— Ты же его видела, — засмеялся Кузя, — всем могла рассказать про мертвеца.
— Так все перед моими глазами находилось, — напомнила я, — и надгробье, и камень с датой, и гора монет. Сеня ведь мне не поверил, убеждал, что у меня нервная система вразнос пошла, глюки мне мерещатся. И Дегтярев так же решил. Если б тело исчезло, полиция и все остальные подумали бы, что госпоже Васильевой, страстной любительнице творчества Смоляковой, сюжет из книги писательницы мерещится.
— Должен тебе сообщить, что покойники тяжелые, — завел Кузя, — живую девушку весом пятьдесят кило я легко подниму. А вот ее труп могу и от земли не оторвать.
— Забыл, что «мертвец» из морга удрал? — налетела я на компьютерщика. — Почему он не смылся из леса? По какой причине позволил себя в морг доставить? Из прозекторской намного труднее удрать, чем из леса, куда еще полицейские не приехали. Увидели бы они пустой пейзаж, послушали бы рассказы Васильевой и решили: тетя совсем разум потеряла, чудится ей чертовщина. Да оно и понятно почему, у нее сегодня в прихожей женщина умерла. По какой причине тело мирно лежало на холоде, когда мы с Валерием появились? Труп же не знал, что Носов вернется со мной. Это я мастера уломала. Почему ему пришла в голову идея валяться в грязи в лесу, где его точно никто не мог обнаружить?
Приятели молчали.
— Ага. Нечего возразить, — обрадовалась я, и тут у меня зазвонил телефон.
— Где ты находишься? — сердито спросил Дегтярев.
Благодаря сотовому, жизнь вруна стала намного легче.
— В магазине, — бойко солгала я.
Глава 18
— Что там делаешь? — еще сильнее разозлился Дегтярев.
Некоторые люди мастера задавать гениальные вопросы. Мне очень хотелось ответить: «Конечно же, принимаю душ, всегда отправляюсь мыться в супермаркет».
— Эй, ты заснула? Где делаешь покупки? — повторил полковник.
— В деревне, — придумала я.
— Сколько времени тебе до «Бруно» ехать?
— До молла, который находится на МКАДе?
— Не переспрашивай! Отвечай конкретно.
— В зависимости от пробок. Может, полчаса, — предположила я.
— Давай быстрей сюда.
— Зачем? — спросила я.
— Хватит болтать, поторопись, — зашипел Александр Михайлович. — В машине есть ножницы?
Воистину сегодня день странных вопросов.
— У меня?
— Нет! У меня!!!
— Извини, понятия не имею, что у тебя в багажнике лежит.
— Быстрее мчись в «Бруно». С резаками.
— Ладно, уже на парковку спешу, — пообещала я. — А где тебя там искать?
— Я с ума сойду сейчас! Сто раз повторил: «Бруно!», «Бруно!», «Бруно!»
— В торговом центре пять этажей. Где именно ты находишься?
— Неужели не ясно?
— Не очень пока. В отделе, где торгуют дубинками? — предположила я. — Или фуражками-папахами?
— Поднимаешься на самый верх, — очень тихо произнес полковник, — идешь в отдел «Прекрасный новобрачный».
Я икнула, справилась с удивлением и пообещала:
— Скоро приеду.
— Скажи продавщицам: «Мой брат здесь», — велел Дегтярев. — Занял кабинку номер семь.
— Что-то случилось? — напрягся Сеня, увидев, что я схватила сумочку и кинулась к выходу.
— Надеюсь, что нет, — на ходу бросила я, — полковник велел мчаться в лавку «Прекрасный новобрачный».
— Вау! — восхитился Кузя. — Дегтярев жениться собрался?
— Не пори чушь, — выпалила я, выскочила во двор, села в букашку и порулила по шоссе, храбро ввинтившись в крайний левый ряд.
Александру Михайловичу повезло — на магистрали не было даже намека на затор. Через двадцать минут я влетела в отдел для новобрачных и спросила у девушки, которая бежала куда-то с горой вешалок.
— Где примерочные кабинки?
— Слева за занавеской, — на ходу ответила продавщица.
Я двинулась в указанном направлении и очутилась в зале, куда выходило много дверей. Отыскать створку с цифрой «семь» оказалось легко.
Со словами:
— Я уже тут, что случилось? — я толкнула дверь и увидела тощего парня в белых трусах.
У стены с самым скучающим видом стояла девушка лет семнадцати.
— Тетя, стучать надо, — возмутился юноша. — Че за привычка лезть напролом. А если я здесь голый прыгаю?
— Не переживай, Серега, ничего особо выдающегося она у тебя не увидит, — заверила девица.
— Извините, — смутилась я, — брат сказал, что он в седьмой кабинке.
— Когда я ходила Сереге размер менять, продавщица старику из четвертой жуткие брюки приперла, наверное, вам к нему надо, — приветливо посоветовала девушка. — Ваш брательник нервный такой, лет сто ему, да?
— Толстый? — уточнила я.
— Кабан, — кивнула собеседница.
— Спасибо, — обрадовалась я, — простите, что помешала.
— Да ничем особенным мы не занимались, — заметила юная посетительница, — просто штаны мерили.
Я переместилась в другую кабинку.
— Я устал ждать, — возмутился полковник. — Ты прыгала на одной ноге?
— Нет, — смиренно потупилась я, — сидела за рулем. Симпатичные брюки. И свитер. В новой одежде ты выглядишь нереально стройным. Очень удачный комплект, совсем живота не видно.
— У меня нет пуза! — рассвирепел полковник. — Ножницы привезла?
Я открыла сумку.
— Вот.
Александр Михайлович повернулся ко мне спиной.
— Быстро разрежь.
Я увидела ценник, который болтался на веревочке, и осторожно сказала:
— Мне не трудно выполнить твою просьбу. Но ты служишь в полиции. Некрасиво получится, если тебя охрана на выходе задержит. Свитерок не очень дорогой. Легко можешь его купить.
— Хватит болтать, щелкай ножницами, — потребовал толстяк.
— Никогда не занималась магазинными кражами и не собираюсь начинать карьеру воришки, — отказалась я, — и тебе не советую…
— Пояс, — перебил Дегтярев, — его режь. Подними свитер. Сам не могу.
— Почему? — удивилась я.
— Сдавило очень. Еле дышу. Хочешь, чтобы я умер?
— Ой, нет! Хватит с меня приключения в лесу, — вздохнула я, задрала на Дегтяреве свитер и увидела, что полковник натянул его на какое-то белье мерзкого серо-розового цвета.
Но пояса в петлях брюк не было, о чем я и сообщила.
— Господи, — простонал толстяк, — надо располосовать эту дрянь!
