Главной экспортной отрасли средневековой Англии — сукноделию — посвятила свой труд известная английская исследовательница Элеонора Кэрус-Уилсон, назвавшая его «Промышленная революция XIII столетия»
. Основное внимание автор уделяет возникновению сукновальных мельниц, которые революционизировали производство сукна. С XIII в. преимущества оказались на стороне сельской округи, и многие старые центры по производству сукна стали приходить в упадок. Но упадок ремесленного производства в отдельных городах, по мнению исследовательницы, не означал деградации промышленности в целом. Некоторые города сохранили свое ведущее положение, а изготовление широких сукон переместилось с востока Англии на запад, где были не только источники превосходной шерсти, но и богатые водные ресурсы. Эти выводы не вызывают возражений. Но трудно согласиться с тем, что в английских городах уже в конце XIII — начале XIV в. жили капиталистические предприниматели, хотя, безусловно, строительство и эксплуатация сукновальных мельниц требовали больших денежных средств
.
В 1971 г. появилось исследование Кеннета Понтинга «Суконная промышленность юго-запада Англии»
. Работа является очень общей, поскольку охватывает материал от раннего Средневековья до промышленной революции включительно. В ней хорошо представлен технологический процесс производства сукна, но в плане теоретических обобщений она мало что добавляет к статье Э. Кэрус-Уилсон.
В последние десятилетия появилось довольно много работ, посвященных европейским средневековым гильдиям, как ремесленным, так и торговым. Они рассматривают их религиозные, политические и экономические функции. Как отмечает К. Кассой в своей рецензии на книгу Дж. Россера, «поскольку объем исследований возрастал, они становились все более фрагментированными»
. Из обобщающих штудий, посвященных английским гильдиям, можно назвать лишь полемическую статью Хедер Суонсон «Иллюзия экономической структуры: ремесленные гильдии в позднесредневековых английских городах», появившуюся в 1988 г., и ее книгу 1989 г. «Средневековые ремесленники: городской класс в позднесредневековой Англии»
. Опираясь в основном на данные г. Йорка, автор делает вывод: «профессиональная структура» английских городов — «мнимая», и обосновывает это тем, что ремесленники и члены их семей могли быть заняты в двух, трех и четырех различных видах деятельности. В этих условиях, по мнению X. Суонсон, установить ремесленную монополию было невозможно
. Искусственное разделение и строгие ограничения устанавливались городскими советами и, главным образом, с фискальными целями, а сами ремесленники не стремились к этому
. Следуя своей логике рассуждений X. Суонсон приходит к выводу: поскольку на практике жестких разграничений не было, то «совершенно неразумно приписывать гильдиям какую-либо способность влиять на экономические изменения или задерживать их», и что «экономика функционировала в значительной степени независимо от них»
. Многие аргументы X. Суонсон привязаны к конкретному месту (г. Йорку), часто ее выводы являются скорее предположением, а толкование документов вызывает возражения. Но работы этого автора заслуживают пристального внимания из-за обилия привлеченного материала, и хотя со многими выводами можно спорить, но исследовательница, по крайней мере, стремится к теоретическим обобщениям, чего другие современные исследователи старательно избегают. X. Суонсон не боится затрагивать дискуссионные вопросы, тем самым показывая, как много еще спорного в истории средневекового города. В 2015 г. появилась книга Дж. Россера «Искусство солидарности в Средневековье: гильдии в Англии 1250–1550»
. Автор попытался преодолеть упоминавшуюся фрагментацию исследований, сосредоточившись на гильдейской регламентации, моделях поведения и деятельности членов ряда английских гильдий. Структура монографии построена по принципу распределения сфер деятельности, которые были характерны для всех типов гильдий, это позволяет показать разнообразие их функций. Но слабым местом книги является то, что указанные сферы деятельности выбраны произвольно, и довольно трудно определить, по какому принципу они отбирались. Кроме того, в первой главе, которая называется «Иммунитет», примеры приводятся из истории Древней Греции и современных Египта и Америки. Дж. Россер замечает, что современное общество может многое извлечь из «конструктивного потенциала человеческого сотрудничества», заложенного в средневековых гильдиях
. В следующих главах содержится больше средневекового материала, но иногда примеры из истории городов континентальной Европы занимают слишком большой объем.
В последние десятилетия в англоязычной историографии вопросы истории английского города в переходный период стали привлекать довольно большое внимание. Наиболее популярными направлениями исследований можно считать локальную историю и новую социальную историю
. Тематика публикаций поражает своим разнообразием — от истории отдельных ремесел до истории улиц и даже отдельных зданий
. Прекрасный анализ британской и англоязычной историографии в рамках указанных направлений дан в книге Л.Н. Черновой «Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV–XVI вв.»
.
В отечественной историографии начало изучению английского средневекового города положил Я.А. Левицкий. Основное внимание он уделял раннему этапу возникновения и развития городских центров (XI–XIII вв.), но в то же время наметил перспективы для дальнейших исследований. Я.А. Левицкий отмечал, что почти не изучены соотношение цехового и внецехового ремесла, роль города в складывании внутреннего рынка, взаимоотношения города и деревни на разных этапах их существования
. Занимаясь ранним этапом сукноделия в Англии, Я.А. Левицкий отмечал, что традиционно больший интерес вызывало внегородское развитие ткачества и сукноделия, а роль города явно недооценивалась. Не сосредотачиваясь специально на позднем городе, он считал, что «и для периода, когда сукноделие начинает переходить из города в деревню, и в сельских местностях основываются суконные мануфактуры (а это происходило в Англии не ранее XV в.), роль городского сукноделия в подготовке этого процесса трудно переоценить и, во всяком случае, нельзя игнорировать»
. Как и в зарубежной историографии, вопрос о времени появления ранних форм капиталистического производства в Англии отечественными историками решался по-разному. Я.А. Левицкий, имея в виду XIV–XV вв., писал: «Город в это время в Западной Европе еще развивался как город феодальный, хотя, бесспорно, в нем уже начали возникать некоторые условия и предпосылки для перехода в дальнейшем к капитализму»
. Правда, исследователь не конкретизировал своего положения. Е.А. Косминский, хотя и являлся специалистом, прежде всего, по аграрной истории Англии, выражался более определенно: «Именно в XIV–XV вв. было заложено начало английской суконной промышленности, рассчитанной на экспорт и сыгравшей такую крупную роль в развитии английского капитализма»
.
В конце XX в. А.А. Сванидзе вполне определенно относит возникновение раннекапиталистических отношений в развитых странах Европы к XIV в.: «В наиболее развитых странах Западной Европы, где цеховые общности в городах сложились достаточно рано и повсеместно, они уже с XIV в. стали трансформироваться, приобретая раннекапиталистические черты в области производства, трудовых и личных отношений, этических установок»
. И хотя автор не говорит конкретно об Англии, но ее вполне можно отнести в разряд наиболее развитых стран Западной Европы.
