Айзек сел за стол, развернулся на стуле к ней лицом.
– Во влагалище Айви Норрис обнаружены два вида семенной жидкости. Руки ее были связаны, сама она задушена. Убийца ушел с места преступления незадолго до того, как ее нашли. Со времени наступления смерти прошло меньше часа.
– По базе ДНК есть какие-то совпадения?
– Мы проверили оба образца спермы – ничего.
Кивнув, Эрика почти неосознанно глянула на укушенную руку.
– След от укуса? – спросил Айзек.
– Да. Внук Айви постарался.
– Анализ крови Айви уже пришел. Она сидела на героине и была ВИЧ-инфицирована. Не исключено, что она заразила и внука.
– Он прокусил мне руку, – сказала Эрика, маленькими глотками отпивая чай из чашки.
– Тогда я посоветовал бы сдать анализ на ВИЧ. – Айзек записал какой-то номер на листке бумаге и вручил ей. – Здесь телефон клиники, где принимают без предварительной записи. Я сам там сдаю анализы. Делают быстро, аккуратно и анонимно. Вирус может проявить себя, так сказать, через шесть-девять месяцев. Вам придется повторить анализы.
– Спасибо.
– Что намерены делать?
– Сначала слушание. Психиатрическая экспертиза. Наверняка медицинское освидетельствование.
– Если у вас обнаружат ВИЧ…
– Буду решать проблемы по мере их поступления. В данный момент я меньше всего боюсь умереть.
Альбом доиграл, воцарилось молчание, которое обоих не тяготило. Айзек смотрел на Эрику, решая про себя, нужно ли сказать ей кое-что еще.
– Не бросайте это дело, – наконец произнес он.
– По-моему, дело само меня бросило, – ответила Эрика.
– Я просматривал свои отчеты. Есть еще три случая – трупы, которые я вскрывал. Все три жертвы – девушки из Восточной Европы, нелегально переправленные в Великобританию. Все трое были изнасилованы, задушены и со связанными руками брошены в воду в разных районах Лондона. У всех выдраны волосы и никакой одежды ниже пояса.
– Что? Когда? – встрепенулась Эрика.
– Первая найдена в марте 2013-го, вторая – в ноябре того же года, третья – в феврале 2014-го. Чуть меньше года назад.
– Что? Почему же никто не обратил на это внимания?
– Обстоятельства зачастую складываются так, что между похожими убийствами связь не усматривается. К несчастью, все три девушки занимались проституцией – уж не знаю, по своей воле или нет. Они затерялись среди других убийств: проститутки погибают сплошь и рядом. Никому не пришло в голову связать эти три убийства, и они остались нераскрытыми.
– Проститутка из Восточной Европы, влачившая нищенское существование, найдена задушенной – что ж, бывает. Юная дочь знатного миллионера найдена задушенной…
– Вот-вот, звучит иначе, да? – согласился Айзек.
– Почему вы раньше об этом не упоминали? – спросила Эрика.
– Я вспомнил про них в связи с гибелью Айви. Конечно, случай Андреа несколько иной: она не была изнасилована. Все-таки. Трупы тех трех девушек, когда их обнаружили, находились на стадии разложения, и они были труженицами панели. Возможно, они подверглись сексуальному насилию, но не в то самое время, когда были убиты. Айви Норрис – тоже проститутка, и в ее влагалище присутствовали два вида спермы. Возможно, ее убийца тоже не насиловал.
– Господи! – воскликнула Эрика, поднимаясь с кресла. – Это же настоящий прорыв. Теперь у нас четыре убийства, связанные с Андреа.
– Разумеется, я передал эту информацию старшему инспектору Спарксу сразу же, как сделал свое открытие.
– Когда?
– Вчера утром.
– И что он сказал?
– Он со мной не связывался. Думаю, он сосредоточился на своем главном подозреваемом – итальянце.
– Он должен был хотя бы сопоставить даты, проверить, где находился Марко Фрост в то время, когда были совершены убийства. Боже! Можно ознакомиться с документом?
– Нет.
– Нет?
– Я думал о том, чтобы вам сказать. Но не собирался. А потом вы сами пришли… у меня нюх на людей… – Взгляд Айзека скользнул на полку с детективными триллерами. – На всех, кроме возлюбленных.
– И все же позвольте взглянуть на документ? Ну пожалуйста.
– Не обижайтесь, но нет. Я считаю, что с вами обошлись несправедливо… то, что про вас написала пресса. Но вам нужно остыть. Нужно выработать тактику. Кто-нибудь из коллег не мог бы снабжать вас информацией?
– Возможно. А сами вы больше ничего мне не скажете?
Айзек взял листок бумаги.
– Я напишу вам имена и даты рождения. Но я вам ничего не говорил. Это ясно?
– Обещаю, – сказала Эрика.
* * *
Айзек следил по монитору камер видеонаблюдения, как Эрика торопливо идет по коридору, сжимая в руке список имен. Он надеялся, что она сдержит свое слово.
Глава 35
Выйдя со станции Брокли, Эрика прямиком направилась в кофейню. Она заказала кофе, включила свой ноутбук и стала рыться в Интернете. Зная имена и даты, она быстро нашла информацию о погибших девушках. Первая жертва – девятнадцатилетняя Татьяна Иванова из Словакии. Какой-то мужчина решил искупаться в одном из прудов Хампстед-Хит и обнаружил ее труп; это было в марте 2013 года. Начало весны выдалось теплым, и ее тело уже сильно разложилось. Газеты на своих страницах поместили фото Татьяны на конкурсе бальных танцев: в черном трико с серебристой бахромой, стоит в эффектной позе, положив руку на бедро. Должно быть, она выступала в составе танцевальной труппы, но других участниц на фото обрезали. Татьяна была темноволосой, очень красивой и выглядела моложе своих лет.
Второй жертвой была Мирка Братова – девушка восемнадцати лет, родом из Чехии. Ее труп обнаружили в ноябре 2013 года, через восемь месяцев после ее исчезновения. Один из работников парка, следивший за порядком у озера Серпентайн, увидел ее тело у шлюза, где оно покачивалось на воде вместе с листьями и прочим мусором. На фото, опубликованном в прессе, была запечатлена тоже очень красивая брюнетка с котенком в руках, стоявшая на солнечном балконе. У нее за спиной простирались вдаль жилые многоэтажные дома.
Третьей жертве, Каролине Тодоровой, тоже было всего восемнадцать лет. Ее тело обнаружили в феврале 2014 года. Какой-то мужчина рано утром выгуливал собаку, и та нашла труп у берега одного из озер в Риджентс-парке. Каролина приехала из Болгарии. Пресса опубликовала снимок, сделанный в фотокабинке. На фотографии она одета для выхода в свет: в белую блузку с низким вырезом; одна прядь ее темных волос выкрашена в розовый цвет.
Эрика расстроилась, что сведений очень мало: о гибели каждой девушки СМИ сообщали буквально в двух словах, как о чем-то не стоящем внимания.
