« Риган стал секретарем казначейства в администрации Рональда Рейгана, а в 1985-м – главой аппарата Белого дома. Он был главным консультантом Рейгана во время тайного обмена оружия на жизнь заложников, который стал известен, как скандал «Иран-контрас» »
Не пожелав уступать первой леди Нэнси Рейган, Риган в итоге вынужден был подать в отставку, но его ниспровержение не заставило его молчать. Его мемуары «Официально заявляю» (For the Record) вызвали бурные споры, особенно это касалось того факта, что мисс Рейган консультировалась с астрологом при составлении графика официальных мероприятий для своего мужа. Разглашение этой информации стало шоком для сторонников Рейгана, которые посчитали, что Риган самым бесстыдным образом злоупотребил доверием, но это не вызвало удивления среди сотрудников Merrill Lynch, работавших с Риганом на Уолл-стрит. Когда дело доходило до схватки, бывший генеральный директор забывал значение слова «отступление».
Десять лет, в течение которых Риган был генеральным директором Merrill Lynch, были лучшим временем для компании. Благодаря своему дару предвидения Риган превратил Merrill Lynch во влиятельную компанию, которая могла оставаться лидером рынка еще десятки лет. Но его переход в администрацию Рейгана в 1981 году создал проблему для Merrill Lynch. Такая проблема касается большинства компаний, которым выпала честь быть под началом великого человека. Когда такой гендиректор покидает компанию, ему практически невозможно найти замену – человека, сравнимого с ним по масштабу.
Недалеко от портрета Ригана в галерее председателей висел портрет Уильяма «Билла» Шрейера, возглавлявшего Merrill Lynch с 1984 по 1993 год. Как и Риган, Шрейер также начинал на низовой работе в должности брокера в региональном офисе компании. Этого радушного уроженца Пенсильвании взрастили в Merrill Lynch: его отец работал в компании финансовым консультантом. Он не обладал ни остротой и проницательностью ума Ригана, ни его неуемной энергией. Но перед лицом неожиданных проблем он действовал решительно.
Десятки лет Merrill Lynch была защищена от резких колебаний фондового рынка, потому что основным бизнесом компании было управление частным капиталом своих клиентов
В 1987 году Шрейер узнал, что Говард Рубин, трейдер из отдела фиксированного дохода, накопил значительную однонаправленную позицию, состоявшую из ценных бумаг с ипотечным покрытием, превысив свой лимит, и что его расчет не оправдался. В результате убытки составили 377 миллионов долларов – сумма по тем временам ошеломляющая. Десятки лет Merrill Lynch была защищена от резких колебаний фондового рынка, потому что основным бизнесом компании было управление частными капиталами своих клиентов по всей стране. Как только компания начала совершать сделки от своего имени, а не просто заниматься обслуживанием своих клиентов, руководство компании узнало о самой большой опасности, подстерегавшей фирму, торговавшую на Уолл-стрит: один трейдер может разорить целую компанию. Шрейер сразу взялся за решение проблемы и признался инвесторам в том, что Merrill Lynch только что потеряла самую крупную сумму денег в истории Уолл-стрит. Затем он поручил провести расследование и сделать так, чтобы этого больше не повторилось. В будущем Merrill Lynch оставалась верна тому делу, которое знала лучше всего, – заботе о клиентах. Впредь компания никогда не стремилась стать лидером в бизнесе, связанном с высокорисковыми ценными бумагами. Но этот зарок был забыт два десятилетия спустя.
Через несколько месяцев после инцидента с ценными бумагами Шрейер поджидал новый кризис. 19 октября 1987 года произошел обвал индекса Доу – Джонса для акций промышленных компаний, который перед этим колебался в течение нескольких недель. Индекс упал на 508 пунктов – это было самым сильным его единовременным падением и вторым в истории по числу пунктов. В тот момент все боялись повторения сценария 1929 года на рынках капитала. Инвесторы были в панике, а руководители компаний с замиранием сердца ждали развития событий: угроза общего обвала рынков и экономики в целом казалась вполне реальной.
Шрейер сделал неожиданный ход, особенно для лидера с Уолл-стрит. Он записал рекламный ролик, который должен был транслироваться в перерывах игр ежегодного чемпионата США по бейсболу на той неделе взамен привычного образа Merrill – быков, бредущих по полям или улицам городов. Вместо этого он, глядя в камеру, говорил: «Я хочу откровенно поговорить с вами о том, что происходит на фондовом рынке. Это напрямую касается всех, потому что на нем привлекают капитал, за счет которого создаются рабочие места, а это дает Америке возможность развиваться. Эмоции могут бить через край, когда ситуация на рынке становится нестабильной. Но именно в этот момент разум должен возобладать. Мы верим в то, что рынки придут в норму. Мы продолжаем работать на них ради блага всех инвесторов. Американская экономика является самой сильной в мире, и у нее есть большие возможности для восстановления. Мы в Merrill Lynch все еще делаем ставку на Америку».
Ролик сразу же стал популярным, потому что в его выступлении была именно та степень уверенности и серьезности, которая требовалась в данной ситуации. Шрейер стал героем в мире бизнеса, потому что рискнул – высказал свое мнение в этой непростой ситуации. Если бы на рынках продолжился спад, то и он сам, и Merrill Lynch стали бы объектом насмешек и бесконечных шуток Джонни Карсона в шоу Tonight Show. Но падение на рынках остановилось, и начался подъем, а Merrill Lynch получила самый большой выигрыш от сделанного вовремя обращения в лучших традициях публичных выступлений.
После выхода Шрейера в отставку его сменил Дэн Талли, его бывший заместитель. Талли в точности соответствовал шаблону Merrill Lynch – компании, где работают ирландцы-католики и чьи услуги нацелены на нарождающийся средний класс. Талли компенсировал недостаток стратегического мышления глубокой, прочти фанатичной верой в Merrill Lynch. Талли, который долгое время проработал в отделе по обслуживанию частных клиентов, был общительным и доступным, а внешность обычного парня скрывала обостренное чутье руководителя. Он прекрасно умел ладить с клиентами и произносить на встречах с ними импровизированные речи о том, как компания может помочь их бизнесу.
У Шрейера была присказка, которая отчасти была шуткой: «Искренность – ключ к успеху. Если сможете ее подделать, то успех вам гарантирован». Талли не мог тягаться со своим предшественником на этой должности, но он мог заставить клиентов почувствовать себя так, будто они являются самыми важными клиентами компании. По дороге после встреч с клиентами он посещал местные отделения брокеров Merrill Lynch, и свойская манера общения с шутками была не спектаклем, но реальным проявлением заботы о сети финансовых консультантов.
Талли, как и Шрейер, не умел мыслить стратегически. Но он был достаточно умен, чтобы знать, чего он не знает. Рынки капитала в середине 1990-х стали сложнее всего остального, с чем ему приходилось сталкиваться на своем профессиональном пути раньше, и компании требовался приток новых сильных руководителей, чтобы выдержать конкуренцию. Когда Шрейер наконец-то ушел в отставку, он прислал Талли кусок хрусталя в виде большого камня с вставленным в него мечом – намек на Экскалибур и короля Артура. «Поздравляю, – гласила надпись на открытке, которую принесли вместе с сувениром, – вы это вполне заслужили».
