Беттина решила, что делает все удивительно хорошо. Гостиница процветает. Ее все уважают. Фарадей не возвращается, чтобы все испортить. Моргана должна стать медсестрой и выйти замуж за врача. Абсолютно ничто и никто не может расстроить великолепного плана Беттины.
Моргана стояла за конторкой портье и аккуратно раскладывала открытки на продажу, вдруг она увидела в окно, как в кактусовом саду четыре взрослых мальчика жестоко издеваются над другим мальчиком, по виду явно меньше их. Когда они сбили мальчика с ног и Моргана увидела кровь на его лице, она все бросила и пулей вылетела на улицу, крича и ругаясь. Местные хулиганы тут же кинулись врассыпную, а она опустилась на колени перед их жертвой.
У него лоб был рассечен камнем.
Она помогла ему встать, а потом приложила чистый платок к ране.
— Ну-ну, не плачь, — успокаивала его Моргана, увидев в глазах мальчика накатившиеся слезы. — Не обращай на них внимание. Они трусы, пристают к тому, кто гораздо младше их.
— Мне уже четырнадцать лет, — сказал он, Моргана удивилась. Она думала, ему максимум лет двенадцать. — А через несколько недель мне исполнится пятнадцать. У меня серьезная рана?
— Не такая уж. Я ее смажу, и ты будешь как новенький.
— С тобой такое же произошло? — спросил он, указав на ее лоб.
Она улыбнулась.
— Что-то вроде этого, — ответила она, хотя на самом деле Моргана не помнила тот несчастный случай, из-за которого у нее на лбу появился этот шрам. Миссис Кэндлуэлл рассказывала ей, что, когда ей было десять, она споткнулась и ударилась о раскаленную печь, но Моргана этого не помнила.
— Иди домой, — сказала она, подавив в себе желание взять его за руку, ведь если скоро ему исполнится пятнадцать, ему не понравится, что с ним обращаются, как с малышом.
Когда они повернули к парадной двери, перед ними появилась женщина в красивой шляпе, из-под которой ниспадали изумительные белокурые волосы.
— Привет! — поздоровалась она с Морганой. — Меня зовут Элизабет Делафилд. Я вижу, ты уже познакомилась с моим сыном, Гидеоном.
63
«Ниже травы, тише воды», — думала Полли Кру, сидя в форде Джорджа Мартина перед «Дворцом-Хайтауэр». Она видела, как убежали хулиганы и Моргана помогла подняться избитому мальчику, а потом теплый ветерок донес до нее слова незнакомой женщины. Она назвала себя — Элизабет Делафилд.
Полли улыбнулась в зловещем предвкушении. Как она хотела бы сейчас находиться в гостинице и наблюдать, как разворачиваются там события, видеть выражение лица Беттины Хайтауэр, когда войдет новая гостья! Как бы ей хотелось наблюдать результаты ее плана мести.
Полли работала горничной во «Дворце-Хайтауэр», когда в гостинице остановился привлекательного вида молодой ученый по имени Зейн, натуралист, изучающий местную флору и фауну. Между Полли и Зейном завязался невинный роман — ничего неприличного, лишь долгие прогулки и случайные поцелуи. Но когда Беттина Хайтауэр узнала об этом, она устроила Полли на глазах у всех постояльцев и персонала ужасную взбучку, открыто называла ее аморальной личностью, обвиняя ее в том, что ей нельзя доверять. Полли, которая все еще была девственницей и никогда не думала не о чем таком, что не подобало бы молодой девушке, стояла в безмолвном потрясении, а Беттина умышленно уничтожала ее репутацию, наблюдала, как меняется в лице Зейн, в душе которого, хотя он и говорил Полли, что любит ее, семена сомнения уже были посеяны. Он съехал той же ночью, и больше девушка о нем никогда ничего не слышала.
Когда Беттина выставила Полли за дверь, все, кто оказался свидетелем той сцены, удивились, неужели это правда? Полли казалась такой милой девушкой, но все же она лишь горничная, а все знают, какую дурную репутацию снискали себе горничные.
Ее приютила жена Джо Кэндлуэлла, Этель. Мать Полли умерла во время эпидемии гриппа 1918 года, а когда следом наступила экономическая депрессия, Полли с отцом отправились на запад, надеясь найти там лучшую жизнь. Он, как раб, трудился на золотых приисках в пустыне, а Полли поддерживала их существование, получая жалованье горничной во «Дворце-Хайтауэр». Хотя арендная плата за жилье удерживалась из жалованья (она вместе с другими горничными жила в одной комнате гостиницы), как и плата за еду и прачечную, денег все равно оставалось предостаточно, чтобы покупать снаряжение отцу, еду и предметы первой необходимости, пока он трудился в песках, надеясь откопать им состояние.
Орвиль Кру всегда переживал тяжелые времена со словами: «Мы можем быть чертовски бедными, малышка Полли, но мы должны сохранять нашу честь. До тех пор пока у человека есть честное имя, он подобен принцам или королям». Поэтому она не рассказала отцу, почему ее на самом деле уволили, и молилась, чтобы он ничего никогда не узнал. Но в пустыне новости и сплетни распространяются со скоростью ветра, и когда Орвиль Кру услышал ужасные истории о своей дочери, у него случился сердечный приступ, от него он умер на дне своего неглубокого рудника, в котором золота отродясь не было.
Хотя Полли клялась, что она девственница, она все равно стала отверженной. Только Этель Кэндлуэлл считала, что Полли говорит правду, это Беттина сама положила глаз на образованного Зейна. У Этель не было доказательств, но она видела, как по-особенному Беттина смотрит на постояльцев-мужчин, которые были привлекательны и богаты, особенно на тех, у кого перед именем стояло звание «профессор» или «доктор». Этель прекрасно понимала, что Беттина рассчитала Полли из ревности. Пожалев бедную девушку, Этель приняла ее в свой дом и дала ей комнату и работу за прилавком своего магазина. Полли работала, но по-прежнему ей было стыдно и печально. Но наконец ей улыбнулась удача.
Ежедневно со всех концов Соединенных Штатов в магазин Кэндлуэллов приходила почта и пакеты из финансово-страховой компании «Уэллс Фарго», а местные жители приезжали сюда и забирали свои письма, посылки, региональные газеты. В обязанности Полли входило сортировать приходящие конверты и открытки, журналы и каталоги, поэтому, когда она увидела письмо, адресованное доктору Фарадею Хайтауэру, она уже собиралась бросить его в мешок с этикеткой «Дворец-Хайтауэр», но что-то ее остановило.
Фарадей. Не тот ли это Фарадей, что исчез двенадцать лет назад? Муж Беттины? Полли слышала, как люди говорили, что Беттина и Фарадей никогда на самом деле не состояли в браке и фамилия Хайтауэр и обручальное кольцо — лишь обман, желание Беттины придать себе вид почтенной матроны. Полли знала, как Беттина высоко ценит светские приличия.
Полли спрятала конверт в карман юбки, чтобы открыть и прочитать его ночью, уединившись в своей комнате на чердаке.
В верхнем углу подобранной со вкусом почтовой бумаги стоял тисненый фирменный штамп «доктор Элизабет Делафилд». Полли понятия не имела, что значит «доктор». Она прочла письмо.
«Мой дорогой Фарадей, надеюсь, когда тебе доведется читать это письмо, ты будешь пребывать в полном здравии и хорошем настроении. Хотя прошло уже столько лет, я все же решилась написать тебе, чтобы сообщить, что я наконец закончила свою книгу, которая вот-вот будет издана. Я решила включить в нее несколько твоих рисунков. Именно по этой причине я хотела бы лично подарить тебе один из экземпляров. Я понимаю, ситуация, может быть, неловкая, но в любом случае, если бы я смогла приехать и увидеть тебя, я бы с удовольствием воспользовалась этой возможностью, чтобы восстановить нашу дружбу. Я до сих пор с нежностью вспоминаю лето 1916 года, что мы провели вместе, и лелею надежду, что ты познакомишься с нашим сыном, умным мальчиком, который так похож на тебя. Он не знает, кто его отец. Все эти годы я скрывала от него твое имя. Но я бы хотела сказать ему правду и думала, что будет лучше, если мы сделаем это вместе. Жду твоего ответа. Элизабет».
