Но Андрея не оставляло ощущение, что все было не так.
Совсем не так.
И где-то в этом «не так» он потерял свое счастье.
Девчонку, рядом с которой чувствовал себя счастливым.
* * *
– Это была моя самая целомудренная ночь за последние тридцать лет, – негромко произнесла Юлия, с нежностью глядя на раскрывшую глаза Марси. – Доброе утро.
– Доброе… – Девушка сладко потянулась.
– Кофе?
– Чуть позже.
Спальня вдовы Александер была выдержана в ее любимом черном цвете: и мебель, и белье… «Я ведь соблюдаю траур…» Но зеркала на стенах и потолке подсказывали, что грусть утраты обрамляла покои, но не наполняла их.
– Неужели ты ни разу не спала одна? – удивилась Марси.
– Спала, – не стала скрывать Юлия.
– Тогда в чем дело?
– Последние тридцать лет, если я оставалась в постели одна, то думала о том, кого нужно убить, или перебирала в памяти тех, кого уже убила, – ответила Юлия. – Это не совсем целомудренно… Или, совсем не целомудренно.
– А сейчас? Неужели ты не вспоминала вчерашнее?
– Нет. Сегодня я почти не спала… – Юлия улыбнулась. – Я лежала, смотрела на тебя и ни о чем не думала.
– Я слышала твое дыхание сквозь сон.
– Ты хорошо спала?
– Прекрасно. – Марси потянулась. – Я замечательно сплю в Отражении.
– Отражение – твой дом.
– Еще нет.
– Да, – помолчав, признала Юлия. – Еще нет.
Поскольку то, что притаилось внутри прелестной девушки, еще совсем дитя и только входит в мир. Изучает его. Рассматривает. То Древнее, что сумела разглядеть Юлия за прочной стеной тайны, еще не стало собой и не стало Марси.
Малюсенькое существо, дочь Элизабет, неведомым образом занесенная внутрь обычной девушки. Маленькая Древняя, которой предстоит вырасти вдали от Проклятой Звезды и воспитания безжалостных родителей. Которой предстоит самой познать, кто она, и самой решить, кем станет.
– Храни мою тайну, – ровно произнесла Марси. – Ты будешь вознаграждена за это.
– Я уже вознаграждена, – склонила голову Юлия. – Ты меня спасла.
Сумев стряхнуть с себя морок, наведенный мандалой Аскольда.
– Ты будешь вознаграждена, – повторила Марси, поднимаясь с кровати.
И Юлия невольно залюбовалась ее прелестной фигурой.
– Мы увидимся?
– Рано или поздно.
– Ты позволишь сделать тебе подарок? Самый большой подарок, который может сделать питерский некромант, – Черный Пес. Я уходила ночью, чтобы сотворить его для тебя. Ты еще юна и слаба и не вошла в полную силу. Я хочу, чтобы мой подарок оберегал тебя, Древняя…
– Называй меня, как условились, – велела Марси, разглядывая себя в зеркало.
– Да, Марси.
Юлия хлопнула в ладоши, и в спальню бесшумно вошел черный мужчина в набедренной повязке. Внешность его показалась Марси знакомой.
– Это Аскольд?
– Был Аскольдом, – уточнила Юлия. – Нынче он Пес. Твой Пес.
– Он отомстит, если я умру? – тихонько рассмеялась Марси.
– Ты не человек, – напомнила вдова Александер. – Точнее, не только человек. Твоя кровь будет меняться, а сила – расти. Принципы твоего могущества иные, и ты сможешь выпускать Пса по своему желанию. Или научишься выпускать его. Так говорится в книгах.
– Любопытно… – Марси посмотрела на безмолвное существо, готовое стать ей телохранителем, слугой и мстителем, и спросила: – Что нужно сделать?
– Вдохни его, – ответила Юлия. – Подойди, положи руки ему на плечи, загляни в его глаза и медленно сделай очень глубокий вдох. Глубокий и долгий.
И человек, стоящий перед Марси, стал рассыпаться, уносимый легким потоком воздуха. Прячась там, где уже таилась жизнь… Две жизни… Молчаливо соседствуя с ними, зная лишь одну цель – Служение и принеся с собой немного питерского дождя.
Город не обрадовался гостье, но принял ее. И наделил своей меткой, предлагая вечный союз. Город скопировал чувства Марси, которая узнала, кто она, но не обрадовалась этому. И приняла союз, который был предложен от сердца, бьющегося во всех Отражениях.
Макам IV. Белый карлик черной дыры
Нет мира на Земле, я задыхаюсь.
Я вижу время, отданное гневу.
Оно бежит песчинками и тает,
В моих ладонях изможденно белых.
Я – истукан, мечтающий о звёздах,
Я – знак беды, потерянной надежды.
Я крыльями ломаю горизонты,
В попытке вырваться за дальние пределы…
[17]
Ingresso
Вселенная…
Бесконечность.
Это слово приходит в голову первым – ты пытаешься представить то, что представить невозможно, пытаешься справиться с помощью одного слова, справляешься, определяя неопределимое, но в глубине души понимаешь, что неспособен проникнуть в суть. Вселенная – это пустота, мрак, звезды, галактики, но в первую очередь – бесконечность. Колоссальные расстояния, которые невозможно оценить. Расстояния, измеряемые веками. Невероятный простор, заполненный бесчисленными планетами: полными жизни и мертвыми, созданными из камня и газа, из огня и льда, огромные, соперничающие со звездами, и малюсенькие, как детские игрушки.
Миллионы и миллионы планет… Песчинки, рассыпанные по пространству, столь огромному, что считается Абсолютом.
Ведь там, где нет Вселенной – нет ничего.
Песчинки, незаметные на полотне бесконечности, и настолько далекие, что добраться до них можно только с помощью мечты.
Но все, что мыслимо, – осуществимо.
Еще Вселенная украшена ярчайшими кометами, вечными путешественницами по темной пустоте безжизненных пространств. Черными дырами, пожирающими и материю, и свет, и время. И звездами. Прекрасными, завораживающими звездами: желтыми и голубыми, белыми и красными, гигантскими и совсем крохами… Удивительными самоцветами, переливающимися на завораживающем черном платье.
Звезды, дарующие тепло и свет, жизнь и надежду, наполняющие мечтой и желанием совершить невозможное.
Звезды, на которые можно смотреть бесконечно.
И среди миллиардов восхитительных самоцветов, каждому из которых навечно определено собственное место, пряталась уникальная звезда-бродяга, черная и снаружи, и изнутри, пылающая, но не сжигающая, дарующая жизнь тем, кто жизнь ненавидит.
