— Не о тебе говорила, — отмахнулась я, — в момент нашего с Валерием появления на кладбище…
— Погоста не было, — не упустил возможности напомнить Сеня.
— … Мужчина лежал на земле, — продолжала я, — в верхней одежде, но все равно, он должен был здорово замерзнуть. Деревянкин новичок и балбес в придачу, не смог отличить мертвого от живого. Но! Давай восстановим цепь событий. Можно предположить, что Вероника побывала на погосте. Она пошла в лес. Зачем, мы не знаем, как она попала в поселок, тоже не ясно.
— Кладбища… — начал Сеня.
Я махнула рукой.
— Уже слышала не один раз. Почему я думаю о визите Невзоровой в лес? У нее в руке была грязная монета, аналогичная той, которая сейчас отчищенная лежит на столе. Вероника увидела тело, испугалась, побежала к людям, миновала два пустых дома и начала стучать в наш. Издали видно, что в особняке живут: занавески на окнах, машина под навесом. Вероника вбежала в прихожую и умерла, наверное, от стресса. Очень она испугалась. Приехали полицейские, возились в холле, уехали, я пошла в лес… Представляешь, сколько времени мужик пролежал в холодной грязи? Мы не знаем, когда он упал, можем лишь подозревать, что в момент появления Невзоровой он уже выглядел покойником. По идее, он должен был замерзнуть до предела.
— Может, его парализовало? — предположил Сеня. — С некоторыми несчастными случается эффект, который медики называют «запертый». Разум сохраняется полностью, а человек обездвижен, речь отсутствует, сердцебиение настолько слабое, что его человеческое ухо не улавливает.
— Но спустя время человек с параличом бойко вскочил, стащил одежду у Деревянкина и удрал? — не утихала я.
Собачкин взял с блюда булочку.
— Настоящие колдуны вуду, которые на Гаити живут, умеют поднимать из могил мертвецов. Делают из них зомби, которые покорно исполняют все желания ведьмаков.
— О! Ты веришь в черную магию, — восхитилась я, — сушеную лягушачью лапу в кошельке держишь? Говорят, она деньги приманивает. Значит, сейчас по Москве бродит зомби, который подчиняется приказам неизвестного злодея?!
Собачкин взял чайник.
— Звучит, как сюжет фантастического сериала, но другого объяснения нет. С кладбищем ты ошиблась, не было его, а вот в отношении парня тебе в голову правильная мысль пришла: не мог он просто так долго на холоде проваляться, чем-то его опоили.
— Зачем? — воскликнула я.
— Вопрос дня, — вздохнул Собачкин и показал на монету, — готов признать: вырытая ямка имела место быть, оттуда вытащили деньги. Может, мужик сокровища искал?
— Похоже, он их нашел, — протянула я.
— Возможно, — пробормотал Семен. — Знаешь, что самое интересное? Когда новый патологоанатом Григорий к трупу подошел, там ничего не было. Ни ямы, ни этих монет, ни надгробий. Просто лес. И ямка отсутствовала.
Глава 12
— Бред просто, — опешила я.
Собачкин вынул из сумки айпад.
— Тело нашли вы с Валерием?
— Да, — кивнула я.
— Что вы сделали дальше?
— Вообще ничего не помню. Судя по словам Дегтярева, я звонила ему, — объяснила я.
— Прямо из леса?
— Нет, там мобильный не берет, — поежилась я. — Вроде Валерий меня домой проводил, наверное, из особняка я смогла связаться с Александром Михайловичем. Провал в памяти.
— Дальше как?
— Проснулась в своей спальне на кровати, — протянула я, — в джинсах, пуловере. Поздно вечером я поговорила с Женей, он сказал, что обнаружил меня в холле на пуфике с телефоном в руке, уложил спать.
— Нервы расшалились, — нашел объяснение моему состоянию Собачкин. — Когда Александр Михайлович приехал?
— Точно время не назову, когда я очнулась и спустилась в столовую, все дома были. Уже стемнело за окном.
— В декабре рано смеркается, — заметил Сеня. — Ты Дегтяреву рассказала про надгробные камни и кругляши?
Я взяла монету.
— Похоже, она золотая. Нет, думала, он их сам в лесу видел. Здесь выбит год — тысяча триста какой-то, не разобрать дату. Можешь отдать находку на экспертизу?
— Именно так я и собрался поступить, — кивнул Собачкин.
— Достань еще адрес Носова, — попросила я, — он в деревне рядом с поселком живет. Спрошу у него, что он видел. Люди Дегтярева с Валерой беседовали?
Собачкин полистал айпад.
— До десяти утра сегодняшнего дня нет.
— Надеюсь, мастер на все руки сейчас дома, — обрадовалась я. — А что про Веронику Невзорову известно?
Сеня опять устремил взгляд на экран.
— Ничего особенного, училась в институте рекламы и экономики, живет в центре Москвы, перебралась в новую квартиру из коммуналки. Отец был работником типографии, мать портниха.
Сеня взял еще одну булочку.
— Вкусные, сил нет! Более о госпоже Невзоровой ничего не сообщу. Откуда она средства на просторные хоромы взяла? Понятия не имею. Наверное, есть богатый любовник. В загс не ходила, нигде не работает, просто наслаждается жизнью, отношений не оформляет. Прописана в столице в Лыковом переулке, он прилегает к Большой Ордынке, это самый центр. У Вероники целый этаж. До ее счетов в банке Кузя пока не добрался, но это вопрос времени.
— Интересно, почему обеспеченная женщина, дешево одевшись, пошла в лес, где находятся развалины психиатрической лечебницы? — пробормотала я.
— Самому интересно, — признался Собачкин.
Я встала.
— Пусть Кузя найдет информацию по монетам. Возьми ту, что случайно мне попалась, и отдай на анализ. Хочется знать: она золотая или нет? Еще неплохо поговорить с кем-то из родственников Невзоровой. А я поеду, пообщаюсь с Валерием.
— По документам Вероника одинокая, — напомнил Сеня. — Ты с Кузей нас наняла, являешься клиентом. Заказчики по делу не носятся.
Я пошла в коридор.
— Считай меня эксклюзивным экземпляром. Мне с Валерой будет легче договориться, чем тебе. Давно знаю Носова, он для нас постоянно разную работу делает: всякий мелкий ремонт, снег с крыши счищает. Зимнюю резину на летнюю меняет, в сантехнике и электричестве разбирается. На все руки мастер. Тихий, спокойный, неболтливый. И ему очень деньги нужны. Но зачем, точно не знаю, Носов никогда о своих семейных проблемах не сообщает. Просто у нас с ним договор: он получает за работу деньги раз в месяц, ему нравится, когда солидная сумма в кошелек падает, а не капли цедятся. Один раз он попросил деньги на неделю раньше, очень смутился, объяснил: «У меня родственница в больнице на постоянном проживании, сейчас клинику меняю, там требуют на депозит сразу сто тысяч кинуть, не хватает немного. Уж простите, что вас обременяю». Но это всего один раз случилось, и давно, несколько лет прошло, более он о больной речи не заводил.
