Младший эльфийский принц воскликнул это с такой радостью, будто не моё заклятие тестировали, а его. Кажется, Фаника ничуть не смущало, что он висит, беспомощно болтая руками, со смешно задранной рубашкой, почти упавшей ему на лицо. Бульдог обеспокоенно забегал вокруг, для острастки пару раз гавкнув: явно не понимая, что происходит, но просто на всякий случай.
– И правда, – изумился Дэнимон.
– И правда, – эхом откликнулся Восхт. Щурясь, вгляделся в пергамент, который держал одной рукой, и вывел руны контрзаклинания: – Нэр тильбака тилль йоуден!
Пару мгновений спустя Фаник рухнул на ковёр, заставив меня обеспокоенно кинуться вперёд, – но вскочил ещё прежде, чем я успела к нему подбежать.
– Точно Белая Ведьма, – заключил эльф, отряхнув ладони друг о дружку.
– Никогда бы не подумал, – Восхт взглянул на меня, и от уважительного блеска его глаз мой нос самопроизвольно чуть задрался к потолку. – Чтобы не маг, да ещё и иномирец…
В моей жизни было немного моментов, когда я хотела прыгать от радости, как маленькая девочка. Наверное, последним был день, в который я завершила Дэвида – когда он, поприветствовав меня, впервые зажёг по моему приказу лампу над кроватью.
Но теперь мне хотелось именно этого.
Я колдунья. Колдунья-теоретик, но всё же. И создаю заклинания, о которых когда-то читала в книжках, казавшихся несбыточными сказочками.
Чёрт возьми, как же круто!
– И какие ещё заклятия она придумала? – спросил Дэнимон.
В его голосе скользнула заинтересованность, которой я не слышала до того.
– Тут ещё три. Кажется, – Восхт сосредоточенно вглядывался в пергамент, – следующее должно заставить оружие противника вылететь у него из рук.
Я подтвердила его слова лаконичным кивком.
– Дэн, я позаимствую твой меч, – безапелляционно изрёк Фаник, прежде чем направиться к покоям пленных.
– Мой меч? – Похоже, наследник эльфийского престола остался не в восторге от этой идеи. – Но…
– Ты же не против, правда? – безмятежно бросил через плечо его любимый младший брат. – Вот и чудно.
Безнадёжно махнув рукой, Дэнимон замолчал.
А некоторое время спустя мы сидели за круглым столом. Все вместе, вчетвером. И пока я объясняла Фанику, как играть шахматный дебют, Дэн и Восхт наблюдали за доской, устроившись рядом с ним.
– …как говорил один великий шахматист в нашем мире, «если даже одна фигура стоит плохо, то вся партия стоит плохо»
[10], – вещала я, подбадриваемая внимательным взглядом Фаника. – Желательно, чтобы по окончании дебюта все фигуры были готовы к бою. Не стоит ходить одной и той же фигурой, пока остальные бездействуют, не стоит тратить время на сомнительные завоевания вроде крайних пешек: в итоге рискуете подарить сопернику перевес в развитии, о чём потом сильно пожалеете. Нужно развивать все фигуры. И вначале лучше выводить коней и слонов, а потом уже – ферзя и ладью.
– Почему? – спросил эльф, который вторым же ходом вывел своего белого ферзя на h5. – Королева ведь… прости, Криста называла её так, да и мне удобнее… самая сильная фигура. А в скауке сильные фигуры обычно сразу бросают в бой.
– Скаук и шахматы всё-таки сильно различаются, принц, – мягко произнесла я. – В шахматах нет башен, за которые противнику ход воспрещён, да и фигуры не возвращаются к вам… Нет, возвращаются иногда, но для этого придётся приложить массу усилий.
– Дойти пешкой до последнего ряда вражеских клеток? – решительно усадив себе на плечо Клемента, норовившего влезть на доску, Фаник уверенно шагнул своим слоном на с4.
Я ещё после его хода ферзём предположила, что он, сам того не зная, попытается поставить мне детский мат
[11]. Теперь окончательно утвердилась в этой мысли.
Он правда думает, что я могу на такое попасться? Какая прелесть.
– Именно. Как вы понимаете, сделать это не слишком-то легко. – Я рассеянно коснулась кончиком указательного пальца своей пешки d7, чувствуя кожей холодный камень фигурки. – Ферзя, выведенного в начале игры, очень просто атаковать. При том что в одиночку он ничего сделать не сможет, только вынужден будет отступать под ударами лёгких фигур. Например…
Я взяла ту же пешку – естественно, ибо правило «тронул – ходи» успело стать для меня привычкой – и, шагнув ею на d5, жестом предложила Фанику оценить последствия.
Как хорошо, что первым его ходом было не популярное e2-e4, а e2-e3. Иначе не удалось бы осуществить самую эффективную и изящную защиту от детского мата, не только отразив угрозу, но и развив фигуры с темпом
[12].
– Понятно, – изучив доску, констатировал принц. – Теперь моему слону придётся отойти назад, иначе ты захватишь его.
– И не только слону, – когда Фаник отступил, я двинула вперёд ещё одну пешку, на этот раз g7-g6. – А теперь, как я и говорила, я атакую вашего… вашу королеву.
– И мне приходится отступать и ей тоже… причём только сюда, потому что эти клетки защищают твои пешки, эти – твоя королева, а эти – твои слоны. – Эльф, усмехнувшись, отвёл ферзя на f3. – Хитро.
– В итоге я развиваю своего второго коня и завоёвываю центр, а ваша атака захлебнулась. Это вы ещё разглядели все мои ловушки и сумели вывести ферзя из-под удара, а ведь могли и потерять.
– Да, ловушки ты расставила прекрасно. – Фаник задумчиво обозрел поле битвы. – Вот что бывает, если королева неосмотрительно кидается в одиночку во вражеский стан.
– Прямо как в жизни, – хмуро заметил Восхт.
А я решила пока не вдаваться в частности агрессивной тактики, где быстрый вывод ферзя в дебюте весьма уместен. Той тактики, с помощью которой я когда-то победила Лода.
В конце концов, моему юному падавану и так есть над чем подумать.
Дэнимон зевнул. Кажется, он остался несколько разочарован тем, что его брату не удалось обставить заносчивую иномирную девчонку, – и я подозревала, что горделивый наследник эльфийского престола никогда не забудет мне вероломного пленения его венценосной особы.
– Фаник, – молвил принц, любовно протирая лезвие меча куском замши, – думается мне, на обучение этой игре тебе придётся потратить столько же времени, сколько ты учился скауку. Ты действительно этого хочешь?
Забавно. Испытанию моими заклятиями подверглись и его оружие, и его брат, – но о состоянии первого принц почему-то пёкся куда больше.
С другой стороны, меч в отличие от Фаника не мог настолько красноречиво заявить о том, что чувствует себя прекрасно.
