— Синее перо красиво, только оно не прикроет твою шею. Сказанные слова иносказательно означали, что рано или поздно голова Ань Дэхая будет снесена.
Ань Дэхаю было известно, что великий князь Гун любил носить на большом пальце красный перстень с нефритовым камнем. Как-то, обращаясь небрежно к князю, евнух сказал:
— Мне очень нравится ваш перстень, князь, не могли бы вы подарить его мне?
Гун был разгневан дерзостью скопца и с возмущением пресек такое наглое вымогательство.
Зал, откуда Цыси управляла, находясь за занавеской
Но Ань Дэхай на этом не успокоился. Зная, что ни один член императорской фамилии не осмелится отказать в просьбе, исходящей от императрицы Цыси, он умолил свою повелительницу попросить у князя перстень. На это Цыси заявила, что князь Гун очень любит этот перстень, поэтому лучше ему не досаждать такой просьбой. Она предложила евнуху выбрать себе любую драгоценность, имеющуюся в хранилищах дворца, убеждая преданного слугу отказаться от его затеи. Но главный евнух упорствовал, и Цыси, желая удовлетворить его прихоть, однажды при встрече с князем Гуном спросила его:
— Скажите, великий князь, сколько стоит ваш прекрасный перстень?
Гун почтительно поклонился, молча снял перстень с большого пальца и преподнес его Цыси. Императрица поблагодарила за подарок и удалилась в свои покои. Затем вызвала Ань Дэ-хая и сказала:
— Вот тебе перстень, о котором ты мечтал, но не показывай его великому князю Гуну и не появляйся с перстнем в его присутствии.
И хотя просьба Цыси воспринималась во дворце как повеление, Ань Дэхай счел возможным нарушить ее. В один из ближайших дней после разговора с Цыси главный евнух встретился с великим князем Гуном и на виду у всех стал хвастаться перстнем, подаренным ему Цыси. Он хотел унизить Гуна, потому что все знали, кому принадлежал перстень.
Подобной наглой выходки князь никак не ожидал. И если до этого случая он просто презирал главного евнуха, то теперь дал себе слово отомстить за такое унижение его княжеских достоинств.
Угроза Гуна стала известна Цыси, и она, обеспокоенная исходом дела, решила на время удалить главного евнуха из Пекина. Для этого был найден подходящий повод. В 1869 г. три шелкоткацкие мануфактуры из южных городов Китая — Цзяннаня, Сучжоу и Ханчжоу, известные своими лучшими шелковыми изделиями, прислали Цыси различные образцы шелковой материи. Но ни один из образцов ей не понравился. Узнав об этом, Ань Дэхай выразил готовность отправиться на юг страны и лично подобрать необходимые образцы шелка.
Это решение было продиктовано и другим обстоятельством. Накануне Цыси, будучи очень суеверной женщиной, якобы обратилась к прорицателю, и тот предсказал ей, что главного евнуха ожидает насильственная смерть; поэтому ему было предложено отбыть по служебным делам в Южный Китай. Цыси знала, что это противоречит обычаям императорской династии: евнухи не имели права покидать столицу под страхом смерти. Но, уверенная в своей безнаказанности, она решила нарушить этот обычай. На двух правительственных судах Ань Дэ-хай в сопровождении музыкантов, красивых танцовщиц и слуг отправился в путешествие по Великому каналу. Эти суда напоминали настоящие плавучие дворцы, украшенные резьбой и позолотой, вымпелами и стягами. Они пользовались правом первенства при проходе в шлюзы.
Преданный Цыси евнух Ань Дэхай
Главный евнух требовал, чтобы во всех городах, где останавливались суда, ему выказывали почтение и уважение и даже совершали перед ним челобитье, как перед императорским посланником.
Казалось бы, уютная роскошная обстановка, мирный и красивый пейзаж вдоль канала, императорские стяги — все предвещало спокойное и приятное во всех отношениях путешествие. Но судьба уготовила трагическую развязку.
Среди пассажиров на судне Ань Дэхай, к своему большому удивлению, обнаружил неприятного для себя человека — губернатора провинции Шаньдун Дин Баочжэня. Между этим высокопоставленным чиновником и главным евнухом давно существовала глубокая вражда. Несколько лет тому назад Дин Баочжэнь, назначенный на пост губернатора провинции Шань-дун, отправился в столицу, чтобы отблагодарить вдовствующую императрицу Цыси. Войдя во дворец, он нечаянно обронил головной убор-шапочку на ступеньку, ведущую в Тронный зал. Это произошло в присутствии Ань Дэхая. Тот быстро схватил шапочку и, несмотря на настойчивые требования вернуть ее владельцу, отказался это сделать. Когда губернатор, возмущенный таким наглым поступком со стороны скопца, вошел в Тронный зал, главный евнух, обращаясь к нему, со злобной усмешкой заметил:
Вы, такой почтенный и важный чиновник, и вдруг потеряли свою шапочку. Какой позор! Хотите ее получить — давайте десять тысяч лянов.
Десять тысяч лянов! — воскликнул оскорбленный и возмущенный губернатор. — Вы что, шутить изволите? Верните мне немедленно шапочку!
Не хотите заплатить? — в голосе главного евнуха прозвучала угроза. — Тогда я распоряжусь повесить вашу шапочку на Южные ворота с запиской: «Эта шапочка Дин Баочжэня, назначенного губернатором провинции Шаньдун».
Кровать Цыси во дворце
Шапочка считалась непременным атрибутом убора чиновника: появление во дворце без головного убора рассматривалось как грубейшее нарушение установленных правил и церемоний. Поэтому Дин Баочжэнь с помощью посредника вынужден был выкупить шапочку за три тысячи лянов. Такой наглой и оскорбительной выходки главного евнуха губернатор не мог забыть и поклялся при случае отомстить.
И вот они оказались вместе на одном судне. Скрывая чувство неприязни, Дин Баочжэнь вынужден был до поры до времени поддерживать беседу с главным евнухом, выслушивать его наглые требования и наставления. Во время этой беседы у губернатора возник план мести. Он вспомнил, что, по законам Цинской империи, любому евнуху запрещалось под страхом смертной казни покидать столицу. Значит, главный евнух нарушил императорский закон, а посему должен понести суровое наказание.
Во время одной из остановок судна Дин Баочжэнь послал с гонцом в Пекин на имя великого князя Гуна секретную депешу, в которой сообщалось, что главный евнух Ань Дэхай покинул столицу, прибыл в провинцию Шаньдун и тем самым преступил закон. Дословно в ней говорилось: «Дин Баочжэнь докладывает, что евнух создает беспокойства в провинции Шаньдун. Согласно сообщению главы города Дэчжоу, евнух по имени Ань Дэ-хай и его приближенные проезжали по Императорскому каналу в этом месте на двух пышно разукрашенных драконовых судах. Он заявил, что направляется с императорской миссией для приобретения драконового одеяния. На его судне развевался черный стяг, в центре которого находились три императорские эмблемы Солнца, а по бортам судна развевались стяги с драконом и фениксом. Компанию Ань Дэхая обслуживала большая группа мужчин и женщин, среди них находились девушки-музыкантши, игравшие на струнных и духовых инструментах.
