Она выпрыгнула из грузовика, оставив двигатель включенным, и побежала к их автомобилю, крича и размахивая руками.
— Я знаю правду! — едва дыша, сказала она, когда добежала до них. — Гидеон! Это самая потрясающая новость! Ты мой брат!
66
— Ну, что ж, юная мисс, — пробормотала Беттина, — кошка вылезла из мешка, да?
Размышляя над тем, что могло заставить Моргану так стремительно выбежать из гостиницы и, вскочив в грузовик, на полной скорости умчаться в неизвестном направлении, Беттина поднялась в комнату своей племянницы и нашла там…
Книгу. И фотографию мальчика.
Значит, Моргана узнала правду и, в силу своего характера, решила всему миру поведать о своем новоприобретенном брате.
Беттина вышла из ее спальни и решительно защелкнула дверь, но осталась стоять там же, услышав внизу голоса людей.
Такого поворота событий не должно было произойти. Скандал слишком близко подкрался к порогу Беттины. Она просила Элизабет уехать, но это не помогло. Всегда будет существовать угроза, что эта потаскушка и ее ублюдок снова появятся здесь. Беттина должна придумать более действенное решение проблемы с мальчишкой Делафилд. И уже в следующий момент точно знала, что ей следует делать.
— Мне было так тяжело скрывать от тебя правду, Гидеон, — начала Элизабет, — но мы живем в обществе, в котором столько предрассудков!
Они все еще были у Кэндлуэллов, сидя за столиком на внутреннем дворе, под деревом с фиолетовыми бугенвиллиями. Элизабет принесла корзину с едой, которую Моргана дала им в дорогу, но никто так и не прикоснулся к бутербродам и фруктам. Этель Кэндлуэлл принесла им холодную кока-колу, чтобы насладиться прохладным напитком в тени, но она тоже стояла нетронутая.
— Знаешь, мы ведь с твоим отцом не стояли перед алтарем и не произносили клятвенных слов следом за священником, — почти шепотом произнесла Элизабет, хотя они здесь были одни. — Но мы очень сильно любили друг друга, и в результате этого глубокого чувства и сильной привязанности на свет появился ты. Я всегда рассказывала тебе об этом. К сожалению, я не могла назвать имя твоего отца.
Она положила руку на плечо сына:
— Гидеон, все эти годы я утаивала от тебя его имя, просто ждала подходящего момента. И вот однажды я поняла, что такого момента никогда не будет. Я не знала, что Фарадей пропал. Ты простишь меня?
— Все в порядке, мама. Я понимаю, — сказал он тоном, который иногда удивлял ее, так как это был голос спокойного, зрелого человека, но исходил он от мальчика, который был слишком юн, чтобы вообще что-нибудь понимать. — Зато теперь у меня есть прекрасная сестра.
— Более того, — вступила в разговор Моргана и слегка прикоснулась к его повязке на лбу, — у тебя останется небольшой шрам. Теперь мы будем членами одного племени. — Она сказала это, потому что, хотя он держался бодро, она видела в его глазах страх и растерянность. Кроме того, он был еще ребенком и теперь мог стать центром насмешек хулиганов, ведь они станут обзывать его ублюдком.
Но у Морганы появились еще и другие мысли: Элизабет Делафилд и ее отец были любовниками! Это было удивительное, романтическое знакомство! Воображение Морганы рисовало томные закаты и страстные ночи, заверения в вечной любви. Любовь между ее отцом и Элизабет заставила ее подумать о любви, которую она могла бы испытать с Сэнди Кэндлуэллом, если только, конечно, у нее хватит мужества признаться ему в своих чувствах.
Воображение Морганы тысячи раз проигрывало эту сцену. Всякий раз объяснение происходило в разных местах, в любое время суток, по-разному начиналось. Она была одета каждый раз по-новому, а Сэнди всегда был с непокрытой головой, ей нравилось, как его русые волосы падали ему на лоб, он всегда подворачивал рукава рубашки, у него были мускулистые и загорелые руки. В своих фантазиях Моргана по-разному признавалась Сэнди в своих чувствах, но конец был всегда одним и тем же: он объяснялся ей в любви, добавляя, что рад, что она отважилась начать этот разговор, потому что сам он стеснялся это сделать.
К сожалению, из-за Беттины ее мечте не суждено сбыться. Тетя с теплотой относилась к Кэндлуэллам, но считала, что они по своему положению находятся ниже ее и Морганы, и часто напоминала своей племяннице об этом, словно читала ее мысли и догадывалась о ее романтических чувствах. «Никаких местных парней!» — нередко говорила она Моргане, когда та иногда заводила разговор о том, как однажды она выйдет замуж, мечтая, как большинство девушек, о сказочной свадьбе и медовом месяце в экзотической стране.
Моргана боялась, что тетя Беттина — такое препятствие, которое не сможет преодолеть никакая любовь и страсть.
И еще существовала проблема в лице Аделлы Картрайт. Все знали, что она положила глаз на Сэнди, а Аделла была девушкой настырной, она обычно добивалась того, чего хотела.
Но теперь Моргана отчаянно хотела испытать то, что испытали Элизабет и ее отец, познать это восхитительное чувство. Хватит ли у нее духа открыться Сэнди?
Она повернулась к Элизабет:
— Могу я задать вам один личный вопрос? Почему мой отец не женился на вас?
— Он не мог Он уже был женат.
Моргана нахмурила брови.
— Нет, не был. Не в тысяча девятьсот шестнадцатом году.
— Да нет же, был… — Но Моргана закачала головой. — Моргана, ты уверена?
— Еще бы. Они с тетей Беттиной поженились двенадцать лет назад, незадолго до исчезновения папы.
Элизабет недоуменно посмотрела на нее:
— Но я приезжала в ваше поместье «Каса-Эсмеральда» приблизительно шестнадцать лет назад, и миссис Хайтауэр сказала мне, что она жена Фарадея.
— Нет, тогда она была его свояченицей. Может, вы что-то не так поняли?
Неожиданно все встало на свои места. Элизабет и раньше подозревала, что Фарадей никогда не получал ее письма, в котором она сообщала, что беременна. Теперь она это знала точно.
— Да, — согласилась Элизабет, — возможно, в «Каса-Эсмеральда» произошло какое-то недоразумение. Я думала, что слышала, как твоя тетя называла себя женой Фарадея. Может, я не расслышала. Такое случается. — Элизабет сказала это ради Морганы. Она сама не верила ни единому своему слову, с трудом справляясь с вновь растущим внутри нее гневом.
— А ваше письмо к нему, вероятно, затерялось, — предположила Моргана, тоже желая изменить прошлое от невероятного до приятного. Она не могла поверить, что тетя Беттина вела себя так жестоко.
— Вероятнее всего.
Они замолчали — женщина средних лет, молодая девушка и мальчик с чубом — и каждый, с бутылкой кока-колы в руках, погрузился в свои собственные размышления о том, как быстро может измениться жизнь.
— Странно, — пробормотала Элизабет, — двенадцать лет назад, примерно в то время, когда исчез твой отец, мне часто снился один и тот же сон, в котором я видела, что он заблудился в песках. Я звала его и требовала, чтобы он следовал за моим голосом, и тогда я смогу спасти его. Этот сон снился мне регулярно, каждую ночь, а потом однажды сон закончился и больше никогда не повторялся. Но эти сны были такими реальными, и в последующие дни я так хорошо помнила все подробности, что казалось, я сама была там, в пустыне, с Фарадеем и помогала ему найти дорогу домой. — Она посмотрела на Моргану. — Я часто думала, что бы это значило.
