В 2002 году О’Нил уволил около 22 000 сотрудников, сократив число работающих в Merrill Lynch с 72 000 до 50 000
В следующем году О’Нил уволил около 22 000 сотрудников, сократив число работающих в Merrill Lynch с 72 000 до 50 000. Он также очистил управленческий аппарат компании от тех, кто остался там со времен Талли. Будучи под впечатлением от решительности, которую он проявлял в смутное время и неустанной заботы о сокращении расходов, в 2002 году совет директоров проголосовал и окончательно закрепил передачу власти, назначив О’Нила генеральным директором.
Эпоха «Матушки Меррилл», которую О’Нил считал системой поощрения старых добрых сотрудников и которая защищала неудачников и противилась переменам, была близка к завершению.
Как и Херб Эллисон до него, О’Нил полагал, что патернализм – детище его предшественников, которые заботились о себе, даже если это означало сохранение рабочих мест за посредственными сотрудниками, – не совместим с управлением инвестиционным банком в XXI веке. Будучи афроамериканцем, который был вынужден пробивать себе дорогу к одной из вершин корпоративной Америки, О’Нил не очень-то жаловал корпоративный дух под вывеской «только для своих», который насаждали его предшественники.
О’Нил взялся искоренять культуру «Матушки Меррилл». Он безжалостно вырубал старые деревья в лесу компании и обрезал разросшуюся крону структуры издержек. Большая часть сотрудников Merrill Lynch понимала, что при Комански фирма выросла больше необходимых размеров и ее придется подрезать, чтобы оставаться конкурентоспособной. Но радикальный подход О’Нила отталкивал от него многих людей. Вместо того чтобы мягко ввести Merrill Lynch в XXI век, О’Нил беспощадно рубил существовавшую структуру. Тысячи сотрудников были бесцеремонно уволены – О’Нил избавился от всех внутренних врагов и собрал вокруг себя географически и этнически разнородную группу, члены которой не были носителями духа «Матушки Меррилл». Его видение компании в меньшей степени соответствовало замыслу Чарли Меррилла о том, чтобы привести Уолл-стрит на Мейн-стрит, то есть объединить профессиональных инвесторов с частными. Вместо этого О’Нил хотел, чтобы Merrill Lynch была компактной и эффективной компанией – банком, стремящимся к получению прибыли, вроде Goldman Sachs.
«Кучка» тех, кто хотел сделать О’Нила боссом, победила. Том Патрик и Аршад Закария, молодой и блестящий специалист в области финансового инжиниринга, ожидали получить выгоду от вложенных в нового генерального директора усилий, но Закария перегнул палку. В 2003 году он стал настаивать на том, чтобы О’Нил дал ему титул президента компании, но тот отказался и вместо повышения уволил его. Патрик попытался спасти своего протеже, доказывая на совете директоров, что Закария допустил ошибку, и уговаривая директоров убедить О’Нила отменить свое решение.
Патрик переоценил свою значимость. Совет не захотел участвовать в этой мини-драме и принял сторону О’Нила. Заняв высший пост частично благодаря политическим маневрам, О’Нил не собирался допускать, чтобы его сделали жертвой таких же интриг. Летом 2003 года он уволил Патрика – единственного руководителя, который мог выступать против него на заседаниях совета.
В последующие несколько лет на финансовых рынках наблюдалось всеобщее оживление, что помогало Merrill Lynch увеличивать доходы. О’Нил изменил состав совета директоров, отказавшись от того, чтобы несколько инсайдеров компании работали в нем наряду с генеральным директором. Вместо этого он заменил выбывших членов совета группой новых, включая Крибиоре, Финнегана, Чарльза Россотти – бывшего члена комиссии Налогового управления США, присоединившегося к Carlyle Group, и Энн Рис, которая работала с Крибиоре по поглощению компании Clayton, Dubilier в 1990-х годах.
О’Нил назначил Факахани финансовым директором. Факахани, египтян по происхождению, пришел в Merrill Lynch из Exxon, у него не было того значительного опыта в сфере финансов, который был у Патрика, но у него была одна важная черта, которую в тот момент О’Нил ценил превыше остальных, – абсолютная преданность.
Увольнение Закарии открыло дорогу для появления следующего поколения руководителей – Доу Кима и Грега Флеминга, которые стали исполнительными вице-президентами компании и сопрезидентами, отвечающими за мировые рынки капитала и инвестиционно-банковскую деятельность. Ким, проглядевший приобретение CDO Семерджи, уволился весной 2007 года. После его ухода О’Нил назначил на должности сопрезидентов Флеминга и Факахани.
Теперь, когда его выставили за дверь, шок от неожиданного и стремительного отлучения от власти охватил О’Нила так сильно, что он не смог оценить иронии ситуации. Начав в 1999 году, когда он целеустремленно боролся за высший пост, и вплоть до 2007 года О’Нил делал все возможное, чтобы продвинуться по карьерной лестнице и защититься от закулисных интриг, подобных тем, которые позволили ему занять место Комански. Едва ли мог он подозревать о том, что человеком, который в конечном итоге займет его место, будет не амбициозный молодой управленец из Merrill Lynch, такой как Флеминг, а Крибиоре – его опора, вокруг которой он построил свой совет директоров.
Вплоть до 2007 года О’Нил делал все возможное, чтобы защититься от закулисных интриг, подобных тем, которые позволили ему занять место Комански
Вплоть до этого момента О’Нил никогда не судил людей по их собственному характеру, но только по тому, что они могут для него сделать. Ему не нужен был Талли с его пятью принципами или концепция «Матушки Меррилл» и преданности компании. Но пожав бурю, которую он посеял, когда возвысил Семерджи и Крибиоре до невиданных высот в иерархической структуре организации, О’Нил понял, что субстандартные ипотечные кредиты были лишь отчасти причиной его падения.
В воскресенье, 28 октября Крибиоре, который за счет организации сам себе предоставил автомобиль с водителем в качестве атрибута своей новой роли, приехал в дом Флеминга, расположенный на севере округа Вестчестер.
О’Нил нас покидает, сказал он Флемингу. Подробности его увольнения еще прорабатываются, но с ним все кончено, и он, Крибиоре, станет генеральным директором Merrill Lynch без исполнительных полномочий. Крибиоре хотел, чтобы Флеминг взял на себя обязанности по текущему управлению компанией, тогда как он, Крибиоре, возглавит поиски следующего генерального директора.
– Это будешь не ты, – категорично сказал ему Крибиоре.
– Я понимаю, – ответил Флеминг. Он знал, что слишком молод и у него слишком мало опыта, чтобы его назначили руководить самой значительной реструктуризацией в истории Уолл-стрит.
Крибиоре хотел, чтобы Флеминг взял на себя обязанности по текущему управлению компанией
– Мы хотим найти кого-нибудь за пределами компании. Тебя это напрягает?
– Я останусь, если смогу с ним сработаться, – ответил Флеминг.
Флеминг продолжит делить должность сопрезидента с Факахани, верным помощником О’Нила. Крибиоре хотел, чтобы Флеминг отвечал за все направления коммерческой деятельности компании, а Факахани – за внутренние операции, такие как финансы и инфраструктура.
