Чёрт, чёрт, чёрт! Вот же зараза! Воспользовалась тем, что Лод отвлёкся, что все отвлеклись, и сбежала! А я, дура, не догадалась, не усмотрела…
– Иллюзия, – констатировал колдун, уже стоявший рядом со мной. – И кольцо с пальца сняла.
Он взмахнул рукой, заставив обманку исчезнуть. Вместе со мной уставился на мелкие буквы, до этого момента скрытые за мороком, светившиеся золотом на стене, складывая простую короткую надпись.
«Я скоро вернусь».
– Несносная девчонка! – в сердцах воскликнул Дэнимон. – Что она удумала на этот раз? Куда её понесло?
– Сейчас узнаем. – Лод зажмурился. – Утром, снимая кольцо, я прикрепил к ней заклинание-маячок.
Мгновением позже взметнув ресницы вверх, колдун резюмировал:
– Она у себя во дворце.
Куда нам, хвала защитным чарам светлых, доступа нет. Замечательно.
– И что будем делать? – мрачно осведомилась я.
– Подождём, – возмутительно беззаботно откликнулся Лод. – А что нам ещё остаётся?
Когда он прошёл в соседнюю комнату – гостиную, обставленную так же богато и безвкусно, как холл, – мы с принцем озадаченно переглянулись. Затем последовали за колдуном: коротать время рядом с трупом было определённо не лучшей идеей. Лод уже успел усесться в кресло, устроившись там непринуждённо, словно у себя дома.
Осознав одну простую истину, я присела на подлокотник, глядя ему в глаза.
– Ты ведь подозревал, что она может это выкинуть?
В ответной улыбке колдуна без труда читалось одобрение.
– Ну да. Потому и прицепил к ней маячок. И без возражений снял с неё ошейник.
Я непонимающе мотнула головой:
– Зачем? Чего ты от неё хочешь?
– Видишь ли… если она убежала, чтобы сделать то, о чём я думаю, – это к лучшему.
– И о чём же ты думаешь?
– Если я прав, вскоре узнаем. Если не прав, тоже. Но это не причинит нам вреда. – И, подперев голову рукой, Лод снова улыбнулся. – Зато может сыграть нам на руку.
* * *
Кабинет Первого Советника озарял колдовской белый огонь, одиноко сиявший в медной оправе настенной лампадки, танцуя отражением в оконном стекле. Света было недостаточно, чтобы осветить весь кабинет, но вполне хватало, чтобы вирт Форредар мог разобраться в бумагах, которыми ещё при Навинии завалили весь стол.
В какой-то момент старик, устав, откинулся на спинку кресла. Потерев пальцами переносицу, поднял голову.
И встретил пристальный взгляд малахитовых глаз.
– Здравствуйте, вирт Форредар, – стоя посреди комнаты, тихо проговорила Навиния.
– Вини? – после паузы слабо произнёс Советник. – Это… это действительно ты?
– Да. Это я. Вы рады? – принцесса неторопливо приблизилась к столу. – Вы правда не желали моего возвращения, вирт Форредар? Как и все мои советники? Предпочли обречь свою Повелительницу на смерть, потому что живой я вас не устраивала?
Старый советник помолчал. Потом спросил:
– Какую фразу я всегда писал в записке, которую прикладывал к твоим подаркам на день рождения?
Взгляд Навинии окрасило недоумение. Следом – понимание.
– «Ты стала ещё на год ближе к тому, чтобы понять: я желаю тебе добра», – после секундного колебания ответила она.
Советник выдохнул. Рывком поднявшись с кресла, быстро обогнул стол – и, обняв девушку, прижал её к себе.
– Так это и правда ты, – морщинистая ладонь ласково погладила принцессу по волосам. – Вини, я… не знаю, как остальные, но я не пытался спасти тебя лишь по одной причине: потому что решил, что ты уже мертва. Или всё равно что мертва. Старый дурак! Прости меня, если сможешь. – Он отстранился, заглянув ей в лицо глазами, полными слёз. – Ты цела? Как ты сбежала?
Навиния шумно сглотнула. Перехватив руку старика, сжала её в своей.
– Я поняла, вирт Форредар. Наконец поняла. Что вы правда желали мне добра, – произнесла она. – Я обещаю, что буду той, кем вы хотели бы меня видеть. Буду править… мудро, буду прислушиваться к вашим советам. Вы были так добры ко мне, а я… была просто маленькой и глупой девочкой, и совершенно этого не ценила.
Советник слабо усмехнулся:
– Ушам не верю. Неужели тёмные тебя всё-таки подменили?
– Наверное, в каком-то смысле так и есть.
– От одной мысли, что ты была у них в плену, меня бросает в дрожь.
– Я в порядке. Правда. Вы же видите. Но плен пошёл мне на пользу.
– Я… рад, если это так. И рад, что это испытание помогло тебе повзрослеть, – вирт Форредар ласково сжал пальцами её плечо. – Сейчас твой народ нуждается в тебе, как никогда. Эта война…
– Ужасная ошибка, вирт Форредар. И её нужно остановить.
Навиния сказала это твёрдо и спокойно, – и Советник уставился на неё так, словно принцесса только что сообщила ему, что небо на самом деле зелёное.
– Вини, что…
– Я не сбежала. Меня отпустили. Всё, что мы думали о тёмных, ложь. – Девушка без страха, без смущения смотрела в его глаза. – Вы же видите, я жива и здорова, и Дэнимон с Фаником – тоже. Тёмные не желают нам зла. Давно уже не желают.
– Вини, – голос старика сбился почти на шёпот, и в нём прозвучал суеверный ужас, – подумай, что ты говоришь. Ты и правда…
– Я знаю, что говорю.
– Они запудрили тебе мозги, девочка моя. Не знаю, как, но…
– Да не могли они запудрить мне мозги! Вы же знаете, как я сильна, они бы никогда не проникли в моё сознание! И они спасли Фаника. У меня на глазах. А его похитили и пытали люди, наш народ, вирт Форредар, наш народ! – Навиния отчаянно качнула головой. – Мы должны остановить это безумие. Заключить мир, объединить наши народы, довершить то, что хотели сделать мои родители. Вывести на чистую воду настоящих злодеев.
Советник растерянно опустил руки.
– О чём ты гово…
– Это не дроу убили жену Хьовфина. Тогда, восемнадцать лет назад. Это сделал кто-то другой, но в его преступлении обвинили тёмных, и сейчас то же самое пытались проделать с Фаником! Кто-то из светлых заказал его убийство, но хотел обставить всё так, что виноваты дроу.
– Жену Фина… убили не дроу? А кто же?
– Мы подозреваем эльфов. Дом Эльскиар. Сейчас мои дру… кое-кто допрашивает человека, который поможет узнать это точно.
Комната погрузилась в долгое молчание.
Наконец вирт Форредар отступил на шаг. Ступая медленно и тяжело, вернулся за стол.
– Слишком много новостей для одного вечера, – пробормотал он дорогой. – И для одного старого человека. Слишком много. – Советник опустился на прежнее место так, словно ноги не держали его. – Мне тяжело принять то, что ты говоришь, но… нет, сначала я должен выпить. – Глубоко, прерывисто вздохнув, он кивнул на кресло по другую сторону стола: – Садись.
