Весь день стоимость акций Lehman Brothers понемногу снижалась и достигла 4 долларов – это падение уничтожило денежную подушку, необходимую банку для выживания. Руководству Merrill Lynch эта ситуация напоминала видеозапись тяжелой автомобильной катастрофы или крушения поезда, показываемую в замедленном темпе. Это были печальные и шокирующие кадры того, что происходило с Lehman Brothers, от которых, к сожалению, невозможно было отвернуться. Самым ужасным было предчувствие неизбежной катастрофы, потому что многие люди в Merrill Lynch полагали, что в конечном итоге их ожидает та же участь.
« Весь день стоимость акций Lehman Brothers понемногу снижалась и достигла 4 долларов – это падение уничтожило денежную подушку, необходимую банку для выживания »
Флеминг не оставлял Тейна в покое, убеждая его связаться с Кеном Льюисом из Bank of America, но гендиректор отказывался. В дело вмешался Нельсон Чаи, который убеждал своего наставника подумать о возможности начала переговоров с Bank of America. Тейн заверил Чаи, что у него все под контролем и предупредил более молодого коллегу об опасности преждевременного начала.
– Стоит только пуститься по этой дороге, и ты перестанешь быть самому себе хозяином, – сказал Тейн.
На тот момент стало очевидным, что у двух банков появились серьезные виды на Lehman Brothers – у Barclays Capital, подразделения по работе с ценными бумагами London’s Barclays Bank, и у Bank of America. Новость о том, что компанией Lehman Brothers заинтересовался Barclays Bank не очень-то успокоила Флеминга, который все еще боялся, что BofA решится на поглощение инвестиционного банка. Такая перспектива пугала его. По его мнению, банк из Шарлотта был наилучшим вариантом для продажи Merrill Lynch, и он даже подумал, что сделал в начале этого лета ошибку.
Всего месяц назад, после собрания совета директоров, на котором Флеминг и Крибиоре поспорили о том, сможет ли BofA быть наилучшим партнером для Merrill Lynch, Флеминг взял да и позвонил Эду Херлихи из Wachtell, Lipton – наиболее компетентному юристу Льюиса, который занимался организацией подобных сделок.
Херлихи, который организовал встречу Стэна О’Нила с Кеном Льюисом в сентябре прошлого года, поинтересовался, не хочет ли Флеминг пообщаться в неформальной обстановке с Грегом Керлом, главой отдела стратегического планирования Bank of America, человеком, проводившим все переговоры по сделкам, организованным Льюисом. Флеминг, который был не в курсе того, что О’Нил когда-либо встречался с Льюисом, был этим заинтригован. Он знал, что любое взаимодействие с банком из Шарлотта будет предано Тейном анафеме, но Флеминг считал банк из Северной Каролины лучшим вариантом для сохранения Merrill Lynch, наиболее подходящим для его компании партнером на случай, если на рынках продолжится падение. Флеминг позвонил Керлу и назначил день встречи.
Но в тот момент, когда Флеминг назначал встречу, у него появились сомнения в необходимости тайных переговоров и их непредсказуемых последствий. Он подумал, не делает ли он нечто безнравственное или по крайней мере неэтичное и нарушающее дисциплину, если встретится с Керлом в одиночку. В тот вечер дома Флеминг терзался по поводу предпринятых им действий. Херлихи заверил его, что поскольку они встретятся с Керлом наедине, то им не надо будет обсуждать какую-либо сделку. Они просто встретятся, чтобы познакомиться, и совсем не будут касаться вопроса о поглощении, объяснил ему опытный юрист. Но Флеминг знал, что этого не может быть. Любые его односторонние действия станут предательством по отношению к Тейну. Он уже начал сомневаться в разумности поступков гендиректора и больше не считал, что спокойствие Тейна в критические моменты является признаком сильного лидера. Скорее наоборот, сверхъестественное спокойствие Тейна, когда рыночная ситуация продолжала ухудшаться, стало казаться сопредседателю проявлением наивных оптимистических ожиданий, что ситуация на рынках вот-вот начнет улучшаться, а это противоречило реальности, с которой столкнулась Merrill Lynch.
Когда он получил совет от Финнегана, ему стало понятно, что он не может и дальше действовать в одиночку. Он должен был либо рассказать Тейну о своих действиях, либо остановиться. Флеминг знал, что Тейн не согласится на встречу ни при каких условиях, поэтому он позвонил Керлу, извинился и отменил встречу. Керл сказал, что понял его, и они на этом попрощались, но банкир из Шарлотта, у которого за плечами было много сделок, теперь получил некую важную информацию, которую мог сообщить Кену Льюису: кто-то в руководстве Merrill Lynch проявляет интерес к сделке с BofA.
Финнеган поговорил с четырьмя или пятью членами совета, но ни один из них не разделял его озабоченности положением Merrill Lynch
Пока шло пятничное специальное заседание совета директоров по инициативе BlackRock, Флеминг пытался понять, что происходит между Bank of America и Lehman Brothers. Он поддерживал связь с Финнеганом, который прощупывал других членов совета, чтобы определить, насколько те обеспокоены положением Merrill Lynch. Финнеган поговорил с четырьмя или пятью членами совета в течение одного дня, но ни один из них не разделял его озабоченности положением Merrill Lynch. В целом Тейн сумел внушить совету уверенность в устойчивости компании.
Начиная с 4 часов дня, когда цена скатилась до 3,65 доллара, рынок вынес окончательный вердикт банку Lehman Brothers, история которого началась в 1866 году в Алабаме. Стало очевидно, что единственными, кто покупал его акции в последние дни на этой сентябрьской неделе, были любители острых ощущений, которые делали ставку на то, что государство продаст банк какому-нибудь более сильному банку. Всего шесть месяцев назад Bear Stearns был продан JPMorgan Chase по 2 доллара за акцию, а потом, опасаясь возможного возмущения среди акционеров, которые угрожали заблокировать сделку, Джейми Даймон поднял цену до 10 долларов за акцию. Любая сопоставимая по масштабу сделка с акциями Lehman Brothers могла принести такой же неожиданный доход.
После окончания заседания по BlackRock Флеминг и Тейн отправились в офис Merrill Lynch в Мидтауне, располагавшийся совсем рядом с Пятой авеню, за универмагом Saks. В этот момент Тейну позвонили из офиса Тима Гайтнера, президента Федерального резервного банка Нью-Йорка, который просил его приехать на встречу в банк в тот же день вечером, о цели встречи ничего сказано не было.
Флеминг спросил Тейна, не хочет ли тот, чтобы он поехал с ним на встречу. Генеральный директор ответил отрицательно и позвонил Краусу – своему ближайшему доверенному лицу. Неважно, насколько сильно Тейн доверял Флемингу, который был его советником на протяжении предшествующих девяти месяцев, теперь стало очевидно, что его место занял Краус, который проработал в компании с 94-летней историей менее двух недель.
Эта динамика стала явной на утреннем заседании совета директоров. Каждый раз, когда Тейн делал заявления о преимуществах Merrill Lynch по сравнению с Lehman Brothers, Краус его поддерживал. Краус разделял мечты Тейна о превращении Merrill Lynch в более крупный и сильный банк, каким тот никогда не был. В противоположность Краусу Флеминг все это время был настроен скептически. Он убеждал Тейна не делать заявлений о том, что Merrill Lynch не требуется привлекать дополнительный капитал, и действовать быстрее при продаже активов. Переломный момент настал в прошлом месяце, когда Флеминг открыто выступил против приобретения Fortress – инвестиционного фонда, который сам боролся за выживание.
