— Конечно, он вас любил, — поспешно отвечает Уильям, подавшись вперед, точно желая взять меня за руку, и тут же передумав. Хотя я не возражала бы. — Он сильно запутался в жизни.
Даже не сомневаюсь.
— Очевидно, он был геем.
— Не геем, — перебивает Уильям. — Бисексуалом.
Теперь у него краснеет и шея.
— Я не знаю, чем у них все закончилось с матерью. Они явно друг другу не подходили.
Он вежливо молчит. Уверена, он того же мнения.
— Той ночью… Ночью, когда я вас застала…
Резко вдохнув, он кивает.
— Я никогда этого не забуду, — признается он сдавленным голосом и, к моему удивлению, добавляет: — Я все время о тебе думал.
Он все время обо мне думал?
— Мне очень, очень жаль, что все так получилось, что ты все видела, что он так себя повел и что потом пытался все уладить. Я снова и снова прошу у Господа милости. Ты не должна была прикрывать нас и врать, и мне так жаль.
Его глаза переполняют слезы и ручьями текут по щекам.
— Я его любил, — говорит он. — И часть меня любит его до сих пор. Каждую ночь я молюсь за него — за него, за тебя, за твою маму.
— Сейчас моя мать с кем-то встречается. А за отцом ухаживают в лечебном центре, и он меня не узнает.
Мне приходит в голову одна идея:
— И вас он тоже вряд ли вспомнит, но вдруг вы захотите его навестить?
Он долго на меня смотрит. Наконец со слезами на глазах священник кивает:
— Спасибо.
Перед уходом я оставляю ему адрес.
— Приходи в любое время. Когда захочешь. Если ты захочешь что-то еще о нем узнать, я постараюсь ответить на твои вопросы.
— Благодарю вас, — и, поднявшись с кресла, спрашиваю: — Только один вопрос. Почему вы вернулись? В Южную Австралию? Мне казалось, вы переехали в Квинсленд.
— Порой, чтобы идти вперед, нужно вернуться назад, — отвечает священник.
Я печально улыбаюсь и киваю. Прекрасно понимаю, что он имеет в виду.
Лили и Бен разрешают гостить у них сколько мне захочется, но у меня есть и другие планы. Теперь, когда у меня появилась мысль встретиться с Локи, я не могу сдержать улыбки. Но прежде чем я сообщу матери, что не буду отмечать с ней и Дэвидом Рождество, мне надо поговорить с моим любимым гитаристом. У него на телефоне срабатывает автоответчик, и я оставляю сообщение с просьбой перезвонить. Мне нужно убедиться, что его родители не против непрошеного гостя на семейном празднике. Мысль о том, что скоро я снова окажусь в объятьях Локи, наполняет меня радостью.
Однако ее точно ветром сдувает, когда вижу звонок с неизвестного номера, беру трубку и на другом конце слышу голос Алекса.
— Бронте?
Внутри все сжимается от холода.
— Бронте? — снова спрашивает он. — Это Алекс.
Нахожу в себе силы, чтобы ответить, и в голосе слышится лед — точно такой же лед у меня сейчас на душе.
— Что тебе нужно?
В гостиной, кроме меня, еще Бен и Лили. Мы болтались без дела, смотрели телевизор, пока Лили кормила Элизабет. Они оба обеспокоенно таращатся на меня. Я поднимаюсь, иду в спальню и закрываю за собой дверь.
Слышу его дыхание. Его тихий и такой далекий голос звучит натянуто.
— Мы порвали с Зарой.
Делаю резкий вдох и опускаюсь на кровать. Он произносит:
— Я все рассказал ей. Я жалею обо всем. Мне не стоило идти до конца.
Слышу всхлипывания.
По коже пробегают мурашки. Я сдерживаю слезы, не в силах вымолвить ни слова. Ну и пусть. Он хочет еще что-то сказать.
— Извини, что заставил тебя пройти через все это на свадьбе. Когда ты вышла из церкви… Я знал, как тебе больно, и ничего не мог поделать. Я словно окаменел, — признается он.
Меня очень огорчает его рассказ.
— Все было как во сне. Я не сомневался, что поступаю правильно, решив жениться на ней. После Испании работа в другом офисе принесла облегчение, — выдает он. — Даже когда я снова тебя увидел, мне показалось, что все будет нормально, что я делаю все правильно. А утром перед свадьбой я понял, что оказался в тупике. И вот он я, стою в церкви. Было бы слишком все отменить, когда все наши друзья и семья сидели и ждали. Но в тот день я себя ненавидел.
Он продолжает, а в груди у меня все сжимается.
— В этом году наши с Зарой отношения не ладились. Я чувствовал, что время пришло, когда мы решили обручиться, но потом ты вернулась в мою жизнь, и все пошло наперекосяк. Бронте. Пожалуйста, скажи что-нибудь.
И я говорю.
— Я люблю Локи.
— О господи, пожалуйста, не говори этого.
— Прости, но это правда! — восклицаю я. — Слишком поздно.
— Нет, еще не поздно, — с жаром отвечает он. — Ты возвращаешься в Лондон; он пусть остается там.
— Я же сказала, я люблю его!
— Но ты меня тоже любишь. Или нет? — в голосе слышится паника. — Прошу, скажи, что ты меня еще любишь.
— Часть меня любит, но, Алекс, это изуродованная часть! Ты изуродовал ее, решив жениться на Заре. Даже если бы я не любила Локи, вряд ли мы смогли бы все начать сначала.
— Не говори так, — просит Алекс. — Когда ты вернешься? Мы можем поговорить? С глазу на глаз? Я понимаю, что так обрушиваться на тебя — это слишком, но просто я по тебе сильно скучаю.
— Я не знаю, — тихо отвечаю я. — Мне было очень больно, когда я думала о том, что снова тебя увижу. Я даже не знала, как смогу это пережить, но Локи меня спасает.
Он продолжает не сразу. Теперь его голос звучит задумчиво.
— Наверное, мне стоило подождать, когда ты вернешься, чтобы сказать все это при встрече. Но я хотел, чтобы ты начала новый день, зная, как сильно я тебя люблю. Порой меня пугает, насколько сильно. Но мы не можем врать самим себе. Ты не можешь себя обманывать. Ты поймешь, когда мы снова встретимся. Мы созданы друг для друга.
Я крепко зажмуриваюсь и снова открываю глаза. Внезапно все становится на свои места.
Заключение
— Уже иду! Извини, на работе застряла, — впопыхах бросаю Бриджет. Она звонит узнать, почему я так задерживаюсь — мы договорились вместе пообедать.
— Посетители глазеют на наш столик так, будто они стервятники, а я придорожная падаль, так что тащи сюда свою задницу как можно скорее.
— Через пять минут буду на месте, — обнадеживаю ее, вешаю трубку и в холле машу рукой администратору, которая с головой погружена в журнал для невест. Я слышала, ее парень недавно сделал ей предложение.
Смотрю сквозь стекло высотой во всю стену и вздыхаю, сообразив, что на улице льет как из ведра. Не стоит слишком удивляться: погода для осени самая обычная. К счастью, у меня в сумке зонтик. Достаю, раскрываю его, а вращающаяся дверь выпускает меня на улицу. Поднимаю зонтик под трель звонка. Вокруг бушует ливень, а я выуживаю из сумки телефон и, взглянув, кто звонит, расплываюсь в улыбке.
