Мы держались в стороне от путешественников-однодневок, которые все прибывали на вершину. Они шли с другой стороны, по излюбленной тропе горы Уитни. Из-за большого количества народа на горе Уитни можно было наблюдать интересную достопримечательность: здесь находится самый высокогорный и самый дорогой туалет в США. Дорогой он потому, что за этим «Горшочком с медом», как его называют, прилетает вертолет и уносит его для очистки. Я тоже искала это местечко под открытым небом, которое было спрятано за каменной стеной немного в стороне от указателя. Я еще никогда до этого не делала свои дела с таким видом. Даже поход в туалет на МТХ можно смело записывать во впечатления…
Командный дух
8 июня 2004
Форестер Пасс, Калифорния, США
1249-й километр пути
«Только не снова», — громко ругнулась я, когда провалилась в снег по колено. Я со слезами на глазах боролась с фрустрацией и истощением, поскольку уже в сотый раз с трудом пыталась выкарабкаться из снега. Мои ботинки, носки, штаны — все полностью промокло. Футболка пропахла потом от постоянных нагрузок. Пот со лба тек прямо в глаза и заставлял меня постоянно моргать. Пат, который шел со мной, выглядел еще хуже. Небольшого роста мужчина провалился в снег по пояс и молотил по воздуху треккинговыми палками. Когда он попытался выкарабкаться при помощи рук, то провалился еще глубже. Наконец он выполз из снега на животе, чтобы через несколько метров снова провалиться. Так же, как и я. Мы оба были в снегу, и наши взгляды встретились. В ту же секунду мы начали громко смеяться. Да уж, вид у нас действительно был смешной.
То, чем мы там занимались, на сленге проходчиков называется postholing. Когда весной тает снег, сначала стекает вода под снежным покрытием, сокращая его снизу. В течение дня снежное покрытие тает под солнечными лучами сверху, поэтому снег может не выдержать вес человека, идущего по нему. Человек проваливается в снег и становится ногами в талую воду. Для того чтобы избежать этого явления, мы и проснулись с восходом солнца. Потому как снег еще был замерзшим и мог выдержать наш вес. Подъем на Форестер Пасс был достаточно долог, и калифорнийское солнце жарило нас и плавило снег, который становился все тоньше.
Пат наконец освободился из снежного плена, и я крикнула ему: «Я больше не могу. Давай сделаем перерыв».
Но глуховатый Пат меня снова не понял и весело помахал мне рукой. Сауспоу, который со своим товарищем Сейчас Или Никогда составлял арьергард, понял, в чем моя проблема, и направился к большому гранитному камню. Пять минут спустя мы вчетвером сидели на нагретых солнцем скалах и снимали с себя мокрые ботинки и носки, чтобы немного высушить наши сморщенные от воды ноги.
Сегодня я была не в равнозначной команде: в ней лидировал Сауспоу, которому было около тридцати лет и который был такой же спортивный, как кроссовок. Несмотря на то что он мог идти в два раза быстрее меня, он никогда не обгонял меня по пути, так как проводил много времени со своей невестой в каждом городке. В Сьерра-Неваду с ним шел Сейчас Или Никогда — шестидесятилетний банкир и ветеран Аппалачской тропы, который безнадежно вышел из формы и не всегда мог тягаться даже со мной. Сауспоу умилительно заботился о нем, так как они были знакомы друг с другом по АТ и здесь они хотели вернуть к жизни старую дружбу. С нами еще шел Пат из Огайо — бывший военный неопределенного возраста. У Пата к тысяча двести сорок пятому километру пути все еще не было клички. Это было связано прежде всего с тем, что он был почти полностью глухим и не принимал участия практически ни в одной из бесед. Более интересным показалось, что, несмотря на то что я иностранка, он понимает меня гораздо лучше, чем его сограждане. Поэтому мы создали с ним эдакое бессловесное общество взаимопомощи. Чувствовалось, что Пат вдвое умнее меня и мы могли бы быть вписаны в историю пути, как Пат и Паташон.
Мечтательно мы все вчетвером смотрели на отвесную, практически непреодолимую скалу напротив нас. Где-то там наверху должен был находиться проход. Сауспоу откашлялся и сказал: «В общем, я видел фотографии прохода. В соответствии с этими фотографиями он должен находиться рядом с небольшой насечкой в форме буквы V в скале». Мы трепетно посмотрели наверх. Там, где-то в сотнях метров вверху, была эта невидимая для нас сейчас насечка.
«Это и должен быть проход? — спросила я недоверчиво. — Там почти отвесная скала, да и дороги я тоже не вижу».
«Ну а где тогда, по-твоему, проход?» — спросил меня Сауспоу. Мне в голову так и не пришел ответ на этот вопрос, собственно как и всем остальным, поэтому я откусила сухую кукурузную лепешку с арахисовым маслом.
«Ты имеешь в виду, что сегодня мы доберемся туда наверх и сразу спустимся?» — боязливо спросил Сейчас Или Никогда.
Я уже десятки раз задавала себе этот вопрос, но выбора не было. За день до этого туристы на горе Уитни сообщили нам прогноз погоды: на смену солнечной погоде придет фронт пониженного давления, который будет висеть над Хай-Сьеррой в течение следующих двух суток. Переход в условиях ожидающегося снегопада был бы опасен для жизни. Так как в тот день мы не смогли пройти через переход, мы застряли там на два дня, а на это наши запасы рассчитаны не были.
«Здесь светло до девяти вечера, — утешил нас Сауспоу. — Но нам тем не менее скоро нужно будет уходить, поскольку, учитывая то, как мы любим проваливаться в снег, быстро уйти у нас не получится».
«Точно, — пробурчала я и стала надевать опять свои насквозь промокшие носки. — Сауспоу прав: сейчас не время медлить».
Сейчас Или Никогда скривил лицо от истощения. Мы все знали, что он совсем выбился из сил за последние несколько дней. Пока мы уже почти семь недель были в пути, Сейчас Или Никогда пошел на МТХ, просто встав из-за своего рабочего стола, и сейчас он практически полностью выдохся.
«Давай соберемся», — попыталась я его приободрить, когда мы уже пошли, на что получила усталое ворчание. К шестнадцати часам мы уже почти преодолели путь, но все еще почти. Недалеко от прохода нас ждало последнее серьезное препятствие. Несмотря на то что извилистая дорога на последней сотне метров вверх была практически бесснежной благодаря постоянному солнцу, прямо под проходом, в одной из выемок в скалах, было снежное поле. Хоть оно и было в ширину всего двенадцать метров, но покрывало всю дорогу, проходившую между скалами. Крутизна склона была умопомрачительная. А что было еще хуже, так это — наличие отвесной стены, уходящей на сотни метров вниз. Срыв был бы смертелен. Глубокие следы указывали на то, что путешественники, которые были тут до нас, сумели пройти через переход.
Мы медленно подошли к краю снежного поля. При взгляде вниз мой желудок охватила судорога, а пульс ускорился. Озабоченные взгляды моих сопровождающих говорили о том, что они чувствуют то же, что и я. Сауспоу откашлялся и спросил меня уверенным голосом: «Ну что, кто пойдет первым?»
К нашему всеобщему удивлению, вызвался Сейчас Или Никогда. «Я пойду первым», — заявил он уверенно и достал из рюкзака ледоруб.
