— Что ты имеешь в виду, уточни, — попросила я.
— Мужчина, вам помочь? — спросил из-за двери звонкий голос.
— Нет, — взвизгнул Дегтярев, — ни в коем случае, мы с мамой сами разберемся.
Но продавщица не ушла.
— Размерчик подходит?
— Все прекрасно, — пропыхтел полковник.
— Мне показалось, что вы взяли слишком маленький убиратель живота.
— Он идеально сел, ваше присутствие не требуется.
— Желаете другой цвет?
— Спасибо, нет.
Я прислонилась к стене и, стараясь не расхохотаться во всю мощь легких, слушала замечательный диалог.
— Мужчина, в утяжке до размера XS есть только белый цвет.
— Угу.
— А в XL полная гамма, от белого до серого.
— М-м-м.
— Вы случайно не тот взяли.
— Все хорошо.
— Ваш три XL, до XS вам не утянуться.
— Три XL? Да у меня сорок шестой!
— Ой! Наверное, вы в последний раз покупали себе обновки, когда в школе учились! Или вам мама все приобретает, поэтому вы не знаете, что носите. У вас на самом деле четыре XL, про три я сказала, чтобы вы не расстраивались. Давайте принесу правильный утягиватель.
— Девушка, оставьте нас в покое, — зашипел полковник, — размер мой, цвет прекрасный. Дайте спокойно брюки примерить.
— Они вам даже с трамбователем пуза малы.
— Нет!
— Сядете, они лопнут.
— Никогда!
— Ох уж эти мужики! Позовете, если буду нужна.
— Непременно.
— Значит, я твоя маменька, — сдерживая смех, уточнила я, — еще недавно мне предлагалась роль сестрички. Утягиватель живота! Понятно.
— Что тебе понятно? — еле слышно спросил Дегтярев.
— По какой причине ты не можешь громко говорить? — развеселилась я. — Пояс так сцементировал твое тело, что ты не в состоянии сделать полный вдох и выдох?
— Глупости!
— Зачем тебе маскировать пузо?
— Не желаю выглядеть арбузом с ногами!
— Возьми вещь побольше.
— Нет!
— Почему? Тебе в ней комфортнее будет.
— Мерил уже, — признался приятель, — приставучая торговка приволокла кучу белья. Живот не особенно меньше в нем казался. Только XS его совсем убрал!
Я решила сказать Александру Михайловичу горькую правду:
— Твоя фигура теперь выглядит странно.
— Пуза нет, — выдохнул Дегтярев, — а это главное.
— Глянь в зеркало. Что там видишь?
— Молодого парня без признаков брюха.
Я переменила позу.
— Зато, если посмотреть туда, где у остальных талия, то возникает ощущение, что ты нацепил спасательный круг. Живот поднялся и растекся над утягивателем.
— Нет у меня пуза!
— Нет, — согласилась я, — есть «бублик» из жира над поясом. Ты похож на тюленя в корсете. А теперь объясни, зачем ты меня позвал.
— Чертов пояс не снимается, — признался полковник, — я и так, и эдак пытался. Будто врос он в тело.
— Потому что мал.
— Разрежь утягиватель.
— Сомневаюсь, что магазин будет рад такому решению проблемы.
— Мы никому не скажем.
— Если уйдем, бросив испорченный товар в кабинке, за него вычтут деньги из зарплаты продавца.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
— Срежешь эту дрянь, спрячешь ее в сумочку, я заплачу за нее на кассе, скажу, что решил не снимать обновку, — еле слышно пролепетал Дегтярев.
— Ладно, — согласилась я.
— Начинай, — очень тихо велел полковник.
Глава 19
— Почему так медленно? — заныл Дегтярев минут через десять.
Я выпрямилась.
— Твое желание стать похожим на карандаш неразумно. Жесткий эластик, из которого сшили сей аксессуар, впился в тело с такой силой, что невозможно пропихнуть лезвие между поясом и кожей. Ткань натянулась до предела.
— Мне дышать нечем, — простонал толстяк, — уж постарайся.
— Не получается, — призналась я.
— Придумай что-нибудь, — чуть не зарыдал толстяк, — у меня ни одной конструктивной идеи нет.
Я принялась рассуждать вслух:
— Чем можно раскромсать материал сверху? Не используя ножниц, у которых одно лезвие надо под пояс засунуть.
— Бритвой, — выдвинул свою идею Александр Михайлович. — Лети мухой в лавку, где ими торгуют. Вроде она рядом с этим магазином. Поторопись. Голова болеть начинает.
Я бросилась в нужном направлении и вскоре вернулась.
— Молодец, — обрадовался Дегтярев, — режь.
— Лезвий нет, — ответила я.
— Чушь! — рассвирепел полковник. — Их там штук сто разных.
— Все современные, — пояснила я, — вроде тех, что по телевизору рекламируют. Ими ткань не разрезать. А простой вариант, которым ты в юности пользовался, вроде он Москва-река назывался…
— Нева, — перебил Дегтярев.
— …В продаже отсутствует, он мало кому нужен, — договорила я, — мне предложили массу станков и электробритв. Обычного тонкого лезвия с дырочками посередине нет. Если хочешь, я куплю электробритву.
— Мне не надо брить утягиватель, — побагровел Дегтярев, — я хочу его разрезать!
Последнее слово полковник произнес громко, с чувством. Раздался треск.
— Брюки лопнули, — констатировала я, обойдя приятеля сзади, — продавщица права оказалась, надо было взять штаны пошире.
Дегтярев открыл рот.
— Только не кричи, — предостерегла я, — иначе портки и спереди треснут. Ничего страшного, стаскивай погибшие штаны, надевай старые. За эти просто заплатишь.
— Нет, — возразил полковник, — я уйду в них.
— Почему? — спросила я. — Брюки сзади совсем разорвались. Видны трусы.
— Не хочу, чтобы продавщицы ржали! — отрезал полковник.
Некоторое время я пыталась убедить толстяка не глупить, но он твердил:
— Не желаю стать объектом шуток. Они в Инстаграм напишут, расскажут, что со мной стряслось.
— И откуда девицы узнают твое имя? — попыталась я воззвать к логике и услышала восхитительный ответ:
— Не знаю! Но они точно в курсе, что я Дегтярев.
— Ну и иди, сверкая нижним бельем, — сдалась я.
