Настя тоже пыталась чему-нибудь научить Милу, но всегда оказывалось, что подруга и знает больше, и соображает быстрей. А удивить ее можно только финским сервелатом или черной икрой.
Но удивлять подругу съестным – это одно. А научить чему-то полезному – совсем, совсем другое! Так что Настя обрадовалась, когда ей наняли репетиторов: вот и от нее получится реальная помощь! Милке ведь тоже сочинение в свою «Плешку» писать, а частных учителей у нее нет, сама занимается.
– Мне репетиторша такие тексты дает на разбор – закачаешься! – похвасталась Настя. – Где запятые ставить – никогда не догадаешься… Хочешь попробовать?
– Да ладно, – отмахнулась подруга. – Расставлю за милую душу. Я всего Розенталя уже вызубрила.
– А давай проверим. Пиши. Диктую: «Лесная малина, крапива, прихотливые извивы лесного папоротника, припорошенные бусинками божьих коровок…»
Предложение заняло целую страницу. К торжеству Насти, Милка пропустила в тексте пару запятых, а «извивы» назвала «изгибами».
– Не выше, чем на «тройку», – авторитетно сказала Настя.
– Да ну, – возмутилась подруга, – ахинея какая-то! Таких предложений и в природе-то не бывает!
– Ха, еще как бывают! Знаешь, оно откуда? С настоящего вступительного экзамена! С устного русского, в МГУ, на филологическом факультете!
– Ого! – оценила Милка. – Неслабая у тебя преподша! Прямо настоящий текст на разбор дает?! С реального экзамена?
Настя промолчала. Вот ведь язык без костей: дед же просил не болтать насчет репетиторов!
– Ну, может, не совсем настоящий… Но похожий, – пробормотала Настя.
– Во дела! – изумилась Мила. – Вот, значит, как они нас ловят… Я и слова-то такого не знаю – «извивы»… Сволочи.
Настя не стала развивать скользкую тему.
– В общем, могу поделиться, – предложила она. – Хочешь – диктовать тебе буду.
– Давай диктуй, – решила подруга. – И тебе полезнее. Будешь читать и запоминать, где запятые нужны.
…Настя однажды ляпнула родным, что помогает подруге с русским. Мама немедленно уточнила:
– У Милы что, трудности в школе?
Настя усмехнулась:
– Что ты, мам… У нее-то никаких трудностей. Я ей просто диктую те диктанты, что мне Вилена дает.
– А сама Мила, конечно, с репетиторами не занимается, – констатировала бабушка.
Настя только плечами пожала.
А бабушка вкрадчиво спросила:
– Настенька… а ты знаешь, сколько уборщица получает?
– Уборщица? – не поняла Настя. – А при чем тут уборщица?
– Я просто спрашиваю тебя, знаешь ли ты, какая зарплата, ну, скажем, у нашей тети Лены?
Тетя Лена, розовощекая деваха из Луховиц, мыла полы в их красивом подъезде.
– Н-ну, я не знаю. Рублей сто, наверно.
– Семьдесят. В месяц. И работать ей приходится каждый день, без выходных, – просветила ее бабушка. – А знаешь, сколько мы платим Вилене Валентиновне?
– Не знаю, – вздохнула Настя. – Я в конвертики не заглядывала.
(На самом деле, конечно, заглянула. И позавидовала Вилене: «пары» ей вкатывает, да еще и по тридцать рублей за урок за это получает).
– Вот и подумай, – мягко сказала мама, – мы платим за твои занятия по двести сорок рублей в месяц…
– А Милка, значит, через меня бесплатно учится, – закончила за нее Настя. – Но ей же тоже хочется поступить!
Бабушка назидательно сказала:
– За все в жизни надо платить.
– А с каких им доходов платить-то? – поинтересовалась Настя. – У нее мама и так на две ставки пашет.
– Ну а ты здесь при чем? – развела руками бабушка.
– Да ни при чем, конечно, – пробурчала Настя.
Дед спокойно резюмировал:
– У моих приятелей внук тоже в институт готовится. Так они еще пятнадцать лет назад это предусмотрели. Сберкнижку завели парню и копили специально на репетиторов. За пятнадцать лет, Настена, очень много скопить можно. Сколько бы ты ни зарабатывал. Хочешь – сама подсчитай на досуге, сколько получится, если каждый месяц хотя бы по десять рублей откладывать.
– А Мила твоя пускай на подготовительные курсы идет, – подвела итог мама. – Учат там… неплохо. И стоит недорого.
– Я ей скажу, – пообещала Настя.
…Диктанты девочки теперь писали на Милиной территории.
Проницательная Милка поняла:
– Запретили тебе со мной заниматься?
– Ну… – растерялась Настя. – Не запретили, конечно… Не рекомендовали.
– Конечно, нечего какой-то швали в «Плешку» идти. И на вас, блатных, мест не хватает.
– Мила!
– Ладно, извини. Мне просто маман тоже на мозги капает. Чего, говорит, зря нервы трепать. Все равно в «Плешку» не поступишь.
– Поступишь, – заверила ее Настя. – Ты куда угодно поступишь, хоть во ВГИК.
– Ага, поступлю… Моя мама знаешь как говорит: «Дети наших начальников станут начальниками наших детей». Так что ты, Настька, будешь лет через десять мной командовать. На законных основаниях.
– Тобой, пожалуй, покомандуешь, – буркнула Настя. – Ну что, будем диктант писать или философию разводить?
Настя действительно не сомневалась: Мила поступит, куда захочет. У нее хоть репетиторов и нет, а ошибок в диктанте она делает куда меньше подруги. Способности, повезло… Ладно, а мы будем брать упорством.
И Настя, по собственной инициативе, взяла на себя дополнительную нагрузку. Принялась перед сном штудировать учебник Розенталя. Двойная польза: какие-никакие знания – плюс средство от бессонницы.
…Мама заглянула в ее комнату без десяти одиннадцать вечера. Настя как раз решала дилемму: дочитать главку про запятые с союзом «а» или плюнуть и завалиться спать.
Ирина Егоровна уважительно посмотрела на обложку:
– Вилена Валентиновна задала?
– Нет… Добровольная дополнительная нагрузка.
– Смотри, – припугнула мама. – Бледная уже, как смерть. Так и сорваться можно.
«Вот мамуля умеет поднять настроение!»
Настя пробурчала:
– А, ерунда. Справлюсь. Я же обещала тебе поступить. Вот и стараюсь.
– Ну, старайся, – кивнула мама.
«Все равно она не верит, что я поступлю».
– Ты что-то хотела, мам?
– Да, – Ирина Егоровна присела на краешек кровати. – У меня для тебя есть новость.
– Плохая, хорошая?
– Оглушительная!
– Неужели Вилена меня похвалила?
