После смерти младшего брата Генриха от оспы единственным наследником Карла остался Яков, т.к. жена Карла не смогла родить ему наследника. Два брата имели много различий. Карл был веселым, ленивым, но умным человеком, а Яков добросовестным, но фанатично строгим и упрямым. Еще во время пребывания Якова в эмиграции во Франции он проявил склонность к католическим учению и обрядам. Яков принял причащение в Римско-католической церкви в 1668 или 1669 гг., хотя его обращение и держалось в секрете, и он до 1676 г. продолжал посещать англиканские службы.
Рост влияния католиков в судебных инстанциях вынудил парламент в 1673 г. принять новый «Испытательный закон» (“Test act”), или как его иногда называют «Акт о присяге»
. Все гражданские и военные чиновники, согласно этому закону, обязывались давать клятву, в которой они не только должны были отрицать учение, но и осуждать обряды Католицизма как «суеверные и идолопоклоннические», и получать причастие по обрядам англиканской Церкви. Яков отказался от всех этих действий, и таким образом его обращение в Католицизм было обнародовано.
Карл II выступил против обращения Якова и приказал, чтобы его дочери Мария и Анна воспитывались в протестантской вере. Хотя он позволил Якову в 1673 г. жениться второй раз на католичке, пятнадцатилетней итальянской принцессе Марии Моденской. Многие из англичан очень неодобрительно отнеслись к этому браку наследника престола. Д. Эвелин 5 ноября 1673 г. записал в дневнике: «Этой ночью молодежь Сити сожгла портрет папы, после чего организовала процессию с большим триумфом. Они были недовольны герцогом за перемену религии и женитьбу на итальянке»
. Англичане расценивали новую герцогиню Йоркскую как агента папы римского.
Недоброжелательность подданных подогревалась слухами о заговоре папистов. Некто Титус Оуте утверждал, что по согласию понтифика и иезуитов король должен был быть убит, а протестантская Церковь уничтожена
. Его обвинения были настолько противоречивы и нелепы, что непредубежденные люди типа Д. Эвелина считали их сомнительными. Но суды сделали все, чтобы убедить англичан в существовании «омерзительного и адского заговора». Для католиков по всей стране настало время террора. Опять запылали костры, но теперь протестанты не ограничивались сожжением изображением папы и кардиналов. Начались аресты и казни католиков. Точные цифры сложно получить, но между 1678 и 1681 гг. примерно 2 тыс. человек были заключены в тюрьму, 7 священников и 5 мирян — казнены как предатели. Казнены были лорд Стаффорд и архиепископов Армы в Ирландии Оливер Планкетт. Вскоре преследования стали стихать. Причины тому разные — в ходе расправ над католиками активизировались все разбойные элементы в обществе, что не могло не беспокоить местные власти. Кроме того, преследования католиков, среди которых были купцы и ремесленники, а не только представители дворянства, дезорганизовывали экономику.
Беспорядки в стране сыграли на руку Якову II, воцарение которого было встречено довольно спокойно. После своей коронации Яков II стал открыто посещать католические мессы и придерживаться католических обрядов. Д. Эвелин, убежденный роялист, 29 декабря присутствовал на «папистской» службе и с горечью отмечал: «Я не мог поверить, что смогу когда-нибудь увидеть подобные вещи во дворце английского короля…».
Заговор папистов был последним организованным преследованием англичан по религиозным причинам. В апреле 1687 г. была издана «Декларация о религиозной терпимости», которая предоставляла свободу вероисповедания всем инакомыслящим, в том числе и католикам. Назначение нескольких лордов-католиков на высшие должности в государстве, теплый прием, оказанный папскому посланнику, и некоторые другие действия короля усилили чувство неудовлетворенности. Пока у Якова II не появилось наследника мужского пола, многие протестанты вели себя спокойно, поскольку были уверены, что восприемницами станут его дочери-протестантки. Но после того, как королева родила сына, были начаты переговоры с Вильгельмом Оранским, мужем Марии. Яков слишком поздно понял серьезность ситуации, когда от него отвернулись некоторые из родственников, в том числе собственная дочь, он решил в декабре 1688 г. бежать из Англии.
Вильгельм III лично не был настроен проводить жесткую политику религиозных преследований. Но антикатолические настроения были настолько сильны, что в 1689 г. католиков исключили из «Декларации о веротерпимости». В «Билле о правах» 1689 г. было оговорено условие, что никто правящей семьи, будучи католиком или заключивший брак с католиками, не мог претендовать на трон. Католикам запрещалось проживать в пределах 10 миль от Лондона, держать в доме оружие, боеприпасы или лошадей стоимостью больше 10 фунтов. Они не могли быть адвокатами или поверенными, голосовать на парламентских выборах, посылать детей для образования за границу и пр.
Таким образом, правление в Англии королей, доброжелательно настроенных к католикам и даже принявших Католицизм не принесло пользы приверженцам католической церкви. Наоборот, действия Карла II и Якова II, направленные на облегчение их участи, только настроили против католиков протестантское большинство.
§ 5. Город как среда обитания человека: Лондон во второй половине XVII в.
В XXI в. города — среда обитания постоянно возрастающего числа людей и место концентрации разнообразных видов деятельности. Города продемонстрировали удивительную живучесть и умение приспосабливаться к изменяющемуся миру, одновременно, город — модель общества, его породившего. Он создается совместными действиями многих сил. Это результат развития промышленности и торговли, культуры, нужд обороны и замыслов политиков. Он возникает в связи с освоением новых районов и углублением международного разделения труда. Города обладают большими арсеналами информации, соединяют различные сферы деятельности, на пересечении которых возникают новые явления в культуре, науке, технике, политике. Городам присуща особая атмосфера общения, многоконтактная среда. Выступая олицетворением цивилизованного мира, передовых достижений технического и научного процесса, города, в то же время, превращаются в среду обитания, опасную для человека своей непредсказуемостью и губительными последствиями техногенных катастроф. Городской образ жизни оказывает негативное воздействие на психику людей, которым непрерывно приходится жить в состоянии стресса.
Вот почему интересно проследить, какие условия жизни людей существовали в городах прошлого. Тем более что в современной историографии еще недостаточно изучены проблемы, связанные с осмыслением пространственной среды города, «жизненного мира» личности, урбанизма, как формы социальной организации, которая выводит людей за пределы семьи в другие социальные институты, как среду формирования особой личности городского жителя, в которой сочетаются крайний индивидуализм и особого рода коллективизм.
Объектом рассмотрения взят Лондон второй половины XVII в., а если точнее, — эпохи Реставрации. И это не случайно. Именно в указанное время появляются документы личного происхождения, позволяющие заглянуть в личную жизнь человека, познакомиться с историей не как экономическим или политическим развитием, а как жизнью конкретных людей с реальными именами и судьбами. Записки, дневники, воспоминания появились в Англии, конечно, раньше эпохи Реставрации. Тем не менее, не раньше XVII в. И подобного рода документы, написанные на несколько десятилетий раньше возвращения Стюартов, посвящены преимущественно политическим событиям. Дневники Сэмюэля Пипса (1633–1703) и Джона Эвелина (1620–1706)
с этой точки зрения представляют особый интерес, поскольку наряду с событиями политической, религиозной, культурной действительности страны главное внимание в них уделено личной сфере и жизни семьи. Конечно, можно усомниться в том, возможно ли на основании одного или двух дневников делать какие-то обобщения о жизни целого города или даже городов вообще. Говоря о себе, о своих чувствах, семейных проблемах, мемуаристы сообщают и общие сведения, дающие возможность представить жизнь улицы, уровень благоустройства города, виды развлечений, болезни и состояние медицины в рассматриваемый период, и многое другое.
