— Адепт Блэкрэдсан, ты же не будешь возражать, если я сяду между тобой и адептом Норбертом? — обратилась Дарина к Шерлосу, стоило нам только подойти к первому ряду. — Вы оба не помолвлены, я тоже, давайте познакомимся поближе.
— Адептка Тетрамон, у меня нет желания ближе знакомиться с тобой, — сказал брат и, пропустив меня вперед, сел рядом, — ты девушка красивая, но не моя судьба, так что не будем тратить время, извини.
— А что, сидеть с непраздной родственницей — это твоя судьба? — рассердилась Дарина. — Ты понимаешь, что наживаешь в моем лице настоящего врага? Я таких выходок не прощаю.
— Иметь врагов необходимо, они не дают расслабиться и заплыть жирком, не правда ли, брат? — обратился Шерлос к Георгу, сидевшему рядом с ним на краю скамьи, не позволяя тем самым сесть рядом адептке Тетрамон. — Так что не страшно, одним врагом больше, одним меньше. И да, забота о Видане — моя обязанность как ее брата.
— Вы оба много потеряли, не удосужившись появиться на моем дне именин, — сердито сообщила девушка, не обращая внимания на входящих в аудиторию адептов, — и не познакомившись с моим удивительным родственником.
— Голубушка, так они не самоубийцы, чтобы самим в руки охотника идти, — спокойно произнес появившийся рядом с нами Патрик. — Принцесса, вернись на свое место, сейчас профессор появится в аудитории.
— Послушай, мачо, я твоей девчонке отверну голову, и мне за это ничего не будет, — прошипела адептка Тетрамона, но неожиданно на ее плече появилась тонкая девчоночья рука, и негромкий голос Тамилы прозвенел в наступившей тишине аудитории, — только рискни кому-нибудь причинить вред, и узнаешь, что в империи неприкасаемых не существует.
— Мда, я наивно думал, адептка Тетрамон, что ты умнее будешь, может, хоть в этой Академии вести себя начнешь как адекватный человек. Но нет, — со вздохом произнес Патрик, — ты просто избалованная и глупая девица. Тамила верно сказала: рискнешь что-либо натворить, будешь отвечать по всей строгости магического законодательства, а сейчас отправляйся на свое место и к нам больше не подходи. Да и твои слова я передам леди Каролине Лангедок, если я ничего не путаю, она тебе двоюродной прабабкой приходится.
Лицо Дарины посерело, и кинув уничижающий взгляд на адепта Дурнена, она ушла на верхний ряд.
— Георг, это что за порядки в Академии Януса Змееносца такие? — спросила я у юноши. — Вы там так себя могли вести?
— В некотором смысле — да, — вспыхнуло его лицо, — это не значит, что ущерб наносили обидчику, но угрозы не наказывались, и мы сыпали ими направо и налево.
— Ужас! Разве так можно? У нас даже использовать магические знания в жилых корпусах запрещено, только на занятиях и под наблюдением преподавателей, а за угрозы наказание последует моментально, вокруг глаза и уши призрачные.
— Да я и смотрю, непривычно совсем, — задумчиво произнес Георг, — все стараются прилично общаться, матерщины не слышно в учебных зданиях и в жилых корпусах, конечно, на полигоне бывает, если ожог получишь или ударишься, но там девушек нет. Я вначале никак понять не мог: все так притворяются или действительно держат себя под контролем, оказалось второе. А кто такая леди Каролина Лангедок? Адептка, как мне показалось, испугалась сильно.
— Это настоятельница Ордена Плачущих, — пояснила я, — а тебе что Дарина объясняла, когда мы вошли?
— Она мне озвучила предложение о помолвке с ней и последующей свадьбе. Утверждает, что на этом настаивает ее родня и моя мать была бы счастлива такому раскладу. Я сказал нет, а она пригрозила, что мне будет хуже, да и Регина рода разгневается. Впрочем, куда еще хуже, — усмехнулся он, — родителей нет, убить пытались неоднократно, хорошо, хоть Бейла с Гиксом есть и бабушка Девора, да вы все, а то совсем было бы печально. Видана, ты только не злись, я буду ждать, сколько скажешь, столько и буду, но дождусь того дня, когда ты согласишься стать моей женой.
В аудиторию вбежала запыхавшаяся Сабрина и, поднимаясь по ступеням на верхние ряды, подскользнулась, ее сумка, взлетев вверх, приземлилась на стол перед адепткой Тетрамон, и вылетевшая оттуда чернильница окатила Дарину, испачкав ей лицо и все платье.
— Ты неуклюжая корова, — завизжала разозлившаяся адептка Тетрамон, размазывая по лицу чернила, — только и ждешь, чтобы гадость мне сделать, испортила форменное платье.
— А ты не швыряй заклинания под ноги, — фыркнула Сабрина и, морщась, прикоснулась к коленке, на которой выступила кровь, — видишь, сразу и бумеранг к тебе вернулся. Профессор, простите, а можно я в лечебницу отправлюсь?
— Так, адептка Крони, подойдите ко мне, — распорядился лорд Тиберий и создал переход, — отправляйтесь к Таршу. А адептка Тетрамон — к ректору, куратор ждет за дверью. Все остальные, готовим свитки и приступаем к лекции.
— Интересно, и чего они добиваются? — негромко произнесла я. — Каждый день свое «фи» друг другу прилюдно демонстрируют, что уже впору сказать: «Не верю».
— Мне кажется, они усыпляют бдительность всех, а выполняют распоряжение одного куратора, — ответил мне брат и начал писать, профессор продиктовал тему — «Правила ежедневной жизни мага».
Лекция была в самом разгаре, когда в аудиторию, стараясь не шуметь, просочилась сначала Сабрина, а через какое-то время и адептка Тетрамон, и поднявшись на верхние ряды, присоединились к пишущим адептам.
— Продолжая говорить о правилах жизни мага, я предлагаю поразмышлять о такой категории как ум. Что есть ум, адепты? — спросил профессор Тиберий, обводя своим совиным взором аудиторию. — Кто готов пофилософствовать? У нас появились новые адепты, с которыми я еще не знаком, вот, например, Патрик Дурнен, как Вы считаете, что такое ум?
— Ум, по моему мнению — это инструмент, который или правит нами, или им правим мы, — произнес адепт. — В первом случае нас несет по течению жизни, а во втором мы являемся ее хозяевами. Ведь не зря нас учат в процессе медитаций останавливать работу ума, чтобы добиться безмолвия, остановить мысли, носящиеся в голове, и внутренний диалог, который в первом случае является самой настоящей болтушкой.
— Прекрасно, адепт, мне нравятся Ваши рассуждения, — обрадовался профессор, — это Вас прикрепили к профессору Аргентуму? Я рад, он получил думающего адепта.
* * *
На этаже было тихо. Недавно прозвучал отбой, и Элиза уже спала в своей кровати, а я сидела в кресле, завернувшись в шаль, и задумчиво смотрела на разложенные передо мной на столе свитки. Вернувшись в Академию, я приступила к обработке собранных летом материалов, касающихся гибели моего прадеда, лорда Георга Тримеера, и императора Птолемея VI. Мысли опережали руку, переносившую на один свиток мои идеи, и мне приходилось их останавливать, чтобы не упустить ни одной маломальской улики, а когда все переписала, то задумалась.
— Да, мне известно, что вначале спицей в сердце был убит лорд Георг Тримеер, а через три часа император, но зачем? — я никак не могла уцепить мысль, которая мелькала где-то далеко. — Что убийца выиграл от гибели этих двух людей?
