Была еще одна проблема, которая тормозила процесс, – принципиальное соглашение о продаже контрольного пакета акций Financial Data Services (FDS), которое готовилось в спешке в начале июля и теперь оказалось в подвешенном состоянии из-за более крупной сделки.
Питер Краус принял участие в решении этого вопроса с рвением, достойным основателя компании, – он требовал от BofA гарантии завершения этой сделки, которая стоила несколько миллиардов долларов. Если Bank of America попытается расторгнуть сделку, воспользовавшись положением о существенном неблагоприятном изменении, то банк из Шарлотта должен будет передать несколько миллиардов долларов от имени Merrill Lynch. Энтузиазм, проявленный Краусом при решении этого вопроса, произвел впечатление на нескольких его новоиспеченных коллег из Merrill Lynch. Другие этого не оценили.
– Не могу поверить в то, что он взялся сражаться за сделку с FDS, – сказал Вецель Хитону. – Если Bank of America сбросит бомбу на эту сделку, то это будет как в Японии в 1945 году. От нее ничего не останется.
« Была еще одна проблема, которая тормозила процесс, – принципиальное соглашение о продаже контрольного пакета акций Financial Data Services (FDS), которое готовилось в спешке в начале июля и теперь оказалось в подвешенном состоянии из-за более крупной сделки »
Сотрудники Wachtell уже принесли несколько бутылок шампанского для поздравительной церемонии, но переговоры тянулись весь вечер, а юристы умудрялись находить одну потенциальную проблему за другой.
Керл, вернувшийся после короткой встречи с Льюисом, сказал, что его шеф уже теряет терпение из-за опциона Тейна.
Флеминг пожал плечами.
– Что вы от меня хотите, Грег? Джон – мой босс.
Тейн и Льюис сидели в конференц-зале в неловком молчании, ожидая завершения сделки и возможности подписания соглашения о слиянии. Монтаг и Краус сидели рядом с Тейном, а рядом с Льюисом расположились несколько руководителей BofA: Стил Олфин, глава административной службы, Энни Файньюкейн, руководитель отдела маркетинга и связей с общественностью, Джо Прайс, финансовый директор, Брайан Мойнихан, возглавлявший инвестбанк BofA, и Эми Бринкли, директор по управлению рисками.
Пока все сидели и разговаривали, сотрудники Bank of America пытались разобраться в необычном поведении команды Merrill. «Два Грега» то и дело заходили в зал. И если Керл заходил, чтобы посоветоваться с Льюисом, то Флеминг стремительно врывался, как торнадо, громко раздавая приказы, и также быстро исчезал, чтобы вернуться к переговорам, ход которых он контролировал.
Следующим их внимание привлек Питер Краус. Стоило Флемингу выйти из помещения, как Краус заполнял его собой: выражал свое мнение о сделке, адресуя его Олфину и другим сотрудникам BofA, засыпал Льюиса вопросами о финансовом состоянии Bank of America. BlackBerry – смартфон Крауса – был в резиновом чехле ярко-зеленого, как лягушонок Кермит, цвета, он периодически доставал его, чтобы сделать звонок или проверить почту
[15].
Тейн отстраненно сидел рядом и никак не реагировал на происходящее. Флеминг остановился перед ним лишь для того, чтобы рассказать, что вопрос об опционах стал вызывать трения, но Тейн настаивал, чтобы Флеминг не отступал, несмотря на то что Льюис, сидевший в нескольких футах от него, раздражался все больше.
В стороне от всех сидел Том Монтаг и тихо, деловым тоном разговаривал о торгах.
Была уже полночь, когда разные дела наконец-то разрешились, а Флеминг отказался от попыток решения вопроса с опционами и согласился на некое непонятное письмо о намерениях со стороны Bank of America, который обязался сделать все возможное, чтобы компенсировать Тейну и его команде пособия, полученные в прошлом году.
Около половины первого топ-менеджеры Bank of America и Merrill Lynch в окружении своих внешних юристов вошли в конференц-зал на 33-м этаже, чтобы поставить свои имена под «принципиальным соглашением» о слиянии. Тейн вздохнул и подписал документ. Потом Льюис, которого уже достали все эти задержки, также поставил свою подпись и неожиданно вышел из зала.
Когда команда Merrill Lynch перешла в просторный конференц-зал, чтобы выпить шампанского в честь заключения сделки, то было заметно отсутствие там Льюиса. Только после неоднократных увещеваний Керла и Брайана Мойнихана он все-таки вернулся и поднял бокал с выдохшимся теплым шампанским, сделал вид, что улыбается, а потом быстро покинул здание в сопровождении Олфина и нескольких людей.
Тейн был расстроен тем, что ему пришлось продать Merrill Lynch, хотя отчасти его успокаивал тот факт, что интересы акционеров компании были соблюдены
Вскоре после этого ушел и Тейн, водитель отвез его домой в Вестчестер. Тейн был расстроен тем, что ему пришлось продать Merrill Lynch, хотя отчасти его успокаивал тот факт, что интересы акционеров компании были соблюдены.
Когда Льюис и Олфин вышли из здания, они ликовали, глядя на ночной Манхэттен.
– Мы победили! – торжественно сказал Льюис, обращаясь ко всем и ни к кому конкретно. Небольшой банк из Шарлотта смог завоевать Уолл-стрит.
– Мы так долго гонялись за кометой, – сказал Олфин, у которого голова шла кругом. – И наконец-то поймали ее за хвост!
Льюис вернулся в корпоративные апартаменты, налил себе виски Johnnie Walker black и подошел к окну: перед ним раскинулся Центральный парк в обрамлении зданий Северного Манхэттена. 30 лет назад, когда он впервые приехал в Нью-Йорк-Сити, он даже не мог получить кредит на покупку жилья. Теперь город принадлежал ему. Он только что купил Merrill Lynch.
Время подходило к часу ночи, когда Флеминг спустился на лифте в холл здания. Он сделал то же самое, что и 24 часа назад, – он не поехал в Mandarin-отель, а пошел туда пешком. Он шел по тому же маршруту, что и прошлой ночью, но все беспокойства и мучения, которые он испытывал вчера, – все вопросы самому себе о цене сделки и страх ее сорвать – испарились. Эмоции переполняли его. Флеминг провел в Merrill Lynch 16 лет. Он подошел так близко к заветному посту – к должности, о которой мечтал, лишь для того, чтобы завершить сделку по продаже легендарного банка, которому посвятил годы своей карьеры.
Охватившая его усталость мешала почувствовать печаль от случившегося. Как человек, находящийся под действием алкоголя или анестезии, он осознавал, что боль, которую он не чувствовал, была реальной и что она в конечном итоге настигнет и поразит его.
Флеминг чувствовал истощение – физическое, эмоциональное и умственное, но и облегчение. Он брел по пустынным тротуарам Мидтауна в шоковом состоянии, как спортсмен, покидающий стадион после травматичного, изнурительного и бескомпромиссного состязания, который идет, пошатываясь после боя, но все же чувствует спокойствие от того, что его усилия на игровом поле были не напрасны. Но причин для торжества у него не было. Он проиграл. Продажа Merrill Lynch Bank of America не была победой. Это было поражение. Все, что сделал Флеминг, было сделано, чтобы вырвать достойное поражение из тисков полной катастрофы.
