Галдин кивнул.
— Понятно. На время, значит, дал порулить. И как иномарка?
— С «УАЗом» не сравнить.
— Ну, это понятно. И что же, Миша, ты должен проверить?
— Все.
— Извини, все о себе даже я не знаю.
— Все, Вадим, это документы, особенно служебные, касающиеся МЧС. Известно ли тебе о Елене? Если да, то как ты воспринял это? Жаловался ли тебе Слава на отморозков, которые изуродовали его? Не желает ли он искать справедливости в Москве? В общем, все, что так или иначе представляет если не прямую угрозу, то хотя бы потенциальные неприятности для босса.
— Ясно.
— А почему ты без страховки разговор повел: Вдруг Гвоздь жучки в тачку запихал или на меня навесил?
Галдин достал из кармана сканер, на корпусе которого горел зеленый огонек.
— В нашем деле, Миша, без страховки нельзя, — заявил он.
— Ну, ты даешь.
— А как иначе? Проходи в дом, там поговорим.
Участковый зашел в избу.
— Здравствуй, Вячеслав.
— Привет, Миша. Как новая служба?
— Еще не знаю. Но, как видишь, на иномарке езжу. Только, правда, думаю, что в первый и последний раз. Ты насчет заявления подумал?
— Конечно. Вадим о том же все время талдычит.
— Отказ, как и всегда?
— Почему? Погоди. — Дуневич уехал в спальню.
Борисов взглянул на Галдина и спросил:
— Он что, написал?
Вадим пожал плечами.
— Не в курсе.
Борисов вернулся, бросил на стол три листа бумаги, исписанных мелким почерком.
— Держи свою заяву, лейтенант, — сказал он. — Хоть я и не верю, что это как-то поможет, но раз ты просил…
Галдин прервал Дуневича:
— Когда успел-то?
— Выбрал момент. — Слава повернулся к Борисову. — Прочитай. Если что не так, я изменю.
— И вслух, Миша, — попросил Галдин.
Борисов начал читать, закончил, положил бумагу на стол и прорычал:
— Суки! Мрази! Да вы за это!..
— Нормально все? — перебил его Галдин.
— Что, Вадим, нормально? То, что сделал Сухобоков?
— Написано правильно? Надо что-то добавить или убрать?
— Нет. Все правильно. Но какой же все-таки подонок Сухобоков!
— Гвоздев нисколько не лучше.
— Да там, в этом поместье, все твари.
— Не все! — проговорил Вадим.
— Лену я, естественно, не считаю. Садовника и прислугу тоже, хотя и не знаю, что они собой представляют.
— Вот и надо понять, узнать, разобраться, а для этого придется получить доступ на территорию.
— В поместье я уже сегодня поеду. Гвоздь сказал, что будет там и представит меня Сухобокову.
— Он и сегодня дома?
— Дома, раз Гвоздь хочет ему меня показать.
— Ты смотри, ври так, чтобы и Сухобоков поверил.
— Смотрю, Вадим, в оба глаза. Но мне нужна информация о тебе. Все то, о чем я уже говорил.
Галдин улыбнулся и заявил:
— Какие проблемы, Миша? Для тебя все, что угодно.
— Даже номер пистолета, который ты держишь за ремнем на спине?
— Заметил, черт глазастый!
— Я все же не в штабе служил, а в войсках. И не год, как сейчас, а полтора. Восемь месяцев на Кавказе. Тоже пришлось пороху понюхать. Наш блокпост прикрывал погранзаставу. А там бородатые черти частенько пытались в Чечню пройти.
— Значит, воевал?
— Это громко сказано. Но стрелять приходилось.
— А что молчал раньше?
— Меня никто о службе в ВДВ не спрашивал.
Галдин похлопал лейтенанта по плечу.
— Ну, если стрелял, то я спокоен. По себе знаю, что это такое.
— Так ты же сапер из МЧС!
— Нам тоже иногда приходится пострелять. Кое-кому наша работа приносит большие убытки. Но ладно. Мы познакомились поближе, вот и хорошо. Информация. Первое — документы. Держи паспорт, удостоверение личности, права, бумаги на машину. Хотя данные паспорта ты записывал, когда на учет меня ставил.
— Пусть будут. Гвоздь может проверить или попытаться сделать это.
— Сколько влезет. Результаты ничего нового ему не дадут.
— Даже тачка?
— Я же сказал, ничего.
— Перепишу данные?
— Да хоть сфотографируй.
— Это мысль. Отчет должен быть полным. Ты серьезно насчет фото?
— Конечно.
Борисов быстро закончил с документами и вернул их Галдину.
— Теперь что у нас? — спросил тот.
— Ты.
— Я. Обо мне ты говоришь следующее… или тоже записывать будешь?
— Не буду. Диктофона у меня нет, ни в телефоне, ни отдельно. Вернее, в телефоне, наверное, есть. Но я не знаю, как им пользоваться. Да и Гвоздь ничего о записи не говорил.
— Тогда слушай. — Галдин за пять минут поведал участковому историю о встрече друзей-однокурсников и спросил: — Запомнил?
— Так, погоди, дай собраться. Ты приехал, не зная, что Слава инвалид, так?
— Так.
— Попросил рассказать, что случилось. Славик заявил, что попал в аварию и вспоминать об этом не хочет. На вопрос, где Лена, он ответил, что она уехала из деревни, жизнь обустраивать. Куда, ему неизвестно. Связи с ней он не поддерживает. Впрочем, это соответствует действительности. Поэтому и ты ничего не знаешь о несчастной девушке. Ясно, почему Вячеслав, не поделился с тобой бедой. Он не желает, чтобы стало еще хуже, чем есть. Это мой вывод. Ты работаешь по хозяйству, помогаешь другу. Намереваешься в город съездить, купить продуктов, которых в сельпо нет. В общем, хотел отдохнуть, а вынужден ухаживать за товарищем. У тебя отпуск две недели. Скоро ты отсюда уедешь.
— Верно.
— У тебя собака, но старая, отслужившая свое и списанная.
— Да.
— А может, о собаке не говорить?
— Султана видели менты и Мария Алексеевна.
— Ну да, точно, они расскажут. Сухобокова здесь все боятся.
— А он боится собак.
— Странно, да?
— Очень даже хорошо.
— Тогда все. Задерживаться здесь мне не следует.
— Езжай, Миша, и помни, главное — территория поместья, точное место содержания Елены, система охраны.
— Все, что узнаю, сообщу.
