Антон поехал дальше. Так он совершил самую большую ошибку в своей жизни. Надо было поднять крик. Надо было позвать на помощь. Надо было предупредить Асю и ее маму.
Надо было. Два слова, которые, как и все слова, всего лишь шум.
Потом история зловещим, издевательским образом повторилась. Антон катался, пока не захотел по малой нужде. Он гонял по лесу с дикой скоростью, это помогало ему хоть ненадолго забыть о несчастье, ополовинившем его семью.
Мальчик заехал подальше в лес, бросил велосипед, сбросил штаны и с облегчением отлил. Вдруг он услышал какой-то странный ритмичный звук. Мальчик насторожился. Он пошел на звук и заметил знакомую рыжую складчатую псину. Это был Гарм. Он убежал в лес, как тогда, несколько лет назад, и Антон случайно отыскал его.
— Гарм, дурачок, — обрадовался мальчик. — Чего, опять напугался?
И он начал чесать мягкие собачьи бока. Пес все никак не приходил в себя. Антон рассердился:
— Гарм, какой же ты глупый! Ну чего ты так испугался? Ася, наверное, опять плачет, потеряла тебя. Пойдем, отведу тебя домой.
Он попытался взять пса за загривок, но тот не поддавался. Он уперся лапами в землю, рычал и не хотел двигаться с места.
Кое-как уговорами, мольбами и руганью Антону удалось сдвинуть собаку с места. Медленно-медленно они потащились к дому кузнеца — мальчик толкал велосипед перед собой, пес трусил рядом. Потом Антон думал, что, возможно, это промедление спасло ему жизнь. Упрямец Гарм, трусливая псина, защитил его, как не смог защитить своих хозяев.
То, что случилось беда, стало ясно, когда показался дом. В доме играла музыка. Пластинку проигрывателя зажевало, и раз за разом повторялся отрывок песни на забытом иностранном языке. От этого было жутко, будто время сломалось, и одно и то же мгновение повторялось раз за разом. Гарм начал скулить.
Антон бросил велосипед и осторожно пошел к распахнутой входной двери. Им овладело ощущение нереальности происходящего.
Мальчик заглянул в дом и почувствовал неприятный запах. Он увидел, что пол чем-то испачкан. Проигрыватель надрывался на столике в прихожей. Мальчик протянулся к нему и отвел иголку в сторону. Он хорошо знал, как управляться с этой штукой: они с Асей часто слушали пластинки, когда он заходил к ним в гости.
Тишина обрушилась на него кузнечным молотом. Антон понял, что выражение «оглушительная тишина» — это не фигура речи. Он не стал заходить дальше в дом, ему не хотелось наступать на странную темную жидкость на полу (главное не называть вещи своими именами, иначе они становятся реальными). Больше всего на свете сейчас он мечтал оказаться подальше отсюда.
Кто-то прикоснулся к Антону — мальчик вздрогнул и сдавленно закричал. Он не узнал собственный голос — больше было похоже на мышиный писк. Он отшатнулся, больно ударился плечом о дверной косяк, разворачиваясь.
Гарм. Всего лишь Гарм.
Антона пронзила мысль: «Вдруг здесь все еще опасно?»
— Гарм, дружок, пошли-ка отсюда. Если ты останешься у меня сегодня, Ася не будет возражать, — на имени Ася он запнулся, осознавая, что больше ее никогда не увидит.
Гарм, кажется, отлично понял мальчика. Антон быстро вскочил на велосипед и покатил прочь. Пес проворно побежал следом.
Антон провел ужасный вечер. Сначала пришлось выяснять отношения с матерью, которая вдруг встала с кровати — для того, чтобы воспротивиться собаке в доме. После непродолжительного скандала и обещания на следующий же день вернуть собаку хозяевам, Антон отбил для Гарма кров на ночь. Антон соврал матери и не рассказал, почему решил приютить собаку у себя.
Весь вечер мальчик не находил себе места. Он пытался играть с псом, но тот не проявляя особой активности, лежал на боку и тихо скулил, будто плакал. Это рвало сердце. Как поступить завтра, мальчик не знал. Поехать с утра к дому кузнеца? Ни за что на свете! Рассказать обо всем матери? Она в таком ужасном состоянии, что невозможно предсказать, как она отреагирует. Рассказать городовому?
События дня прокручивались в голове мальчика снова и снова, как та песня с пластинки в проклятом доме.
Мальчик смог забыться лихорадочным сном только глубокой ночью. Его мучили кошмары, но они были лучше, чем то, во что в одночасье превратилась его жизнь.
На следующий день по Приюту разлетелись ужасные вести о смерти семьи кузнеца. Антон молился: пусть все, что я увидел, окажется неправдой.
Не оказалось.
И кусочки мозаики сложились в голове мальчика. Пейл Арсин — убийца. Он убил сестренку, он убил Асю. Его отец был прав! Но этот гребаный Пейл Арсин околдовал всех.
Теперь Антон — единственный, кто знает правду. И от него зависят жизни людей в Приюте. Ася часто называла его героем. Только он чувствовал себя трусом.
Пес смотрел на мальчика печальными влажными глазами.
— Что же мне делать, Гарм? Что же мне делать? — сказал Антон, ощущая, как весь мир свалился ему на плечи.
* * *
Время шло, а Антон все ни на что не решался. Сам с Пейлом он не справится — это просто смешно. По городу ходили слухи об удивительной силе белого человека. Когда он пришел в город, он сам построил себе дом. Говорят, он поднимал бревна такого веса, что трое мужчин не справились бы с ними. А как-то раз он на спор разогнул подкову. Правда это или нет — не так важно. Пейл — косая сажень в плечах и под два метра ростом. Он раздавит Антона как комара и даже не вспотеет.
Антон не видел иного выхода, кроме как рассказать обо всем городовому. Ему не нравился этот старикашка. Он насмотрелся на него: Руслан часто выпивал вместе со старостой и оставался на ночь. Старый козел все время пожирал глазами Лилию, и это ужасно бесило Антона.
Но больше помощи ждать неоткуда, и Антон скрепя сердце пошел к Руслану.
Антона не пустили к городовому. Двое каких-то мужчин на входе отмахнулись от него, как от назойливой мухи: городовой занят, допрашивает подозреваемых, приходи завтра.
Антон смалодушничал и ушел. Но ему сразу же стало стыдно: вдруг в этот вечер кого-то убьют? Тогда смерть невинного человека будет на его совести.
Он вернулся домой. Там его поджидала мама. Она начала на него яростную атаку: требовала, чтобы он прогнал пса. С тяжелым сердцем Антон рассказал ей, откуда взялся этот пес.
Мама заголосила пуще прежнего. Антон попытался ее успокоить, но она оттолкнула его, ушла на кухню и закрылась там. Зазвенело стекло, послышалось «буль-буль-буль». «Ну, пусть так, — подумал мальчик. — Хоть на время оставит Гарма в покое».
Мальчик провел остаток дня с псом. Гулял с ним во дворе, играл. Пес резвился, будто чувствовал настроение нового хозяина и пытался его отвлечь. Но тяжелый камень лежал на душе мальчика. Даже первые опыты онанизма не приносили ему столько душевных терзаний. Тогда ему казалось, что он предает Бога, — сейчас он был уверен, что предает весь мир.
