Зрелища, которыми наслаждались зрители, несомненно, были очень жестокие и кровавые. 16 июня 1670 г. Д. Эвелин записывает: «Я отправился с некоторыми друзьями в Медвежий Парк (Bear Garden), где проводились петушиный бой, собачий бой, травля медведя и быка. Это был знаменитый день для всех этих жестоких развлечений или скорее варварской безжалостности. Быки исполняли роль чрезвычайно хорошо, однако ирландские волкодавы, которые были необычайно быстроходны, превосходили их; действительно величественное животное, которое побеждало безжалостного мастифа. Один из быков швырнул собаку прямо на колени леди, хотя она сидела в одной из лож на значительной высоте от арены. Две бедные собаки были убиты, и, наконец, все закончилось обезьяной верхом на лошади. И я совершенно устал от грубого и низменного развлечения, которого я не наблюдал, думаю, уже в течение двадцати лет»
.
В приведенной записи Д. Эвелин упоминает петушиные бои. Это был старинный вид развлечения, известный еще древним грекам и римлянам. Он был популярен среди всех слоев населения. Б. Сандерс описывает случай, когда один старый сквайр был настолько привязан к этому развлечению, что ему принесли петухов в комнату, где он лежал больной и умирал. Наблюдая за их сражением, он забыл на время о своих болях и в таком состоянии и умер
. Настоящие бойцовые петухи специально разводились, обучались и кормились так же тщательно, как скаковые лошади. Они тренировались каждый день с маленькими боксерскими перчатками, привязанными к их пяткам. Для них изготовляли специальные шпоры, что являлось старинным ремеслом. Арена для петушиных боев была просто кругом, который устраивался в любом замкнутом месте — учебной комнате, гостиничном дворе или конюшне большого дома. Хотя в Лондоне существовали и специально построенные арены для петушиных боев, включая одну во дворце Уайтхолла, построенную во времена Генриха VIII (одновременно с теннисными кортами и лужайками для игры в шары)
. Простые лондонцы посещали арены для петушиных боев около Смитфилда, где за пенни они могли наблюдать состязания с галереи. Если же они намеревались держать пари, то платили дороже за места рядом с рингом. Ставки на петуха часто составляли многие тысячи крон. Если владельцы петухов, чтобы сделать схватку более яростной, покрывали клювы петухов чесноком или давали перед боем бренди, то каждый, кто обнаруживал это, мог убить таких птиц
. Петухи от природы драчливы, и они боролись с яростью и до смерти. В конце боя победитель вскакивал на спину противника и восторженно кукарекал под громовые аплодисменты своих владельцев и сторонников. Графства выставляли своих петухов против друг друга, и школьники состязались своими петухами за призы (обычно за молитвенники с назидательными надписями)
. К XVII в. петушиные бои превратились в жестокое зрелище, поскольку петухам надевали стальные шпоры. Это сильно отличалось от старых времен, когда петухи дрались «необутыми».
Справедливости ради нужно сказать, что, судя по словам Д. Эвелина, не все получали удовольствие от подобных жестоких развлечений. Но большинство англичан находило эти зрелища очень увлекательными.
Иногда травле подвергались не только медведи и быки. Д. Эвелин записал в «Дневнике», что во время похорон родственника жены «очень красивая лошадь была затравлена насмерть собаками; но она сражалась со всеми ними так, что свирепейшая из них не могла ухватиться за нее до тех пор, пока люди не окружили ее со своими шпагами»
. Д. Эвелин называет это безнравственным и варварским спортом и замечает, что его не уговорили быть зрителем. Если уж речь зашла о лошадях, то нужно отметить, что чаще устраивали конные состязания, которые были известны еще со времен англо-саксов. В Средние века — особенно на Пасху и Троицын день — дворянство имело обыкновение участвовать в гонках на лошадях.
Правда, лошадиные гонки не рассматривались как спорт до начала XVII в., когда его популярность начала постепенно расти. Сначала не было строгих правил, имеющих место в современных конных состязаниях. В гонках, как правило, участвовали владельцы лошадей. Фактически, это скорее было развлечением, чтобы получить удовольствие, а не прибыль
.
Очень популярным развлечением была охота. Причем именно как развлечение, а не как способ добывания пищи. Правда, Д. Эвелин и С. Пипс, описывая обеды с друзьями, часто упоминает дичь, но все же в XVII в. не охота доставляла основное количество мяса к столу. В своих дневниках они упоминают псовую и соколиную охоту, в которых им доводилось участвовать
.
[49] Возможно, это просто было данью тому образу жизни, который присущ их окружению — в охоте они участвовали то с лордом-казначеем, то с королем. В Средние века охота была наиболее популярным развлечением знатных особ, тем более что страна изобиловала животными и птицами различных видов. Охота превратилась в особый ритуал с определенным набором действий. Сначала устраивались сборы охотников, потом охотничий завтрак где-нибудь на лесной поляне и только затем компания отправлялась на охоту.
Старинным развлечением была соколиная охота, которая иногда становилась страстью для мужчин и женщин. Ястребы и соколы настолько высоко ценились, что нередко служили в качестве королевских подарков тем, кого они желали отличить. Обучение ястреба было большим искусством и требовало много месяцев работы, а также особого питания и ухода. Иногда владелец заболевшего ястреба совершал паломничество к святым местам, чтобы вылечить больную птицу. Правительство издавало строгие законы, предусматривавшие тяжелые наказания за кражу ястребов и их яиц. Правда, в XVII в. эти законы уже не были такими жесткими, как в Средние века, когда кража ястреба каралась смертью.
Лучшие ястребы были очень дорогими и продавались за сотню марок, что для того времени составляло весьма значительную сумму. Сохранились сведения, что некий сэр Томас Монсон в правление Якова I отдал за двух ястребов тысячу фунтов
. Тем не менее, к концу XVII в. соколиная охота приходила в упадок. Это было связано с совершенствованием огнестрельного оружия, а также с тем, что оставалось все меньше открытых полей, где можно было охотиться с ястребами. После Реставрации стала постепенно увеличиваться популярность охоты на лис с охотничьими собаками. К XVII в. охота была развлечением очень узкого круга людей, которые могли охотиться в частных и королевских парках.
Более демократичным способом развлечься являлись спортивные состязания. Но это скорее было развлечением для зрителей, нежели для участников. Если не считать футбола и крикета, в который в XVII в. играли представители всех сословий, то, например, бокс, называвшийся в том время просто боем, или состязание в беге доставляли удовольствие только зрителям. Причем зрителям приходилось платить за возможность наслаждаться этими зрелищами. Чтобы возместить свои затраты и просто в силу азарта, присущего всем сословиям, заключались пари и делались ставки. Зевак собиралось много, иногда несколько тысяч. В октябре 1671 г. Д. Эвелин записал: «На следующий день после обеда я был на вересковой равнине, где наблюдал большое состязание в беге между Вудкоком и Флетфутом, принадлежащими королю и м-he Элиоту, постельничему; зрителей было много тысяч. Более блестящего состязания в беге не было в течение многих лет»
. Это уже не средневековые состязания всех желающих во время больших праздников, а практически профессиональная борьба.
