– Продолжай расспрашивать ее про Башмачка, – посоветовала в микрофон Мосс. Ее голос тихо отозвался в наушнике, что был на Питерсоне.
– У Башмачка было второе имя? Например, мою собаку звали Барнаби Клайв, – сказал Питерсон.
– Нет. Он был просто Башмачок Дуглас-Браун, и этого было вполне достаточно. Жаль вот только, что у меня нет второго имени. Или хотя бы мне дали более красивое имя, чем это дурацкое старомодное Линда.
– Ну, не знаю… Мне имя Линда нравится, – сказал Питерсон.
– Башмачок куда экзотичнее…
– И что случилось с вашим Башмачком? Умерла ваша кошка, да? – спросил Питерсон.
– Башмачок – кот… ОН… Да, он умер, – ответила Линда, обеими руками хватаясь за край стола.
– Вам плохо? Вам больно говорить про то, как умер Башмачок? – не унимался Питерсон.
– Конечно, больно. Его больше НЕТ! – крикнула Линда.
В комнате для допросов воцарилась тишина.
– Молодец, Питерсон, продолжай давить на нее. Она почти сломалась, – проговорила Мосс в наушники.
Глава 74
Дом Дуглас-Браунов с его тайнами и вопросами без ответов застыл в гнетущем давящем безмолвии. Эрика не обратила внимания, сколько времени она пробыла в комнате Линды, рассматривая семейные фотографии и вбирая в себя печаль, которой веяло от вещей Линды. Теперь, сжимая в руке фотографии с котом Башмачком, она шла по коридору, проверяя, что находится за той или иной дверью. Она миновала пустые гостевые комнаты, большую ванную, огромный бельевой шкаф, два венецианских окна в коридоре, выходивших на глухую заднюю стену соседнего дома.
На другой стороне этажа, строго на противоположном конце от того, где находилась комната Линды, Эрика нашла комнату Дэвида. Дверь была отворена.
Эта комната, в сравнении с той, что принадлежала Линде, была светлой и стильной. Большая двуспальная кровать с металлической рамой, длинный гардероб с зеркальными дверцами. На стене в рамке плакат с изображением Че Гевары. Рядом – календарь «Пирелли», открытый на странице января с фото прекрасной блондинки, которая прикрывала руками обнаженную грудь. В комнате стоял слабый аромат дорогого лосьона после бритья. На большом столе лежал открытый «Макбук», возле него – айпод, подсоединенный к большому динамику. Над столом на полке висели шесть пар наушников Skullcandy разных цветов. Заметив, что из-из стола выглядывает зарядное устройство, Эрика достала свой айпод и вставила в него шнур. Через пару минут, увидев, что телефон начал заряжаться, она включила его. Подошла к ноутбуку и провела пальцами по сенсорной панели. Экран осветился, и на нем появилась табличка с просьбой ввести пароль. Остальное пространство на стенах занимали большие черно-белые эстампы с изображениями электростанции Баттерси, Национального театра и рыбного рынка Биллингзгит. Многие полки были заставлены книгами по архитектуре – от справочников в мягком переплете до крупноформатных фотоальбомов.
Эрика окинула взглядом полку, и ее внимание привлек ярко-голубой корешок с названием «Плавательный Лондон: 50 лучших мест для купания». Эрика взяла книгу и стала листать фотографии плавательных бассейнов и водоемов Лондона. И ее постепенно охватывало жуткое предчувствие.
Глава 75
В отделении полиции Луишем-Роу Мосс и Крейн следили за ходом допроса по видеоэкрану. Линда с упоением рассказывала о своем любимом коте Башмачке. Питерсон ее внимательно слушал. Раздался стук, в дверь просунул голову Вулф.
– Только что передали для старшего инспектора Фостер. – Вулф вручил Мосс какой-то документ. Она быстро пробежала его глазами.
– Это от частнопрактикующего врача с Харли-стрит, наблюдающего Линду. Он утверждает, что она психически неуравновешенный человек и ее нельзя допрашивать.
– Блин, во что мы вляпались? – произнес Крейн.
– Кто это принес? – спросила Мосс.
– Диана Дуглас-Браун. С ней пришел еще один адвокат, – ответил Вулф. – Вы должны прекратить допрос.
– Нам сказали, что ей ничего не известно, однако этот документ доставили собственноручно еще до семи утра? – хмыкнула Мосс.
– Я, естественно, тебя прикрою, но теперь задействованы большие люди. Истеблишмент. Я прямо вижу, как мы подбираемся к краю пропасти, – сказал Крейн.
– Еще чуть-чуть, Вулф. Приходи через десять минут.
Вулф неохотно кивнул и ушел.
– Питерсон, давай-ка поднажми на нее, – сказала в микрофон Мосс.
– Линда, как умерла ваша кошка? – спросил Питерсон в комнате для допроса. – Как умер Башмачок?
У Линды дрожала нижняя губа, она крепко сжимала в руках стакан, пальцем поглаживая нарисованного котенка.
– Не ваше дело.
– Ваши родные расстроились, когда умер Башмачок?
– Да.
– Андреа и Дэвид? Они ведь тогда, наверно, были моложе?
– Конечно, моложе! Андреа расстроилась. А Дэвид… – Лицо Линды омрачилось, она впилась зубами в губу.
– Что Дэвид? – спросил Питерсон.
– Ничего. Он тоже расстроился, – ответила Линда сдавленным голосом.
– Как-то неубедительно вы это говорите. Так Дэвид расстроился или нет, Линда?
У нее участилось дыхание. Она втягивала в себя воздух и отдувалась, как при гипервентиляции.
– Он… тоже… рас… стро… ил… ся, – повторила Линда. Тараща глаза, она смотрела в пол.
– Дэвид расстроился? – допытывался Питерсон.
– Я ЖЕ СКАЗАЛА! ОН БЫЛ РАССТРОЕН! – крикнула Линда.
– Мне кажется… – попытался вмешаться адвокат, но Питерсон его перебил:
– Линда, Дэвид уехал на мальчишник, да?
– Да. Так было трудно его отпускать, я даже сама удивилась. – Она замерла, хмурясь.
– Он ведь уехал всего на несколько дней, да? – уточнил Питерсон.
Линда теперь плакала, по ее щекам текли слезы.
– Линда, вы не переживайте… он вернется… Дэвид вернется, – стал успокаивать ее Питерсон. А она, красная, как рак, с перекошенным ртом, сидела, вцепившись в край стола.
– Моя клиентка… – начал адвокат.
– Я не хочу, чтобы он возвращался, – прошипела Линда.
– Линда, почему вы не хотите, чтобы Дэвид возвращался? Не бойтесь, я с вами, мне вы можете рассказать, – уговаривал ее Питерсон, чувствуя, как воздух в комнате трещит от напряжения.
– Подальше, – мрачно произнесла Линда. – Я хочу, чтобы он убрался куда подальше… Уехал… ИСЧЕЗ!
– Почему, Линда? Объясните мне, почему? Почему вы хотите, чтобы Дэвид уехал куда подальше?
– ПОТОМУ ЧТО ЭТО ОН УБИЛ МОЕГО КОТА! – внезапно закричала она. – ОН УБИЛ БАШМАЧКА! Убил Башмачка! Мне никто не поверил! Все решили, что я сочиняю. А это он убил моего котика. И кошку Джайлза тоже он убил, а свалил на меня! Сволочь…
