Болескин-хаус оставался собственностью семьи Фрейзеров, пока Кроули не купил его в 1899 году. Это был большой отдаленный загородный дом, с фасадом, выходящим на север, и речным песком поблизости, что являлось важными составляющими магических ритуалов, — и позже Кроули утверждал, что вызвал более сотни демонов во время своего пребывания там, и в том числе исполнил ритуал Абрамелина, поспешное завершение которого, как считается, лежит в основе беспокойной атмосферы дома и необычных явлений, все еще происходящих там. Однако Кроули проводил время в Болескине и после этого, стреляя в овец, занимаясь ловлей лосося, восходя на окрестные холмы и до смерти пугая местных жителей, которые отказывались появляться рядом с этим местом после наступления темноты. На самом деле этот особняк с пятью спальнями, серой шиферной крышей и бледно-розовыми оштукатуренными стенами выглядел очень привлекательно. Псевдогреческие колонны, каменные псы и орлы стояли стражами по обе стороны от парадной двери, дом был окружен завесой из высоких пихт Дугласа и кипарисов, нескольких красавцев-кедров и эвкалиптовых деревьев. Каменные ступени вели во фруктовый сад. Однако, после того как обедневший Кроули продал поместье, вернувшись в Британию по окончании Первой мировой войны, Болескин продолжил свое странное существование. Голливудская звезда и гангстер в реальной жизни Джордж Рафт был втянут в скандал с продажей акций в свинарнике, предположительно, построеном на землях Болескина, — правда, там не было свиней. После Второй мировой войны Болескином владел армейский капитан по имени Фуллертон, который позже, в 1965 году, застрелился из собственного дробовика (не путать с другим последователем Кроули, капитаном Дж. Ф. Ч. Фуллером). Другие владельцы особняка, говорят, совершили над своим ребенком «черномагический» обряд крещения.
В 1969 году Кеннет Энгер, только что закончивший свой классический и ставший культовым фильм «Восход Скорпиона», услышал, что дом снова продается и снял его на несколько месяцев. Годом позже об этом узнал Джимми Пейдж и сразу купил дом, наняв старого школьного друга Малкольма Дента в качестве проживающего там смотрителя. «Джимми поймал меня как раз в тот период жизни, когда я ничем особенным не занимался, и попросил меня переехать и вести хозяйство в том месте», — сказал Дент в 2006 году. Добравшись туда, он обнаружил в столовой магический круг, пентаграмму и алтарь. Только позже он узнал, что Кроули использовал эту комнату как собственный храм. Крепкий лондонец, бывший моряк торгового флота, Дент не верил в шорохи в ночи. Однако, проведя там всего несколько недель, однажды ночью он услышал странное грохотание, раздававшееся из длинного, семидесятифутового коридора. Звук прекратился, как только он подошел, чтобы выяснить, что происходит, но начался снова, едва он захлопнул дверь. «Тогда-то я и решил выяснить все что можно об этом доме», — сказал он. Грохот в коридоре, как он узнал, был слышен еще со времен битвы при Каллодене и, говорят, издавался головой Лорда Ловата, обезглавленного в лондонском Тауэре. «Над Болескином есть место под названием Эрроги, которое считается географическим центром Хайлендс. Болескин тогда был самым близким к Эрроги освященным местом, поэтому, видимо, его душа — или ее часть — осталась здесь».
Он также пережил «самую ужасную ночь своей жизни», когда проснулся однажды, услышав за дверью спальни звуки, похожие на «фырканье, сопение и возню» дикого животного. «На прикроватной тумбочке у меня был нож, я обнажил его лезвие и сел там. Клинок был небольшим и не принес бы никакой пользы, но я был столь напуган, что мне нужно было хоть что-то, за что можно было схватиться. Шум продолжался некоторое время, но, даже когда он прекратился, я не мог пошевелиться. Я просидел на кровати несколько часов и даже при свете дня мне понадобилось много мужества, чтобы открыть ту дверь». Он добавил: «Что бы там ни было, это было чистейшее зло». Еще одна подруга, ночевавшая в доме, проснулась в «адском состоянии», утверждая, что она подверглась нападению «какого-то дьявола».
Несмотря на эти и другие леденящие душу происшествия — двигающиеся стулья, с грохотом открывающиеся и неожиданно захлопывающиеся двери, самостоятельно сворачивающиеся ковры и паласы, — Дент никогда не думал об отъезде. «Поначалу я думал, что еду туда на год или около того, но потом это место зацепило меня. Я встретил свою будущую жену в Болескин-хаусе. Мои дети росли там — а сын Малкольм даже родился в Болескин-хаусе. Нам нравилось жить там, несмотря на все странные явления, которые там происходили».
Пейдж, тем временем, начал делать все возможное, чтобы вернуть дому тот вид, каким он обладал во времена Кроули. Помимо его растущей коллекции «кроулеаны», он купил семь стульев из Cafe Royal, на каждом из которых сзади и спереди были прикреплены именные таблички, в том числе с именами самого Кроули, Мэри Ллойд, Рудольфа Валентино, театрального критика Джеймса Агате, Сэра Билли Батлина, художника Уильяма Орпена и скульптора Джейкоба Эпстайна. Стул Кроули был поставлен во главу большого банкетного стола в столовой, а по обеим сторонам от него расположились по три остальных стула. По имению бродили гуси и павлины, а на соседнем поле паслось стадо овец, часть из которых привезли из Брон-Эр-Айр. Также он договорился с самопровозглашенным «сатанистским художником» Чарльзом Пейсом о том, чтобы тот написал на стенах несколько кроулистских фресок по мотивам тех, что позже были обнаружены Кеннетом Ангером скрытыми под побелкой в Аббатстве Телемы.
Справедливости ради стоит отметить, что Пейдж наслаждался слухами, окружившими Болескин-хаус. В 1976 году во время радио-интервью с Ники Хорном хвастался: «Я не преувеличу, если скажу, что все люди, которые посещали это место и останавливались там на сколь-нибудь продолжительное время — месяц, скажем, — проходили через весьма драматические изменения в их личных жизнях и остальных сферах. Это совершенно невероятное место, а кроме того, оно не враждебно. Кажется, там раскрывается истинная правда, когда люди сталкиваются… с довольно необычными явлениями». Когда его спросили, как дом повлиял лично на него, Пейдж вяло и обдолбанно усмехнулся. «Весь дом был наполнен историями о людях, попавших в психушки из-за пьянства, самоубийствах и всем таком, понимаете?»
В начале семидесятых в охоте на раритеты «кроулеаны» Пейджу помогал его новый знакомый, писатель, продавец антикварных книг и эксперт по Кроули Тимоти д’Арк Смит. Тим, большой любитель крикета, жил в пешей доступности от стадиона Lord’s Cricket Ground на севере Лондона. Он вспоминает, как Пейдж впервые пришел навестить его «в [его] маленьком офисе прямо рядом с Бейкер-стрит, на Глочестер-плэйс, году в 1970-м. Подозреваю, его послал ко мне Джеральд Йорк, бывший последователем Кроули, потому что я работал — и до сих пор работаю — над библиографией Кроули. Этот длинноволосый парень спустился в офис, а там у меня было мало вещей Кроули. У нас как раз был ремонт, и из маленького дребезжащего радио маляров играла поп-музыка — The Beatles, вероятно. Я сказал Джимми: «Боже, что за шум!“ — а он ответил: «Ну, вообще-то я этим и занимаюсь“. Я заметил: «Жуткая история“. Я понятия не имел, кто он, пока не увидел чек. Он просто пришел, чтобы купить у меня книги Кроули».
Они были редкими? «В то время он покупал кучу всего, ведь у него почти ничего не было. Теперь у него есть практически все напечатанные книги, за исключением «Подснежников из сада викария» (1904 года), которой нет ни у кого — она действительно редкая. Она существует, одна копия хранится в Институте Варбурга, а у одного из моих друзей-книготорговцев была другая, но он продал ее — теперь она в Америке. Но эта книга и правда ужасно раритетна, так как я полагал, что все они были уничтожены таможней, в отличие от двух других [редких] текстов: «Белых пятен», который на самом деле довольно часто встречается, и «Баг-И-Муаттар».
