, — согласился ректор, — мы прилетим завтра и обо всем поговорим.
Они отправились в гостиную, а я вернулась в комнату и, пока еще все спали, подошла к окну, отдернув штору, увидела, как темно-синий небосвод окрашивается яркими солнечными лучами.
Захлопали двери, в коридоре послышались шаги, замок ожил. Не дожидаясь завтрака, мои маленькие братья прибежали проведать своих племянников и убедиться, что мы с ними никуда не исчезли, и только после этого позволили увести себя в гостиную.
