– Лида.
– Позовите ее, пожалуйста, и не забудьте сказать, что мы не кусаемся.
– Да не вопрос.
Повеселевший бармен отлип от гостей, не забыв прихватить и чашку, и сложенную купюру, что-то прошептал официантке, судя по всему – именно то, что хотел Володя, поскольку к друзьям девушка подошла спокойно, без тревожных взглядов, которые бросала в их сторону все время общения с барменом. И разговор, традиционно поддержанный крупной купюрой, задался. Правда, о том, что происходило за столиком, Лида не знала, но оказалась рядом, когда подозрительные гости покидали бар, и слышала дважды упомянутое название: «Заведение вдовы». Какой именно вдовы, Лида не запомнила, но Володя предположил: «Александер»? И девушка кивнула.
– Это на Большой Конюшенной, – сказал полицейский, когда они с Андреем вышли на улицу. – Заведение крупное, но по-серьезному у нас не проходило. Считается, что его владельцы умеют поддерживать порядок.
* * *
– Этот Город уже родился мертвым и потому идеально подходит тем, кто ищет смерти во всех ее проявлениях. Кто убивает или хочет умереть, тоскует, превращая свою жизнь в затянувшуюся похоронную процессию, или пытается разгадать тайну того, что прячется за гранью, – как мой отец. Потому что грань тут истончилась и болота полны костей. Потому что иногда кажется, будто по улицам ходят призраки. Город некромантов… Я пытался сбежать от него, но Питер всегда здесь, – Аскольд приложил руку к груди. – В моем сердце. Его любовь похожа на проклятие. А моя, ответная – на паранойю.
– Но ты его любишь, – едва слышно произнесла Порча.
– Я его обожаю, – ответил молодой Александер. – Нет в Отражении города сильнее, чем Петрояд, по капле наполняющий тебя неизлечимой отравой. Здесь можно достать до неба, но только потому, что оно падает перед городом на колени. А ниже середины лишь вода и кости… Этот Город невозможен нигде и поэтому существует во всех Отражениях сразу, а его обитатели путают небо с преисподней. И знаешь… – Аскольд задумчиво улыбнулся, продолжая держать руку у сердца и говоря не Порче, нет, а Городу. – Знаешь, когда однажды рухнут все грани: между Днем и Отражением, жизнью и смертью, тем, что было и что еще только предстоит… Эти грани рухнут здесь. Сначала. И лишь потом Последний Хаос поглотит Вселенную, придя в нее из Петрояда.
– Перспективно, – пробормотала Порча, которая никогда не считала себя адептом Пророчества Последнего Хаоса. – Это тебе в монастыре Камиль так мозги вывихнули?
Аскольд вздрогнул, посмотрел на Лену так, словно не ожидал увидеть, через секунду понял, о чем она спросила, и махнул рукой:
– Не важно. – Посмотрел на часы и улыбнулся: – Они должны вот-вот подъехать.
– Зачем ты все усложнил? – спросила Порча, поняв, что монолог закончен и молодой Александер вернулся в реальность. – Надо было приказать девчонке расправиться с Юлией в заведении.
– Хочу увидеть, как эта стерва сдохнет, – объяснил Аскольд.
– А как же Пес?
– Пес прикончит убийцу. Убийцей станет девчонка.
– А вдруг ты ошибаешься? – спросила Порча. – Вдруг Юлия сумеет направить Пса и на тебя?
В ней говорил не страх, а трезвый расчет. Лена понимала, что не справится с Псом, и терпеть не могла напрасный риск. Но рядом с ней стоял сын Петрояда, пропитанный отравой, и смертью, и гордыней, которая еще хуже. И его расчеты были совсем иными.
– Они приехали, – произнес Аскольд улыбаясь.
Порча вздохнула и перевела взгляд на «Роллс-Ройс» вдовы Александер.
– Что собирается делать твоя подруга? – тихо спросил Володя.
– Понятия не имею, – честно ответил Андрей.
– Мне кажется или она действительно взяла в заложники двух человек?
– Тебе повторить?
– Мне бы объяснить, – протянул полицейский. – Но ты, я вижу, сам влип…
Подъезжая к заведению на Большой Конюшенной, Андрей вдруг увидел выходящую из дверей Марси, компанию которой составляла хрупкая женщина в черном. Как он вспомнил через пять минут – незнакомка из Чумного форта. А в тот момент Андрей воскликнул: «Марси!» Володя переспросил: «Уверен?» – и не позволил другу выскочить из машины: «Спешить не будем. Сначала выясним, что происходит». И они отправились за «Роллс-Ройсом», проследив его от Большой Конюшенной до глухого уголка на окраине Кировского района. Место, куда прикатил блестящий автомобиль, само по себе наводило на подозрения, но появление Марси повергло обоих мужчин в изумление: девушка вышла из машины, держа на мушке хрупкую брюнетку и лысого шофера.
– Андрюха, я обязан это пресечь, – пробормотал полицейский.
– Может, сначала выясним, что происходит? – тоскливо спросил тот, понимая, что друг прав на сто процентов.
– А если она начнет стрелять?
– А если она спасает свою жизнь?
– По-моему, это от нее нужно всех спасать.
– Вова, я провел с Марси много времени, поверь, она безобидна.
– У нее пистолет в руках!
– Давай чуть-чуть подождем?
Ответить полицейский не успел: почувствовал воткнувшийся в спину пистолетный ствол и благоразумно поднял руки, показывая, что человек он взрослый, разумный и геройствовать не собирается.
– Не ожидала, если честно, – пробормотала Порча.
– Теперь ты понимаешь, чему я научился в монастыре? – самодовольно спросил Аскольд.
– Ты вложил в ее голову приказ, но я до сих пор не понимаю, как Марси удалось его исполнить, – продолжила Лена.
– Мандалы творят чудеса.
– Не такие.
– Ты не веришь своим глазам? – привел последний аргумент Аскольд, и Порче пришлось заткнуться, поскольку своим глазам она верила.
А глаза видели, что красивая очкастая девчонка, которую молодой Александер определил в качестве своего агента у мачехи, вывела из машины Романа и Юлию. Девчонка уверенно держала пистолет, причем предохранитель, как заметила опытная Порча, был снят, а курок взведен.
– Даже жалко терять такого вундеркинда.
– Кого? – не понял Аскольд.
– Очкастую.
– Какой вундеркинд? Она просто делает то, на что я ее запрограммировал, – и молодой Александер повернулся к гостям. – Доброй ночи, Юлия. Как тебе мой подарок?
– Какой? – не поняла вдова.
– Очкастая, – уточнил Аскольд. – Интересная особа, да?
– Осторожнее с ней.
– Для меня она безвредна, – рассмеялся молодой Александер. – А для тебя стала прекрасной наживкой. Я видел, как ты смотрела на нее в Чумном форте…
– Следил за мной? – удивилась Юлия. – Но как?
– Я многому научился в монастыре Камиль, – ответил Аскольд.
И Порча вновь услышала в его голосе самодовольство.
