День обещал быть ясным, относительно теплым, безветренным.
Дуневич выслушал рассказ Вадима о том, что дала разведка, и попросил вывезти его во двор. Галдин сделал это и на всякий случай оставил пса рядом с бывшим однокурсником.
Потом он прошел обратно в дом, выложил на стол рабочий сотовый телефон и проговорил:
— Восемь часов. Вроде рано еще звонить.
— Самое то, — сказал Снегирев. — В это время Серданов дома либо на дороге в центр. Ответит в любом случае. А вот позже, когда начнутся бесконечные совещания, планерки, доклады, ему будет не до тебя.
— Ладно, посмотрим, что из этого получится.
Галдин набрал номер командира отряда.
Тот ответил сразу:
— Серданов слушает.
— Старший лейтенант Галдин. Здравия желаю, товарищ полковник.
— Галдин? Не ожидал. Здравствуй. Что-то случилось?
— Так точно! Вы имеете возможность меня выслушать?
— Имею. Я только отъехал от дома, до центра добираться долго, не меньше часа. Выкладывай, что у тебя.
Галдин говорил около пятнадцати минут.
Серданов выслушал его, затем спросил:
— Как, говоришь, фамилия бизнесмена?
— Сухобоков Леонид Борисович.
— Так, ситуация мне понятна. Ясно и то, для чего ты вызвал к себе Снегирева. Вы собираетесь силой вытащить сестру твоего друга.
— Так точно!
— Ты хочешь, чтобы я дал на это «добро»?
— Я хочу, чтобы в спецслужбах знали, что вытворяют господин Сухобоков и его покровители, в том числе и в столице.
— Где-то я уже слышал о Сухобокове. Но сейчас не вспомню. Теперь насчет самодеятельности. Я запрещаю любые противоправные действия. Пока не разберусь, насколько серьезна проблема. Ничего не предпринимать, находиться в Чернухе! Я перезвоню.
— Понял, жду вашего звонка.
— Удачи! — Полковник отключил телефон.
Галдин сделал то же самое, посмотрел на Снегирева и заявил:
— Ну и что? Противоправные действия нам запрещены. Ситуация полковнику ясна. Он хочет оценить угрозу. Как разберется, перезвонит. Нам же пока велено не покидать участок Дуневича. Вот так, Сеня.
— Еще не вечер. Нам пока неизвестно, какое решение примет Серданов в течение дня. А в том, что он разберется с ситуацией во взаимодействии с другими силовыми структурами, у меня нет никаких сомнений. Серданов — человек слова.
— Тогда мы с тобой сидим на этом хуторе?
— Придется. Но торчать тут будешь ты. Тебе светиться нельзя, а я свожу Славика на рыбалку. Прими Марию Алексеевну, хотя она уже здесь, — сказал Галдин, глядя в окно.
Бывшая учительница не пошла в дом. Она поговорила с Дуневичем на улице, передала ему узелок побольше прежнего, тяжело вздохнула и пошла к деревне.
Офицеры выбрались во двор.
Дуневич поднял узелок и сказал:
— Вот, Мария Алексеевна принесла. Это уже не на одного. Неудобно как-то. Я ей сказал, что у нас есть продукты. Она заявила, что такой борщ нам никто не сварит. А у самой денег в обрез.
— За это, Славик, не беспокойся. Заплатим.
— Не возьмет.
— А банки на что? Откроем счет и положим деньги туда. Но это потом. Ты как смотришь на то, чтобы еще разок прокатиться до озера?
Дуневич оживился.
— С удовольствием.
— Мне копать червей, мять тесто или все же сварить перловку?
— Хватит червя. Сегодня на тесто и перловку рыба не пойдет.
— А ты откуда знаешь? — осведомился Снегирев.
— Ребята, я здесь родился, вырос, с малых лет рыбачил. Еще с дедом, потом с отцом. Знаю, когда и на что клевать будет.
— Ладно. Снегирь, забери узелок и займись обедом. Мы пару часов посидим у озера. Султана я оставлю с тобой, он обеспечит охрану.
— Хорошо, — сказал Снегирев, забрал узелок и ушел в дом.
Галдин накопал червей и покатил коляску с Дуневичем к озеру.
На берегу он заметил, что Вячеслав смотрит на особняк, и спросил.
— Тоже надеешься увидеть Елену?
— Почему нет, если ее видел участковый?
— Возможно, она и выглянет, но ты не акцентируй внимание на особняке. Сейчас нас могут видеть Сухобоков или его помощник. Окна кабинета выходят на нашу сторону.
Дуневич вздохнул, взялся за удочку и занялся рыбалкой. Сегодня клев был не такой интенсивный, как в прошлый раз, но за час Дуневич сумел вытащить на берег пяток приличных карасей и тройку окуней.
Пока он занимался любимым делом, Галдин прогуливался по берегу и бросал взгляды на окна третьего этажа. Но они были закрыты плотными шторами, которые не шевельнулись.
Через два часа клев оборвался так же внезапно, как и раньше. Дуневич был доволен. Он наловил рыбы и на уху, и на жаркое.
Галдин покатил коляску назад. С момента разговора с Сердановым прошло более двух часов, и тот пока не перезванивал. Обычно командир отряда делал все быстро. Что сейчас тормозило его? Проблема являлась куда более серьезной, чем казалась из Чернухи?
Серданов позвонил в 13.25, когда офицеры собрались обедать.
Галдин вытер руки о полотенце, взял сотовый телефон.
— Да, товарищ полковник?
— Вы все в деревне?
— Так точно!
— Поместье?..
— А что поместье?
— Обстановка там вам известна?
— Недавно был на берегу озера, возил друга на рыбалку, два часа скрытно наблюдал за объектом. Все тихо, по крайней мере на двух верхних этажах особняка, которые видны от озера. Нет никакого движения машин.
— Нам надо встретиться.
От этих слов Галдин едва не поперхнулся.
— Встретиться? Хотите сказать, что вы и я?..
— Да! — прервал старшего лейтенанта полковник. — Ты и я в укромном месте, чтобы ни одна посторонняя душа не узнала об этом.
— А где?
— Это определи ты.
— Могу выехать в Переславль.
— Чтобы засветить машину? Нет, это не пойдет.
— Тогда остается одно. Вам придется приехать к нам.
— В Чернуху?
— Ну, зачем? Есть место по дороге, где можно встать.
— Давай координаты этого места.
— У меня обычная туристская карта.
— Тогда объясняй по ней.
Галдин быстро сориентировался. Он растолковал Серданову, что тому надо будет проехать от Переславля до поворота в лес и встать на широкой поляне, которая будет справа, перед небольшой балкой.
