В конце концов, сказал он, он просто хотел двигаться дальше. Не забыть о Led Zeppelin и ‘Stairway to Heaven’, а оставить их позади, дать им покоиться с миром. Он был мальчишкой, когда занимался этим. Теперь он был мужчиной. «Думаю, я счастливчик, ведь многие части моей жизни теперь на своем месте, и я не переживаю из-за уходящего времени и всего такого — зачем? Некоторое время назад я посетил доктора, и он сказал: „Неважно, что теперь с вами происходит, вы прожили жизнь за троих“. Он сказал: „Даже не думайте о болезнях — вы вообще уже не должны быть живы!“ Я ответил — нет, это был не я, я всегда рано ложился спать…»
К тому моменту уже несколько раз казалось, что призрак Led Zeppelin может снова ожить, отбросив свою самую знаменитую песню. В январе 1991 года их репутация освежилась выпуском на три месяца раньше, чем было запланировано, бестселлера Remasters из четырех дисков. А Пейдж, Плант и Джонс снова уселись за стол, обсуждая возможность коммерческого воссоединения, хотя и на строго временной основе. Разочарованием стало то, что Джейсон Бонэм, который играл на альбоме Пейджа Outrider, а также на концерте Atlantic, был исключен из обсуждения, поскольку Плант очень хотел, чтобы работу предложили более модному ударнику Майку Бордину из Faith No More. Но план снова начал рушиться почти сразу после возникновения, поскольку Плант выражал недовольство, когда другие начали сомневаться в возможности использования молодого ударника из Faith No More с дредами на голове. «Нужно помнить, — сказал мне осведомленный человек, — что Роберт к тому моменту привык решать все сам. Возвращение в те дни, когда Джимми и Джонси принимали все главные решения касательно музыки, было для него невыносимым».
Вопреки всему, Пейдж продолжил работу над вторым сольным альбомом, однако у Geffen Records были другие идеи: Пейджу было предложено объединиться с бывшим певцом Deep Purple Дэвидом Кавердейлом в краткосрочный, но удивительно энергичный дуэт Кавердейл/Пейдж. По иронии судьбы, следующая за Purple группа Кавердейла Whitesnake обрела славу в Америке при помощи дешевого подражания номерам Zeppelin вроде хита 1987 года ‘Still of the Night’. Однако при отсутствии полноценного воссоединения с Led Zeppelin, о котором Пейдж уже не мечтал, работа с Кавердейлом была наилучшим вариантом. Действительно, названный их именами альбом, который они выпустили в 1993 году, был наиболее близок к Zeppelin из тех, что были у Джимми со времен распада группы, — этот факт отразился в том, что этот альбом вошел в Top-10 CША. Кавердейл был явно вдохновлен такими титаническими блюз-роковыми работами, как ‘Shake My Tree’ и ‘Absolution Blues’. Это было незадолго до того, как самодовольный на публике, но в душе уязвленный Плант, чей сольный альбом Fate of Nations, выпущенный в том же году, был распродан значительно скромнее, едва попав в американский Top-40, позвонил Джимми с предложением о чем-то подобном… но другом.
Официально искрой стало приглашение певца в 1994 году на MTV для участия в тогда популярном сериале Unplugged. В действительности, учитывая, что сольная карьера Планта угасала — он опустился до того, что годом ранее играл на разогреве у Ленни Кравица, — в то время как Пейдж все еще жаждал возвращения Zeppelin, упустить возможность объединения было бы глупо. Пейдж был бы рад полному воссозданию Zeppelin. Плант, однако, все еще был против этой идеи, резко заявляя, что вдвоем они могут снова прославиться без острых проблем от использования имени Zeppelin — таких, как грядущие нелепые сравнения с прошлым и отвратительная перспектива быть поставленными в ряды хэви-металлистов. Для этого нужно было лишь оставить за бортом Джона Пола Джонса, что и случилось. Однако, несмотря на тот факт, что телеконцерт в октябре 1994 года и последовавший альбом No Quarter в целом основывались на репертуаре Zeppelin, благоразумное добавление одиннадцати египетских музыкантов, а также четырех новых композиций, частично записанных в Марракеше, вместе с постыдным исключением Джонса, успешно прикрыли тот факт, что во всем, кроме названия, это было в сущности воссоздание Zeppelin.
Джонс, однако, презрительно отозвался о постерах последовавшего тура Пейджа и Планта, на которых красовался слоган «Эволюция Led Zeppelin». «Я думаю, что это было несколько чересчур», — сказал он. Он был также немного обижен на то, что заголовок сопутствовавшего альбома No Quarter был взят у одной из его собственных песен Zeppelin. В то время он гастролировал с Диамандой Галас, и, когда его спросили о его реакции на все это, он ответил, что «все это [его] сильно коробило. Это было очень стыдно, особенно после всего, что мы прошли вместе».
В ходе тура, однако, когда зрители, очевидно, приходили послушать классику, иллюзию того, что это не воссоединенные Zeppelin, поддерживать было все труднее. Вражда между двумя музыкантами снова начала медленно, но верно разгораться, в то время как Пейджа стала раздражать неизменная настойчивость Планта не поддерживать пламя Zeppelin, когда тот снова отказался петь ‘Stairway to Heaven‘. «Все, что я знаю — это что, когда мы были в Японии, — сказал мне Джимми, — мы появились на ток-шоу на телевидении и исполнили кусочек песни, что было необычно. Мы просто исполнили ее кусочек, самое начало…»
Но были и более теплые моменты. В знак примирения Питер Грант был приглашен на концерты на лондонском стадионе Уэмбли 25 и 26 июля, где Плант со сцены выразил ему благодарность, будучи полностью поддержан зрителями. Похудевший гигант, ходивший теперь с тростью, после шоу остался в звукоинженерной комнате, раздавая автографы и шутя с фанатами. Это был почти счастливый конец почти идеальной истории. Этот тур был одним из самых прибыльных в году, и говорили, что они заработали больше денег, чем во времена Zeppelin. Но споры между музыкантами теперь вмешивались в ход событий. К моменту, когда в октябре они снова давали вместе два концерта в Мэдисон-Сквер-Гарден, там, где было состоялось так много классических шоу Zeppelin, их личные отношения достигли нового минимума.
В Лондоне Питер Грант был почетным гостем на первом ужине Международного Форума Менеджеров в отеле Hilton, где его ввели в почетные члены общества. Он сидел за столом со своим бывшим коллегой Аланом Кэлланом, другом Эдом Бикнеллом, менеджером Simply Red Эллиотом Рашменом и гитаристом Queen Брайаном Мэем, а, когда он пошел получать награду, люди забрались на столы, чтобы приветствовать его. Эллиот Рашмен кричал: «Поздравляю, Питер, никто из нас не сделал бы это без тебя!» Грант ответил, сказав собравшимся: «Я был очень удачлив в своей жизни, но, возможно, никогда сильнее, чем в этот момент, когда вы все оказываете мне честь. Но правда в том, что удача приходит от великого счастья работы с великим талантом. Именно великий талант позволил мне стать успешным». В конце было объявлено, что следующие награды премии менеджмента будут даваться в его честь как «Премия имени Питера Гранта» в знак его «непревзойденного мастерства в менеджменте».
Двумя месяцами позже, 21 ноября 1995 года, Джи ехал домой в своей машине рядом с сыном Уорреном, когда с ним случился еще один, более серьезный, сердечный приступ. Он умер той же ночью. Ему было шестьдесят. Джимми Пейдж и Роберт Плант все еще были в туре, когда получили эту новость. Похороны состоялись холодным темным декабрьским утром в церкви святого Петра и Павла в Хеллингли, в Восточном Сассексе, где Джи когда-то жил в своем большом поместье. В его адрес Аллан Кэллан сказал: «Его величие заключалось в том, что он был многогранной личностью. Он настолько же совершенно владел грозным взглядом, насколько и обезоруживающими фразами. Он мог вовлечь вас в величайшую тайную дружбу, и вы были бы уверены, что при любых обстоятельствах он будет драться с вами до конца, если, конечно, он не подумает, что вы примете его каприз о неожиданном изменении плана… Куда бы Питер сейчас ни отправился, я надеюсь, у них там все налажено».
