— Боже мой, девочка! — Дверцы машины открылась, и из нее выпрыгнула Аделла Картрайт. — Моргана, ты носишь штаны?!
Моргана посмотрела на Аделлу и почувствовала, как боль в груди усилилась. Судя по модной юбке и блузке Аделлы и ее морковного цвета волосам, подстриженным по последней моде «под фокстрот», было очевидно, что ферма ее отца процветала даже во время экономической депрессии. Все знали, что благодаря своему живому характеру и красивому личику, усыпанному едва заметными веснушками, двадцатиоднолетняя Аделла могла выбрать себе любого парня в долине. Все также знали, что ее выбор пал на Сэнди.
— Должна признать, — заметила Аделла, когда она подошла к Сэнди и, к ужасу Морганы, взяла его под руку, — бесспорно, это интересное зрелище.
Моргана потеряла дар речи. Она всегда завидовала тому, как непринужденно Аделла держала себя в присутствии мужчин, но вести себя так фамильярно с Сэнди — это уж слишком даже для Аделлы. И теперь они оба стояли перед ней, удивленно рассматривая ее и бросая в ее адрес реплики, которые могли означать только одно — они не одобряют ее наряда. Уверенность Морганы покидала ее.
— Ты выглядишь отлично, — тихо произнес Сэнди, но она его не слышала, потому что в ее ушах шумело, и по дороге с ревом проехала машина, из которой их садовник-мексиканец закричал:
— Привет, сеньор Кэндлуэлл!
Моргана не решалась ничего сказать, просто стояла и смотрела, пока Аделла не начала дергать Сэнди за рукав.
— Нам нужно ехать, а иначе мы опоздаем.
Она сладко улыбнулась Моргане, а потом пошла обратно к грузовику, где снова разместилась на пассажирском сиденье, отчего машина слегка качнулась.
Сэнди немного подождал, переминаясь с ноги на ногу, потом посмотрел на Моргану так, словно вдруг разучился говорить, потом лишь пожал плечами: «Пока!» — и ушел.
А Моргана осталась стоять там, где стояла, не в силах пошевелиться от унижения и разочарования; на ней были брюки, что ей подарила Элизабет.
68
В народе их называли «дьяволы».
Пылевые дьяволы, песчаные дьяволы, грязевые дьяволы. Небольшие, но свирепые ураганы, которые неожиданно возникали в пустыне в жаркую тихую погоду, после обеда. Они появлялись из ниоткуда, поднимая в воздух песок, гравий и ящериц, стремительно проносились сквозь дюны и кактусы, словно хотели положить конец этому миру, а потом также неожиданно исчезали, будто ими управляла какая-то невидимая сила.
Элизабет сидела в своей машине, наблюдая за небольшим ураганом, который свирепствовал вокруг бензоколонки Кэндлуэллов, подбрасывая вверх мусор и осколки, пока, наконец, их не унесло в кусты, откуда они больше не возвращались.
Она поехала в универсальный магазин закупить продовольствие в дорогу. Утром они с Гидеоном собирались отправиться в Колорадо. Пока она проходила мимо табличек с надписями «Оставляйте гремучих змей за дверью» и «Продаются индейские корзины», она думала о том, каким странным образом изменилась ее жизнь за последние две недели. Когда она получила извещение, что ее берут на работу в Меса-Верде, она планировала отправиться в Колорадо. Но потом, в результате глупого поступка рассерженной горничной, им пришлось свернуть в Твентинайн-Палмс. Как радикально изменилась их маленькая семья за такой короткий промежуток времени! Теперь у Гидеона есть сестра и в этом мире он больше не одинок.
И У Элизабет появилась новая цель в жизни: узнать, что случилось с Фарадеем.
Во время их недолгого пребывания в Твентинайн-Палмс она ненавязчиво поговорила с местными жителями и узнала, что им ничего толком не известно о его исчезновении. Она спросила у Джо Кэндлуэлла, отправлялись ли на его поиски какие-нибудь поисковые команды. Но Джо ей ответил: «Беттина сказала нам, что он уехал в Мексику, так кого же нам было искать?»
Элизабет никак не могла отделаться от страшной мысли, что Фарадей невольно был замешан в какую-то грязную игру. Она была уверена, что он мертв. Но она должна была знать это точно, знать подробности его смерти. Она не могла понять, почему Беттина так легко смирилась с исчезновением своего мужа, даже не написала заявление о пропавшем человеке. Благодаря деньгам, что остались от состояния профессора Кина, Элизабет вполне могла нанять частного сыщика из агентства Пинкертона. Она велела бы ему начать поиски прямо отсюда, из Твентинайн-Палмс, а также сделать запрос в соседних полицейских участках. Может быть, в течение всех этих лет у них было какое-нибудь неопознанное тело и оно до сих пор числится в полицейских книгах в Редлендсе или Сан-Бернардино.
Если понадобится, она откажется от должности в Меса-Верде и сама займется поисками Фарадея, предварительно устроив Гидеона в школу-интернат.
В магазине, в котором можно было купить товары на любой вкус, Элизабет выбрала жевательную резинку и сигареты, просмотрела немногочисленные журналы и газеты, которые можно было взять в долгую дорогу. Она пролистала экземпляр «Современного экрана», рассеянно задержав взгляд на фотографиях Гарри Купера и Ингрид Бергман из их нового фильма «По ком звонит колокол». Вдруг она услышала, как из-за стены с полками, забитыми мукой, зерном и хлебом, послышался голос:
— Бедная Беттина!
— Да уж, бедная, — вторил ему другой голос. — Представь себе, каково ей было, когда эта женщина появилась на пороге ее дома.
— И еще с этим мальчишкой!
Элизабет вскинула голову и посмотрела вокруг. За полками притаились две женщины. Когда она поняла, что они говорят о ней, она решила уйти, не желая слушать местные сплетни, но не смогла сдвинуться с места.
— Какая наглость! Ты на самом деле думаешь, что это сын Фарадея?
Элизабет узнала один голос. Это была Селма Картрайт, которая владела птицефермой в пяти милях отсюда. Селма говорила с характерной шепелявостью. Голос другой собеседницы Элизабет не могла определить.
— Я даже не сомневаюсь. Ты не знала Фарадея. А я знала его с тех пор, как они впервые приехали сюда. Красивый мужчина. Очаровательный. Я как-то вывихнула лодыжку, и он меня лечил. Он так заботливо относился к своим пациентам. Я всегда удивлялась, как он мог жениться на такой замороженной рыбе, как Беттина. Меня не удивило, когда я узнала, что он искал внимания на стороне, если ты понимаешь, о чем я.
Элизабет залилась краской, но как вкопанная продолжала стоять и слушать.
— Представь себе, каково это Беттине принимать у себя незаконнорожденного сына своего мужа!
У Элизабет голова пошла кругом. Откуда они узнали? А потом она вспомнила, как Моргана бежала к их машине и кричала: «Гидеон, ты мой брат!» Очевидно, люди в магазине это слышали, а сплетни здесь распространяются со скоростью ветра.
Элизабет нахмурилась. Но Фарадей в то время не был женат на Беттине. Однако потом она поняла: они, вероятно, не знают всех подробностей, и поэтому, как это бывает со всеми сплетнями, заполнили пустые места своими собственными предположениями.
