– Ты ведь тоже мстишь, верно? – спросила я Тайруса, внезапно вспомнив о том, что вся его семья так же погибла от рук дяди и бабки.
От рук двух ревностных гелиоников, стремящихся сохранить текущее положение вещей. Неудивительно, что Тайрус хочет разрушить все, что им дорого.
– В каком-то смысле, – усмехнулся он. – Не могу сказать, что мне чужда эта сторона нашего предприятия.
Зазвучали первые такты «Лягушки и скорпиона», того самого танца, который мы разучивали с Сидонией. На меня накатила горестная волна. Тайрус, видимо, заметил ее в моих глазах.
– С тобой все в порядке?
– Я хорошо знаю этот танец. – Я с трудом сглотнула.
– Ты танцуешь просто великолепно.
– Разумеется.
– Больше всего меня очаровывает твоя скромность, – хохотнул он.
Он явно меня поддразнивал, тогда как я не понимала, почему должна скромничать. Моя физическая форма была лучше, чем у любого в этом зале. Танцы в нуль-граве все же основывались на чувстве равновесия, координации и изяществе. Для меня все это было несложно.
Мы умолкли, отдавшись мелодии. Тайрус танцевал за «лягушку», подбрасывая меня и ловя. Я же была «скорпионом». Взлетала вверх и соскальзывала вниз по его телу, а развевающиеся полы наших одежд переплетались, словно лепестки анемонов.
– Ты знаешь эту притчу? – спросил он, немного запыхавшись, когда мы снова сошлись. – Древнюю басню о лягушке и скорпионе?
Музыка стала резкой и отрывистой. Я бросилась на Тайруса, он отпрянул, схватив меня за руки, и закружил. Вокруг нас вращались другие пары, словно спицы в огромном колесе. Когда мы вновь сошлись, я прижималась спиной к его груди. Пока мы так кружились, он рассказал мне притчу:
– Скорпиону нужно было переправиться через реку. Он попросил лягушку перевезти его на тот берег. «А ты меня не ужалишь?» – спросила лягушка. Скорпион ответил, что нет, ведь если он это сделает, они оба пойдут ко дну. Лягушка поверила и согласилась перевезти его через поток. Однако едва они добрались до середины реки, он все-таки ее ужалил.
Принц резко отшатнулся от меня, забился, с каждым аккордом вращаясь все медленнее. Музыка тоже затихала, умирая. Скорпион ужалил лягушку, приговорив к смерти и ее, и себя. Мы с Тайрусом вновь повернулись лицом друг к другу, готовые вместе погрузиться на дно.
– Тогда лягушка спросила: «Зачем ты меня ужалил?» – продолжил Тайрус. – «Такова уж моя природа», – ответил скорпион.
Мы молча опускались вниз, тонули, пока музыка не умерла окончательно.
Позже, сняв самые тяжелые украшения, мы с ним отдыхали в одном из кабинетов, наслаждаясь вернувшейся силой тяжести. Роботы-официанты принесли нам освежающие напитки. За стеклянной стеной продолжали танцевать на фоне бездонного космоса: менее знатным грандам и грандессам разрешили присоединиться к празднеству.
Тайрус рассеянно водил пальцем по краю своего бокала и, сощурив бледно-голубые глаза, наблюдал за танцующими.
– Итак, сегодня мы сделали первый шаг, – вдруг произнес он. – Показались им вместе. Кстати, я рассказал тебе притчу не просто так, а с умыслом.
Я покосилась на него. Похоже, он все делал с умыслом.
– Природу изменить сложно, – продолжил принц, постукивая кончиком пальца по краю бокала. – Лев не родится полосатым, у гепарда не растут рога, а скорпион не может не жалить. Для того чтобы вся галактика поверила в мое преображение, должна быть убедительная причина. И этой причиной будешь ты, Немезида.
– Я?
– На публике ты будешь оказывать на меня успокаивающее действие. Им нужны объяснения? Вот мы и объясним, что ты благотворно повлияла на мой характер. В качестве сенатора ты уже и так являешься одним из идеологических центров. Остается сделать следующий шаг. Мне нужен подходящий случай, чтобы показать, что я меняюсь. Намекнуть людям, какой станет империя под моим руководством и твоим влиянием на меня.
Я промолчала. Это был незнакомый мне способ мышления и планирования. Принц оказался дальновидным стратегом с далеко идущими затеями. Тогда как я умела решать только здесь и сейчас.
– И что же ты намереваешься предпринять?
– Что-то значительное, что продемонстрирует мой будущий курс. Что-то, о чем все узнают, станут обсуждать и передавать из уст в уста. – Он отпил глоток вина, поднялся на ноги, одернул рукава на мускулистых предплечьях и подал мне руку. – Мы должны вернуться в зал.
Я отставила свой бокал и взяла Тайруса за руку. Он легко поднял меня с кушетки, и я внимательно всмотрелась в его лицо: холодный, уверенный в себе юный вождь, чьи спокойствие и расчет так контрастировали с моими буйными инстинктами.
– Когда мы в следующий раз выйдем на люди, я должен буду тебя поцеловать. Полагаю, что лучше предупредить заранее, чтобы ты ненароком не сломала мне шею.
Эта идея меня сильно смутила. На секунду я даже думала протестовать. Но это мое беспокойство меня озадачило. Его предложение было совершенно логичным, зачем же возражать против подобной мелочи? Однако я тоже решила его предупредить.
– Аффективные жесты, естественные для людей, противоестественны для дьяболиков. Я не уверена, что умею целоваться.
– Немезида, у того, кто умеет так танцевать, и с поцелуями не возникнет проблем, – криво усмехнувшись, он посмотрел на мои губы. – Целуя кого-то, ты точно так же подстраиваешься под его движения и ритм. Подозреваю, у тебя это получится куда естественнее, чем тебе кажется.
Не знаю почему, я больше не могла выдержать его взгляда. Снаружи, в куполе, длинные гирлянды танцоров свивались в сверкающие спирали. Притворившись, что увлечена красотой танца, я отвернулась.
Глава 27
Следующие несколько дней у меня голова шла кругом. Явившись на праздник с наследником трона, я тем самым получила в Хризантеме новый статус. Это обнаружилось следующим утром, едва пробил час, подходящий для визитов.
– Креденца Фордайс прибыла с визитом к Сидонии фон Эмпиреан.
– Ивиньи фон Уоллстром прибыла с визитом к Сидонии фон Эмпиреан.
– Эфени Локлайт прибыла с визитом к Сидонии фон Эмпиреан.
Вслед за каждым объявлением ко мне на виллу вваливалась какая-нибудь очередная придворная дива со всем своим окружением. Они рассаживались по креслам и принимались с любопытством осматривать меня, мою челядь и мою обстановку, болтая всякую чепуху. Мне же светские разговоры ни о чем давались с огромным трудом. Приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не таращиться на посетителей и не смущать их. Впрочем, все они, похоже, были сосредоточены только на том, чтобы получше преподнести самих себя, и не особенно обращали внимание на мое поведение.
– Ах, Сидония, ты помнишь тот социальный форум три года назад? Я еще тогда отметила, что у тебя премиленький аватарчик, – щебетала грандесса фон Флейверт.
