Маккейн, чуть повернув к вошедшим голову, быстро кивнул и, щелкнув тумблером, продолжил повторять речитативом.
– Вызываю Готье! Я Маккейн! Вызываю Готье!
Гарднер тяжело опустился в кресло и закрыл лицо ладонями.
– Не отвечают, – ни к кому не обращаясь, сказал Маккейн.
– Ничего. Вызывай. – Донован мягко положил ему руку на плечо. Джон снова начал вызывать Пьера.
– Яне сказал тебе. – тихо произнес Донован. – Это мне как-то раньше в голову не пришло. Надо по всем каналам связи вести запись на браслеты. Правда, мы все не сможем прослушать, но как только починим компьютер, можно будет заложить данные в машину. Пусть обрабатывает. Может быть, удастся получить хоть один бит ценной информации.
– Я все записываю и периодически прослушиваю. Ничего нет… Вызываю Готье! Я Маккейн!
– Уже пять часов… – Гарднер с трудом оторвал ладони от своего лица.
– Что ты сказал? – Донован непонимающе взглянул на Стефана.
– Уже почти пять часов как мы на Паломнике. – тихо прошептал тот.
Системо: Совож
Плането: Паломник
Местоположение: Экватор, Центральная База, коттеджный поселок.
Местное время: 14–25
Привычным, заученным жестом Линда поправила прическу, некоторое время постояла у окна, вдыхая полной грудью запахи травы и чуть сладковатый аромат цветущей магнолии. Почему-то вспомнилась Земля.
Зной отступает, а морской чуть солоноватый бриз приятно холодит тело. «Да, мама была права, называя меня авантюристкой». Я таки угодила в переделку. – вокруг никого не было, и девушка позволила себе тихо всхлипнуть. – Дура! Еще и Пола втянула в эту авантюру. – ей стало себя жалко. Такой успокаивающий, земной пейзаж вокруг уже не казался идеалистическим. Это была не Земля, а лишь маленький пятачок, отвоеванный людьми у Паломника – планеты с агрессивной ко всему живому биосферой. Триста пятьдесят человек, опытных исследователей, оснащенных современной безотказной техникой, защищенные установками запрета, исчезли. Вот так просто- раз и всё. Линда поежилась, хотя температура воздуха перевалила отметку в тридцать градусов по Цельсию. «Не смей себя жалеть!» – пришли на память слова отца. Линда с силой сжала ладони в кулаки, так что ногти до боли впились в кожу. «Надо пойти проведать Аннет». Линда смахнула с ресниц слезы. «Вот кому действительно досталось, так это ей. После стольких дней одиночества, наполненных неизвестностью, страхом и горем, отрезанной от Большого Мира, тут и впрямь впору сойти с ума». Линда развернулась и решительно вернулась в коттедж.
Аннет лежала на диване, как ее и оставил Сэмюель Томсон. Девушка спала. На ее щеках проступил здоровый румянец, лицо, прежде искаженное маской страха, разгладилось. Линда прислушалась к ее дыханию – ровное, размеренное. Сказывалось действие транквилизаторов. Единственное, что сейчас напоминало о том стрессе, который довелось ей пережить, это болезненная худоба. «Она ведь практически ничего не ела все эти дни» – подумала Линда, заботливо поправляя съехавший с плеча девушки плед. «Как здесь темно, – Линда прошла к раздвижной стеклянной двери, ведущей на террасу, и раздвинула шторы. – Пусть лучше будет светло, когда Аннет проснется».
За невысоким кустарником террасы открывалась совершенно другая перспектива. Далеко впереди высились громады накопителей энергии. Гигантские цилиндры тянулись друг за другом в цепочку, отбрасывая на землю длинные черные тени. Где-то там проходила черта линии запрета. Защитное поле действовало, Линда это знала, но, несмотря на это, она вдруг почувствовала себя беззащитной и одинокой. Ей очень захотелось вызвать по радио Пола, но останавливала мысль, что она может оторвать его от чего-то важного. Девушка только позволила себе поднести браслет-коммуникатор к глазам – индикатор горел ровным зеленым светом. Связь была устойчивой.
Что-то заставило ее оглянуться. Не было ни скрипа, ни движения воздуха, ни звука, но она почувствовала всем своим существом чье-то присутствие… Мышцы сковал страх. Нужно было повернуться, но она не могла этого сделать. Все замерло. «Повернись, оглянись», – шептало что-то в ней самой. И она повернулась.
В кресле перед пультом головизора, стоящем к ней спинкой, виднелся бритый затылок человека.
* * *
Они летели по направлению к Центральной базе минут двадцать. На мгновение воздух перед винтолетом размылся, затуманился, и машину с силой бросило вперед, как из туго натянутой пращи. Чувствовалось, как от бешеного сопротивления воздуха завибрировал обтекаемый корпус. Обоих людей вдавило в кресла.
– Черт! – Томсон на рефлексах сбросил скорость, но она вдруг скачком упала ниже допустимой, и их швырнуло с сиденья вперед.
– Твою мать, Сэм! – хрипло выругался Готье. Ремни безопасности тисками сжали его грудь. – Ты нас угробишь!
Томсон выжал акселератор. Двигатели завыли густым басом, зарокотали мощные винты, выводя машину из губительного пике. Готье облизнул разом пересохшие губы.
– Что это было, Сэм?
– Чертовщина, какая-то, – пробормотал Томсон, потирая вспотевшую мощную шею. – Где-то в этом районе, когда мы еще летели на вторую базу, скорость винтолета резко упала, и мне пришлось до предела увеличить мощность двигателей. Подумал, что показалось, а теперь, вот на тебе! Все наоборот. Вроде какого-то порога или воздушной пробки. – Он с сомнением покачал головой. – Бред! Никогда раньше не сталкивался с таким явлением.
– бросил взгляд на приборную доску, – И атмосфера на редкость спокойная.
Они минуту молчали, приходя в себя.
– Ты часом не заметил пелену, – Пьер скосил на напарника глаза, – ну, типа какой-то дымки?
– Так, значит, она действительно была? – Томсон перехватил его взгляд. – А я решил, что это мне показалось.
– Вы-зы-ва-ю Го-о-тье-е! Я Ма-а-к-к-кейн! – хрипло и нарочито медленно заработал коммуникатор. Пилоты переглянулись и недоуменно уставились на динамики над приборной панелью.
– Я слышу тебя, Джон! – оправившись от неожиданности, вскричал Пьер. – Что у вас случилось? Почему не отвечали?
– У на-а-с все-е но-о-р-ма-а-льно. По-че-е-му вы не-е отве-е-ча-а-ли?
– Мы вышли с вами на связь, как договаривались. Вы не отозвались. Тогда Томсон решил, что у вас что-то произошло, и повернул назад. Нам осталось лететь до вас минут двадцать. Возвращаться нам или лететь на вторую базу?
– У нас все-е в по-ря-я-дке. Доно-ва-ан и Га-а-рднер го-во-рят, что можно лете-е-ть на вто-о-рую… Но по-о-чему не было связи? И во-обще, что ты там тара-а-торишь?
– Я говорю нормально. Это ты, Джон, кажется, засыпаешь.
Иногда между словами и фразами наступали небольшие паузы, и каждый думал, что с противоположной стороны обдумывают ответ.
– Чертовщина какая-то, – снова пробурчал Сэм. – Держи связь все время, Пьер. Мне что-то не нравится эта пелена воздуха.
