«Что-то должно случиться!»
– Почему ты это сказала? – негромко спросил Амон.
– Не знаю. – Она прижалась еще крепче. – Просто сказала.
И попала в самую точку.
– Да, что-то должно случиться, – подтвердил Кирилл, прищурившись на поднимающуюся над Москва-рекой высотку. – Но я не знаю, что.
– Ты справишься. – Иола улыбнулась. – Ты сильный.
* * *
«Ты справишься, ты умный», – сказал капитану Львову непосредственный начальник, отправляя на убийство.
Ну, если честно, полностью последнее напутствие прозвучало так: «Дикий случай, Сергей, скорее всего, маньяк у нас завелся, и затягивать с поимкой нельзя. Как ловить – пока неясно, но ты справишься, ты умный».
Львов запомнил последнее, потому что больше ему из высказывания руководителя ничего не понравилось. То есть – абсолютно ничего. Маньяк – это плохо, хитрый маньяк – еще хуже. Нарвешься на такого хищника, как Чикатило, не к ночи будь помянут, или Битцевский – самому потом тошно. От того, что долго взять не мог. От того, что пока ты голову ломал, как преступника в ловушку заманить, он кровь лил…
Маньяк – это больной человек, но лютый зверь, умеет и укусить, и затаиться, но нынешний, похоже, предпочитал выставлять свои «художества» напоказ.
Изрезанную ножом жертву нашли на берегу Кузьминского пруда. Женщина двадцати семи лет была привязана к столбу и жестоко замучена. Не убита, а именно замучена – по мнению экспертов, экзекуция длилась минут двадцать и отличалась неимоверной жестокостью.
– Орудие убийства лежало рядом, – сообщил эксперт. – Нож своеобразный, но нельзя сказать, что редкий. Такой можно купить в сотне мест.
«И остаться незамеченным…»
Но вслух капитан спросил другое:
– Как нанесены порезы? Хаотично?
– Очень аккуратно.
– Медик?
– Нет, палач, – качнул головой эксперт и уточнил: – Опытный палач должен быть неплохим медиком. Он мучил жертву, но внимательно следил за тем, чтобы она не умерла раньше времени. Каждая рана тщательно продумана.
– Не псих?
– Возможно, и псих, учитывая обстоятельства, но экзекуцию он продумал хорошо.
– Не убийство? – поднял брови Львов, обратив внимание на то, как эксперт классифицировал преступление.
– Я считаю, здесь произошла казнь.
– Казни предшествуют суд и приговор, – задумчиво протянул Львов.
– Как скажете, – не стал спорить эксперт. – Вам это расследовать.
«Ну, да, я же умный, я справлюсь…»
Капитан вздохнул и поинтересовался:
– Мы говорим: «он». Это мужчина?
– Есть свежие следы. Ботинки сорок пятого размера.
– Хорошо, пусть пока будет «он»…
Эксперт помялся, но не удержался, спросил:
– Случай похож на Строгинский?
– К сожалению, да, – угрюмо ответил Львов. – К сожалению…
Два дня назад на берегу Строгинской поймы обнаружили тело молодой женщины. Раны были иными, ту несчастную замучили огнем, но эксперт сказал: «Палач», и это все меняло. Опытный палач не только медик, он умеет убивать разными способами.
– Снова берег водоема.
– Пока случаи похожи только этим, – пробормотал эксперт, поняв, что коснулся больной для капитана темы.
Львов кивнул, показав, что принимает замечание, но ответил с грустью:
– Это уже много.
Спорить эксперт не стал: это, действительно, много.
– Так что я, пожалуй, возьму и то дело, – уныло продолжил капитан. – Сто к одному, что они связаны.
– Ты хороший полицейский.
– Но меня смущает, что он изменил почерк.
– Потому что он не убийца, а палач.
– Да, я помню. – Львов еще раз огляделся и задумчиво протянул: – Надо посмотреть, какие тут были телефоны ночью, и запросить их биллинг у операторов. Будем надеяться, что Палач ошибется…
* * *
– Хэй! – резко выдохнули музыканты, и задорная сальса оборвалась, погрузив танцпол в ненужную и неестественную тишину.
– Дорогие гости! С вашего позволения, оркестр отправляется на пятнадцатиминутный перерыв, – мягко пророкотал солист. – Уверен, вы проведете это время с пользой.
Танцоры поаплодировали музыкантам и потянулись к столикам.
– Как тебе? – поинтересовалась Иола и, не дожидаясь ответа, припала губами к забытому на столе коктейлю.
– Весело.
– У тебя потрясающий прогресс.
– Спасибо, – улыбнулся Кирилл.
– Думаю, все дело во владении телом, – Иола бросила на спутника игривый взгляд. – Ты в великолепной форме и молниеносно схватываешь новые движения.
– Я стараюсь.
– Одним старанием тут не обойтись.
Кирилл знал, что подруга права – он и в самом деле оказался хорошо скоординирован, и если во время первого визита в клуб больше топтался, растерянно оглядываясь на опытных танцоров, то всего после двух тренировок они с Иолой перестали привлекать внимание нелепостью движений, а теперь и вовсе подбирались к лучшим.
– Все время забываю спросить: тебе нравится танцевать? – шутливо осведомилась женщина, возвращая опустевший бокал на стол.
– Дорогая, поверь, если бы мне не нравилось, мы наслаждались бы обществом друг друга в твоей постели.
– Даже не знаю, что лучше, – хихикнула Иола.
– Все хорошо по-своему.
Ночи на воскресенье и понедельник были единственными выходными днями Кирилла. Но он не отсыпался, а проводил их в клубах, чтобы «не потерять форму и не привыкнуть спать по ночам». Потом ехали к Иоле, спали до обеда, после чего женщина отправлялась на работу – преимущества главы компании заключаются в том числе и в свободном графике, – а Кирилл оставался предоставлен самому себе.
Он поцеловал Иолу в щеку – просто так, потому что захотелось, и поинтересовался:
– Еще по коктейлю?
– Пожалуй, – согласилась женщина.
А в следующий миг в их разговор плавно вклинился обладатель приятного баритона:
– Если не ошибаюсь, я вижу самого знаменитого радиоведущего ночной Москвы?
Кирилл резко обернулся, никого не увидел, зато услышал негромкий смешок, опустил глаза и уставился на карлика, облаченного в элегантный, идеально скроенный черный костюм, блестящие туфли и ослепительно-белую сорочку. Рядом с карликом застыла девица в платье, главным достоинством которого являлось то, что достоинства из него не вываливались. Хотя стремились.
– Авадонна, дорогой, привет! Давно не виделись, – Иола явно не обрадовалась гостю, но расцеловалась с ним. – Не знала, что ты увлекся танцами.
