– Клятвы? – повторила я. – Быть вместе в болезни и здравии, горе и радости?
– Что-то вроде этого.
– И любить друг друга до самой смерти тоже клянутся?
– Конечно.
Пару секунд я колебалась. Затем всё-таки спросила:
– Можешь пообещать мне кое-что?
– Смотря, что именно.
Какой предусмотрительный. Впрочем, от него я иного и не ждала.
– То, что мы с тобой не поженимся.
Лод замер, – и я поняла, что мне снова удалось его удивить.
Есть две вещи, о которых мечтает, наверное, каждая девушка. Прекрасный принц и обручальное колечко.
Какая ирония, что мне никогда не было нужно ни то ни другое.
– И почему же? – голос колдуна обесцветила бесстрастность.
Я прикрыла глаза.
– Когда люди женятся, то дают друг другу клятвы, которые легко могут не сдержать. И в этом не будет их вины. – В словах послышалась обречённость, однако я должна была их произнести. – Можно клясться в поступках, в действиях, в том, что сделаешь или не сделаешь чего-то, ведь это в твоей власти – делать или не делать, но нельзя клясться в эмоциях. В том, за что не можешь поручиться, в том, в чём не можешь быть уверен. Нельзя клясться, что будешь любить всегда, потому что это не зависит от тебя. И если ты серьёзно относишься к клятвам… а ты серьёзно относишься к клятвам… – мои руки невольно дрогнули. – Я не хочу этого. Вот и всё.
Я много думала об этом. Ещё в своём мире, когда размышляла о браке и венчании. И здесь, в Риджии, лишь укрепилась в своих мыслях.
Но ответом мне был тяжёлый, очень тяжёлый вздох.
– Сноуи, Сноуи, – моё новое имя Лод почти прошептал. – Какая же ты ещё… Сноуи. – И взяв меня за плечи, решительно развернул лицом к себе. – Нет, я не буду обещать тебе этого. Того, что ты хочешь. Но я сделаю всё, чтобы ты забыла все свои страхи. – Взгляд колдуна окрасила светлая, почти болезненная нежность. – И в этом я могу поклясться прямо сейчас.
Он коснулся моей щеки, склонился вперёд, – и я вдруг поняла, что верю в это. И ему, и его обещаниям, и тому, что он действительно заставит меня забыть обо всём плохом, что осталось от той маленькой колючей девочки, которую учили не верить никому и ничему. Обо всём, о чём следовало забыть, чтобы наконец быть счастливой.
…да. Если б моя история всё же была сказкой, то какой-то неправильной. Добро и зло слились воедино, тьма и свет объединились, а Белоснежка отвергла принца, который в неё не влюбился, не умерла, съев яблочко, и сама спасла того, кого любит, от злой колдуньи.
Но, в конце концов, оригинальный вариант всегда казался мне ужасно скучным.
А моё «долго и счастливо» – я уверена – будет ничуть не хуже.
29 апреля 2016 г.
Москва
