Однако в этих расчетах не учитывалось, что ни одна кневбортская афиша никогда не привлекала более 100 000 зрителей — таким было количество зрителей, купивших билеты на концерт The Stones в 1976 году. У Zeppelin были хорошие шансы на то, чтобы побить это число, ведь это шоу должно было стать их первым выступлением в Британии с концертов в Earl’s Court четырьмя годами ранее и первым представлением в мире с момента оклендского фиаско 1977 года. Смогут ли они выступить две субботы подряд, было вопросом. Жаждущий уговорить Гранта на организацию концертов, Баннистер был достаточно сообразителен, чтобы согласиться на выплату безумного гонорара «исключительно из понимания», что они выступят со вторым концертом, только если все 145 000 билетов на первый будут раскуплены. Отсюда пришло и решение, о котором он впоследствии пожалел, изначально рекламировать только одно шоу. Как обычно с Грантом, сделка была заключена рукопожатием. И об этом Баннистер тоже горько пожалеет впоследствии.
По крайней мере на первый взгляд, 1979 год начался для участников Led Zeppelin более позитивно, чем любой из годов, начиная с 1975-ого. В январе Морин Плант родила еще одного сына, которого назвали Логан Ромеро, а в рукаве у группы были анонсированный новый альбом и два маячивших на горизонте гигантских шоу по случаю их возвращения, и, несмотря на предсказуемо скептический прием, оказанный им увлеченной панком британской музыкальной прессой («Манера, в которой постоянно подают себя старые пердуны Led Zeppelin, превратила название группы в синоним необоснованной чрезмерности», — провозгласил журнал NME), Пейдж снова был в Лондоне и давал интервью впервые за четыре года. Попивая пиво и одну за другой куря сигареты Marlboro, он сидел в офисе Swan Song и хвастался, что получает письма от фанатов Новой Волны, которые «заинтересовались актуальным музыкальным контентом и захотели сделать шаг вперед, открыв тем самым группы вроде нас», и что новый альбом продвинул группу в музыкальном плане достаточно, чтобы «разглядеть новые горизонты», но выступление в Нэбворте будет при этом «значительно более важным», потому что «альбом — это твердое заявление, на которое всегда можно ссылаться, а нэбвортское шоу будет иным». После Нэбворта будут еще концерты, — поспешил он заверить публику, — хотя и «не обязательно в Англии». Вместо этого, словно вспомнив о давно забытых планах 1975 года посетить с гастролями «новые точки на карте», они теперь раздумывали о том, чтобы «сыграть на Ибице… просто чтобы попробовать представить новые идеи, риффы, аранжировки и песни».
В попытке подчеркнуть собственную правильность и отвести внимание от длительного периода апатии, обусловленной наркотической зависимостью, который последовал за катастрофическим окончанием тура 1977 года, Пейдж также указал на собственную вовлеченность в шотландскую региональную политику, заметив, что он поддержал использование сырья для постройки мола в бухте — часть программы по воссозданию местных рабочих мест, — лично присутствовав на церемонии открытия сооружения. Он признал, однако, что на выборах 1979 года голосовал за тори, что привело к власти Маргарет Тэтчер — настоящее предательство по отношению к политизированному панковскому миру конца семидесятых, — хотя и настаивал, что сделал это «не только ради налоговых послаблений… Я просто не мог проголосовать за лейбористов. Они провозгласили, что хотят национализировать СМИ — так как же их было бы критиковать?» На тот факт, что британские медиа и так находились под контролем партии консерваторов, он не обратил внимания. Но в то время, как он признался, будучи молодым предпринимателем-мультимиллионером, он голосовал за консерваторов, как поступил и на предыдущих выборах.
Между тем, ситуация с планировавшимися нэбвортскими концертами протекала даже близко не так гладко, как предполагали Питер Грант или Фредди Баннистер. Несмотря на то что анонс первого нэбвортского шоу был сделан Бобом Харрисом в эфире The Old Grey Whistle Test (которая в то время была самой уважаемой еженедельной музыкальной программой британского телевидения, ориентированной на альбомы), а спустя неделю афиши появились в музыкальной прессе, первоначальный спрос на билеты был настолько более скромным, чем ожидал Баннистер, что второе шоу теперь представлялось маловероятным. Также состоялись продолжавшиеся двадцать шесть часов запутанные переговоры между Грантом и руководителем компании Showco Джеком Келмсом, предметом которых стало согласование бюджета на звук, свет и другие необходимые приспособления — как, например, лазеры, которые хотел Джимми и которые нужно было привезти из самой Америки, — и во время них Грант «подпитывал себя длинными дорожками кокаина и время от времени могадоном, чтобы сохранять равновесие», как вспоминает Баннистер.
Промоутер также столкнулся с неожиданными проблемами, договариваясь с группами, которые должны были выступать на разогреве. «Казалось, никто не хотел играть с Led Zeppelin. Именно тогда, несколько запоздало, я и стал понимать, какой репутацией пользовалась группа из-за своего эгоистического поведения». Получив отказ от Джей Джея Кейла, Little Feat, Roxy Music и Иэна Дьюри с The Blockheads, в итоге Баннистер заполучил — по восходящей — Chas and Dave, The New Commander Cody Band, South Side Johnny and The Asbury Jukes и Utopia Тодда Рундгрена. Едва ли этот состав мог назваться самым увлекательным даже по стандартам семидесятых, но это было лучшее, что смог организовать Баннистер. (Грант предложил Fairport Convention, которые согласились, но могли выступить только на первом шоу.)
Группу держали в блаженном неведении о неожиданных затруднениях с продажей билетов. Более того, Пейдж по-прежнему полагает, что шоу в Нэбворте было огромным успехом, доказательством, что группа сильна, как никогда. «Все говорили: „О, они значительнее в Штатах, чем в Англии“, — и все такое, — сказал он мне в 1999 году, добавив, что он ни на мгновение не сомневался, что все билеты на оба концерта будут распроданы. — Вообще-то я всегда был уверен в себе. Все остальные говорили, что второе выступление не состоится, но я точно знал, что оно будет, в этом не было сомнений».
На самом деле сомнения в то время были довольно существенными. К началу июля на первое шоу было продано всего лишь немногим более 115 000 билетов, куда меньше тех 150 000, которые Баннистер считал самым минимумом для запуска рекламы второго концерта. Но Грант был непреклонен. Он сказал группе, что они выступят с двумя концертами, и не был готов сообщить им, что второго представления не состоится, так как они не могут продать достаточное для этого количество билетов. Это было вопросом чести — единственного, что сохранилось у Гранта на этом опасном этапе игры. В результате Пейдж до сих пор настаивает, как он сказал мне, что «там было больше [зрителей], чем было официально зафиксировано» и что, как следствие, «нам заплатили лишь частично… Питер Грант сказал мне и всей группе, что Фредди Баннистер не сдержал свое слово».
В реальности же, в последней отчаянной попытке простимулировать интерес публики Баннистер объявил, что билеты на первое шоу распроданы, но на следующий уикенд запланирован второй концерт, чтобы предоставить остальным желающим увидеть Zeppelin. Чтобы дать толчок продажам билетов на второе шоу, он взял 15 000 заявок на билеты на первое выступление — что сократило количество проданных билетов на первый концерт до всего лишь 100 000 — и отправил им билеты на второе представление вместе с письмом, гарантирующим возврат денег в случае, если у зрителей не будет возможности посетить его. К сожалению, большое количество разочарованных фанатов потребовали возврата денег. «Мы не учли, что множество людей уже распланировали свои отпуска», — говорит он сейчас. Опасаясь худшего, Фредди собрал всю свою смелость и позвонил Джи, чтобы сообщить, что второе шоу придется отменить. Но Джи с этим не согласился. Пообещав, что они «сочтутся», он убедил Баннистера не отменять второй концерт — что промоутер посчитал пересмотром их гонорара. Грант также пообещал уделить со своей стороны «огромное внимание», чтобы помочь увеличить продажи билетов на второе выступление, что вылилось в итоге в согласие на участие в нем The New Barbarians, временной группы Ронни Вуда, в состав которой входил Кит Ричардс.
