— Единственный, кого мне искренне жаль, — это мальчик.
Элизабет неожиданно возмутилась. Как они смеют жалеть ее сына! Она бросила свои покупки на ближайшую полку и стремительно выбежала из магазина.
Прислонившись к машине, она прижала руку к животу, задержала дыхание. Ей нужно было все обдумать. Даже если они уедут в Колорадо, Гидеон все равно захочет общаться с Морганой и иногда приезжать к ней сюда, где люди будут внимательно смотреть на него и шептаться за его спиной.
Она заметила «пылевого дьявола» в полумиле от себя — миниатюрное торнадо, несущееся по пустыне и поднимающее в воздух растения, камни и все, что попадалось ему на пути. Она подумала, что похожа на него, чувствуя, как ее словно подхватил ураган и понес с такой скоростью, кружа и роняя. Элизабет не представляла, что произойдет дальше.
Воспоминания волной нахлынули на нее. Она вспомнила декана своего факультета, который смотрел на нее с крайним презрением и, заикаясь, как будто слова застревали в его истово религиозном горле, говорил: «Ваше положение… внебрачный…»
Потом она вспомнила своего отца. Она бросилась к его больничной койке, а он отвернул от нее голову и назвал шлюхой.
Элизабет поняла, что всю свою жизнь прятала голову в песок, игнорируя суровую реальность жизни. Теперь она четко осознала, что мир не собирается меняться. Людей не волновали личные обстоятельства и субъективные причины, которые стояли за отношениями. На женщине, которая забеременела, не будучи замужем, сразу ставили клеймо: шлюха.
Чтобы не расплакаться, она зажала рот руками. Все эти годы она чувствовала себя такой же сильной и смелой, как Эстер Принн, бросающая вызов всему миру. И все же Элизабет скрывала свой потаенный стыд, когда переезжала в города, где ее никто не знал, или когда делала вид, что не слышала вежливых вопросов о ее муже, или когда делала вид, что замужем.
Вспомнив отрывок из Библии, где говорится о том, как Бог наказывает детей за грехи их родителей, она снова забралась в свой автомобиль и завела мотор.
В первую очередь она должна думать об интересах Гидеона. Мысль о том, что ей придется расстаться с сыном, была невыносимой, но все же она знала, что если уедет с Гидеоном прямо сейчас, заберет его в Колорадо, то на радость сплетникам, которые о них судачат, они будут выглядеть ворами, бегущими под покровом ночи. Возможно, злые толки потом буду преследовать Гидеона до конца его дней.
Но если он останется и будет законным членом семейства Хайтауэр, постепенно местные жители примут его в свой круг, и позор будет забыт.
Размышляя о будущем браке Гидеона, Элизабет невольно соглашалась с Беттиной. Элизабет могла даже нарисовать портрет избранницы Гидеона — красивая, умная аристократка, в которую он безнадежно влюблен. Элизабет представляла себе, как отец невесты спросит его:
— Юноша, а кто ваш отец?
— Фарадей Хайтауэр, сэр.
За этим последует тяжелая пауза.
— Тогда почему ваша фамилия Делафилд?
— Мои родители никогда не были женаты, сэр.
А затем она представляла тот же диалог, но только на этот раз Гидеон отвечал:
— Мой отец — Фарадей Хайтауэр, знаменитый врач из Бостона.
И при этих словах будущий тесть улыбнется молодому Хайтауэру.
Кроме того, из-за их бродячей жизни у Гидеона не было родного дома. Все их вещи умещались в дорожном сундуке. Мальчик не может так больше жить. Ему нужна своя собственная комната, место, где он на стене развесит свои грамоты и медали, шкаф, где будет хранить свои старые игрушки и свою новую бейсбольную перчатку.
Элизабет завела мотор и направила автомобиль по пыльной дороге. Хотя эта мысль была ей ненавистна, но все же, как сказала Беттина, это — отличное решение проблемы Гидеона. Как жена Фарадея, Беттина находилась в том юридически законном положении, которое давало ей право изменить фамилию Гидеона с Делафилд на Хайтауэр. И в конце концов, как заметила Беттина, именно этого пожелал бы сам Фарадей.
Но Элизабет сначала хотела проконсультироваться с юристом, другом из Филадельфии, который занимался подтверждением подлинности завещания профессора Кина в ее пользу, а впоследствии изучал ее контракт с издательством. Она собиралась немедленно ему позвонить, но не из магазина Кэндлуэллов, где невозможно было уединиться, а из отеля в Палм-Спрингс, в котором тоже предоставлялись услуги междугородних переговоров.
Раз уж она собиралась позволить Беттине усыновить Гидеона, Элизабет хотела быть уверенной, что ее сыну ничто не будет угрожать и ее права будут соблюдены.
69
Гидеону нужна собственная комната.
Обои удивят их. В любое другое время Беттина даже и не подумала бы идти на такие расходы, но раз уж Гидеону нужна собственная комната, он может жить в бывшем кабинете Фарадея, сейчас там кладовка. Как считала Беттина, это будет его маленькое королевство. И если Фарадей вернется из Мексики и снова захочет работать в своем кабинете, Беттина была уверена, они что-нибудь придумают.
Она посмотрела на образцы обоев и нахмурила брови. Вернется ли Фарадей из Мексики? Она выглянула в окно над конторкой: был полдень, на песке лежали длинные тени, от яркого солнечного цвета серовато-коричневые валуны казались золотистыми, а кусты и кактусы приобретали новые формы. Беттина окинула взором дикие просторы, которые она давно ненавидела, и неожиданно вспомнила. Фарадей никогда не вернется.
— Тетя Беттина? Можно я поговорю с тобой?
— Да, — пробормотала она, даже не обернувшись, а лишь кивнув.
Хотя из-за неожиданной встречи с Сэнди и Аделлой уверенности в Моргане поубавилось, в основном вопросе она проявила стойкость. И уверенно заявила:
— Тетя Беттина, пожалуйста, поверь, я ценю все, что ты сделала для меня, я буду всегда тебе благодарна за это, но я не хочу учиться в школе медсестер. Я хочу посещать Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, получить диплом и заниматься исследованиями индейской культуры.
Беттина посмотрела на образцы обоев. Какие из них понравятся Гидеону?
На ее предложение об усыновлении мать Гидеона ответила ей «нет», однако Беттина была уверена, что скоро Элизабет снова к ней придет. Услышав, что о ней говорят в городе, она сразу захочет защитить репутацию Гидеона.
Беттина гордилась собой, она хорошо все придумала. Ей пришлось очень тщательно выбирать. Например, не было никакого смысла рассказывать свой секрет Этель Кэндлуэлл, все знали, что Этель умела хранить чужие тайны. А вот Селма Картрайт, наоборот, ради спасения своей шкуры могла выболтать любой секрет. И Беттина отправилась на птицеферму к Картрайтам за курицей к пятничному ужину и там по секрету поведала хозяйке, какое тяжелое испытание ей пришлось пережить — женщина из прошлого Фарадея появилась у нее дома с ребенком их любви. Селма дала обещание держать все в глубочайшем секрете. Беттина точно знала, что завтра утром уже все соседние штаты будут обсуждать эту историю.
