Знания В.П. Зилоти об обстоятельствах знакомства родителей, так же как и другие «семейные» вопросы, исходят от первоисточника, каковым послужили рассказы «маменьки».
«... Часто под вечер, перед обедом, она ложилась отдохнуть в синей гостиной, на самом длинном из трех диванов; клала под голову подушку, ее мягкой, бархатной изнанкой к лицу, и, заслонив рукой глаза от ламп, — дремала. Я садилась к ней близко, прижавшись, и тихо ждала, как она... откроет свои близорукие глаза, улыбнется и начнет рассказывать про свое детство, свое отрочество, свою юность и как она выходила замуж за папочку. Для меня это была сказка, уносившая далёко-далёко... Мамочка и тетя Аня были и остались моим “живым архивом”»390.
Теперь самое время разобраться в событиях, предшествовавших женитьбе Павла Михайловича.
Точный момент знакомства Павла Михайловича Третьякова с Верой Николаевной Мамонтовой установить трудно. Очевидно лишь, что это произошло в начале 1863 года. Однако история этого события уходит корнями в 1860 год.
Как уже говорилось, в 1860 году состоялась первая деловая заграничная поездка Павла Михайловича, в которую он отправился с Д.Е. Шиллингом и В.Д. Коншиным. Приятели посетили множество европейских городов и планировали побывать в Италии. «... В Турине Дмитрий Егорович Шиллинг заболел, не серьезно, но ехать ему нельзя было, и мы вдвоем с Володей ездили в Милан и в Венецию. Возвратясь в Турин, мы разъехались: Володя и Шиллинг поехали кратчайшим путем домой, а я в Геную и далее на юг Италии. Володя торопился домой, Шиллинг в Берлин »391. Оставшиеся дома маменька и Софья Михайловна отговаривали его от поездки: «... прошу тебя, Паша, пожалуйста, не езди в Италию, вернись поскорее к нам, мы очень скучаем по тебе, да к тому же в Италии беспрестанные волнения, так что, мне кажется, путешествие туда не может быть совершенно безопасным теперь. Мамаша тебя также очень просит не ездить»392. Но Павел Михайлович, к этому моменту всерьез загоревшийся искусством, не мог отказаться от поездки в Италию — эту сокровищницу мирового художественного опыта. Не зная языка, «... должен был я один без товарищей ехать в незнакомый край, да русский авось выручил. Был я во
Флоренции, в Риме и в Неаполе. Был в Помпее, на Везувии и в Сорренто. Путешествовал прекрасно, несмотря на то, что не встретил ни одного знакомого человека»393. Но именно в эту поездку, когда Павел Михайлович был в Риме, завязалось его знакомство с архитектором и живописцем Александром Степановичем Каминским — будущим супругом Софьи Михайловны. Современный исследователь А. Сайгина пишет: Третьякова «... заинтересовали путевые рисунки и акварели Каминского. Тогда же Павел Михайлович приобрел у Каминского несколько работ для своего собрания и попросил оказать ему содействие в покупке портрета итальянского археолога М. Ланчи работы Карла Брюллова. Каминский исполнил просьбу Павла Михайловича, сумев приобрести... портрет, который он сам и привез в Москву осенью 1860 года. С этого времени Каминского и Третьякова связали дружеские отношения. А.С. Каминский стал частым гостем в доме в Толмачах»394.
Тогда же, в 1860 году, и то же во время заграничного путешествия, с А.С. Каминским познакомились Михаил Николаевич Мамонтов и его супруга Елизавета Ивановна, урожденная Баранова. Об этом семействе следует рассказать подробнее.
В Москве жили два брата Мамонтовы, Николай Федорович и Иван Федорович. У Николая Федоровича Мамонтова и его жены Веры Степановны было, как вспоминает В.П. Зилоти, 17 детей — 13 мальчиков (в том числе Михаил Николаевич) и 4 девочки. Настоящими любимицами семьи были Зинаида и Вера Николаевны. Вера Николаевна родилась в дороге. «... Николай Федорович много разъезжал по делам по всей России, в тарантасе — летом, в возке — зимой. Брал он часто с собой и свою “Богородицу” — Веру Степановну: он ее по-настоящему боготворил. Вера Николаевна родилась по дороге, под Ряжском в Рязанской губернии, 28 апреля 1844 года»395.
В.П. Зилоти пишет: «... Зина и Вера росли — две красавицы погодки. Высокие, стройные, довольно полные, но элегантные. У обеих были каштановые небольшие волосы, серые миндалевидные глаза с длинными ресницами, нос у обеих — с горбинкой, в форме лба у обеих было что-то, если можно так выразиться, бетховенское. Они были дружны, как близнецы. И все же, несмотря на столько общего, — так не похожи друг на друга... Зина — сдержаннее, казалась холодной; а Вера — веселее, ласковее и общительнее. Вера Николаевна любила Зинаиду Николаевну и всю жизнь болела за нее душой во всех ее горестях и несчастьях ». Девочки занимались с гувернантками и получили превосходное домашнее образование. Хорошо знали немецкий, французский и английский языки, «... с самых ранних лет обе они учились игре на фортепиано у чеха родом, Иосифа Вячеславича Риба, органиста католической церкви... с большим теоретическим образованием и знанием музыкальной литературы. Он научил их любить Баха, Моцарта, Шопена, Листа... Обе девицы были одинаково способны ко всему и особенно к музыке. Играли одинаково хорошо — и так не похоже друг на друга... Вера Николаевна играла Баха, но лучше всего исполняла Бетховена, Шопена и Листа “Этюды Паганини”»396. А.П. Боткина дополняет свидетельство
В.П. Зилоти о двух сестрах: «... для родителей и для братьев эти девочки были постоянным предметом заботы и нежности. И хотя после них было еще четверо детей, эти две остались всеобщими любимицами... Атмосфера нежности, окружавшая их, сделала их, особенно Веру, кроткими и отзывчивыми. Между собой они были дружны и неразлучны. Их даже называли, говоря о них, не Зина и Вера, а Зина-Вера, соединяя их в одно. Характеры их, особенно впоследствии, оказались разными, как и их жизни. Зинаидой восхищались, Веру любили».
Семейство Мамонтовых было очень дружным. Особенно его сплотила смерть отца, Николая Федоровича, в 1860 году. Главой семьи стал Михаил Николаевич. Он постоянно общался с младшей сестрой, Верой Николаевной. А та, в свою очередь, после выхода сестры Зинаиды замуж за В.И. Якунчикова (1861), очень подружилась с супругой брата. Елизавета Ивановна была «... хорошо образованна и даже слушала лекции в Coll ge de France... Она горячо любила мужа и полюбила всю его семью, в которой он остался главою по смерти отца. Елизавета Ивановна была старше Веры на семь лет и, без сомнения, имела большое влияние на общее развитие ее»397.
Итак, Михаил Николаевич и Елизавета Ивановна Мамонтовы, так же как и Павел Михайлович Третьяков, начинают тесно общаться с А.С. Каминским. По-видимому, в доме архитектора и происходит их знакомство. «... По вечерам, когда Павел Михайлович был свободен, случайно не шел ни в театр, ни в оперу, стал он бывать у Каминских, где собирались художники и друзья. Познакомился он там с Михаилом Николаевичем Мамонтовым и его женой Елизаветой Ивановной, урожденной Барановой. Они были Павлу Михайловичу симпатичны, и он охотно с ними встречался»398.
Каминскому же принадлежит заслуга знакомства Третьякова с Верой Николаевной.
Вот как передает это событие В.П. Зилоти: «... вся Москва в 60-х годах увлекалась “до безумия” итальянской оперой; русской оперы, хорошей, в Москве еще не было; все, кто мог себе позволить, были абонированы в Большом театре. Абонированы были и супруги Мамонтовы; у них была ложа, налево в бельэтаже. Каминский же и Павел Михайлович были абонированы вместе в креслах.
