Он лежал на просторной кровати в комнате с узорчатыми плиточными стенами. Красиво вышитые портьеры наполовину скрывали входную дверь и выход на балкон. На столике рядом с кроватью стояло несколько склянок с разноцветными жидкостями и мазями. На небольшой кушетке у стены валялся красивый алый шерстяной плед и наполовину пустое блюдо с фруктами. Ни Йены, ни Лаинни рядом не было.
А что если ее уже забрали? Что если она сейчас с ним, и он…? Проклятье! Коротко рыкнув от гнева, Феор рывком встал с кровати и не обращая внимания на боль, сделал несколько шагов к двери, оказавшейся вдруг на удивление далеко. Спина горела огнем! Еще через пару шагов он почувствовал, как что-то теплое потекло по спине вниз на ноги. В глазах тут же помутилось. Он покачнулся и в поисках опоры схватился за столик со склянками. От неуклюжего движения столешница накренилась, раздался звук бьющегося стекла и в воздухе запахло пряностями.
А уже через мгновение хлопнула дверь и ему на плечи легли мягкие ладошки. У самого лица мелькнули медные косы, щекоча нос терпким запахом чабреца.
— Мир! Да что ж ты делаешь?! У тебя швы разошлись! — сердито запыхтела Йена, поддерживая его под руку, чтобы водрузить обратно на постель. — Я над ними полночи просидела!
— Йена… — сквозь накатывающие волны боли тихо проговорил он, — Йена! Я думал он тебя забрал! Я не мог позволить…
— Дурак! — прошипела она, но ее голосе он уловил довольные нотки. — Никто меня не заберет. — уже мягче добавила она, осторожно укладывая его обратно на кровать.
В лежачем положении боль немного поутихла, и Феор наконец получил возможность рассмотреть девушку. На ней была красивая легкая одежда из цветастых брюк и блузки. Совсем как тогда, почти два года назад, когда он увидел ее впервые! Отсутствовал только кожаный пояс, да на ногах были легкие сандалии вместо ажурных сапожек. Длинные волосы были уложены в многочисленные косы, стянутые на макушке пучком. Бирюзовые глаза смотрели серьезно и с упреком.
— Выпей! — Йена протянула ему стакан с глотком синеватой жидкости, которую он сразу узнал по характерному запаху. Морра, или «тысяча лун». Сильнейшее обезболивающее и сильнейший наркотик!
— Я не стану пить эту дрянь! — нахмурился он.
— Ну тогда не обессудь, но я привяжу тебя к кровати! — усмехнулась девушка, — Швы нужно восстановить пока не началось заражение. И, поверь, это очень больно!
Позволить связать себя, как какого-нибудь… хм! Ну уж нет! Он молча потянулся и сердито вытянул наркотик через соломинку. Йена лишь одобрительно кивнула и потянулась за небольшим сундучком под кроватью, в котором обнаружился неплохой набор лекарских инструментов и несколько пузырьков с лекарствами. Но к тому моменту, как она приступила к работе, его уже порядком накрыло и вместо боли на душе царил какой-то радостный покой, сменившийся вскоре приятной дремой, наполненной светлыми воспоминаниями.
К реальности его вернула все та же боль. Только теперь она была намного слабее и почти не мешала держать навесу голову. Йена заботливо подложила ему под подбородок еще одну подушку, накрыла противно ноющую спину чем-то прохладным и мягким, а сама устроилась на полу так, чтобы их глаза были на одном уровне.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она, легким движением убрав с его лица черную прядь.
Этот простой по сути жест заставил сердце радостно сжаться. Он быстро перехватил ее руку и прижался губами к внутренней стороне тонкого запястья.
— Хорошо, — хрипловато ответил Феор, — пока могу вот так смотреть на тебя! И быть рядом не выясняя отношения и не ругаясь!
Девушка смущенно улыбнулась, но руки не отняла.
— Спина болит?
— Не сильно.
— Хорошо. Рива вовремя вмешалась! Иначе они бы тебя убили! Ты столько крови потерял! Ты бы выдел свою спину… там… — бирюзовые глаза предательски заблестели, и она поспешила отвести взгляд.
— Это ничего, родная! Ради тебя можно вытерпеть гораздо больше, уж поверь! — усмехнулся он.
— Нет! Не нужно ничего ради меня терпеть! — рассердилась Йена. — Ты берег меня и что?! Если бы не Рива, мы бы проиграли эту войну!
— А мы разве выиграли? — насторожился он.
— Нет! Еще нет… Но у нас появился шанс!
— Что она сделала? — его охватило ужасное предчувствие. Он догадывался каким будет ответ, но отчаянно не хотел в это верить!
— Она вернула нас назад во времени! А сама…
— Умерла без права возрождения! — закончил он вместо девушки и облизнул пересохшие от волнения губы. — Вмешательство в течение времени запрещено на всех уровнях! Лаинни это знала, и все равно пошла на это! Почему?! Она не считала тебя посланницей и…
Внезапное воспоминание о коротком разговоре Йены со жрицей заставило его замолчать и смерить девушку долгим изучающим взглядом. Слишком уж очевидным было удивление на лице Лаинни и слишком счастливой улыбка.
— Что ты сказала ей там, в клетке? — почти что шепотом поинтересовался он.
Йена опустила глаза, а когда подняла снова, в них казалось, отражалось само небо.
— Я сказала, что люблю тебя. И сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе помочь! — мягко проговорила она и смущенно улыбнулась.
ГЛАВА 10
Сайена
Прохладный утренний ветерок приятно холодил плечи. Весна здесь на юге больше напоминала лето на пустошах и уже часов с одиннадцати становилось так жарко, что терраса превращалась в печь, где можно запросто свариться в собственном соку, а потом еще и покрыться аппетитной коричневой корочкой. Но сейчас, на рассвете, солнце все еще было ласковым и не мешало предаваться раздумьям и воспоминаниям. Чем я, собственно, и занималась уже битых два часа, стоя у перил высокого балкона второго этажа, пока мой злополучный бог спал, развалившись поперек большой кровати с цветастым покрывалом.
Дом, в который я с таким трудом дотащила полумертвого Миртана пустовал уже не один десяток лет. Когда-то он принадлежал Маре — шаирской знахарке, что спасла меня на пустошах и приютила в своей кибитке. После гибели герцога Эр'Засского мне удалось разузнать, что она слегла вскоре после того, как меня продали на невольничьем рынке и больше не оправилась. За неимением потомков, ее имущество по завещанию перешло мне. А именно — две отличные лошади чистокровной пустынной породы и большой дом в Ниамне. Лошадей я так и не получила. Их присвоил себе глава каравана. Но дом, как оказалось, так и стоял пустым, пока я не нашла его несколько дней назад.
Жаль, что Маара не смогла обучить меня всему, что знала, в силу полнейшего отсутствия у меня каких-либо лекарских талантов. Но и тех крох, что я почерпнула оказалось достаточно, чтобы кое-как зашить изорванную плетью кожу и мышцы. Получилось, правда, не особо ровно. Но здесь уже стоит винить мои трясущиеся от волнения руки и общую смертельную усталость.
Первые несколько часов ушли на зашивание глубоких ран, затем еще несколько часов на борьбу с лихорадкой и приготовление заживляющей мази из ингредиентов, хранившихся в волшебном стазисе в кладовой. Когда дыхание мужчины наконец выровнялось, я без сил свалилась на соседнюю кушетку и проспала без малого двенадцать часов.
