Ну, не совсем. Назначение Голдберга совпало с полной реорганизацией поведения группы на сцене. Они учились у The Stones — которые быстро втиснули новый «блестящий» образ последних новичков на сцене вроде Марка Болана и Дэвида Боуи в свои сценические костюмы, — и новые концерты Zeppelin стали первыми включавшими профессиональное световое шоу с лазерами, зеркальными шарами и сухим льдом, а также целый набор новых костюмов, специально сшитых для каждого участника группы, — наиболее ярким из них был знаменитый теперь лунно-звездный костюм Пейджа, пиджак без пуговиц с широкими лацканами нараспашку, расклешенные брюки, внизу одной из штанин которых было гордо нанесено три символа: верхний, витиеватая цифра 7, олицетворял Козерог, его солнечный знак Зодиака, видоизмененная «M» представляла Скорпион, знак его асцендента, а под этим — знак, похожий на «69», означал его лунный знак. Собственный костюм был разработан даже для обычно избегавшего всеобщего внимания Джона Пола Джонса: пиджак шута в стиль комедии дель арте с мелкими красными сердечками, свисающими с рукавов сюртука, — в то время как Роберт теперь выходил с голой грудью, лев по весне, его «третья нога» заметно проступала сквозь его ультра-тесные джинсы, а на плечи была накинута бирюзовая блуза с рукавами-буфами; даже Бонзо теперь оделся в черную футболку с огромной сияющей звездой, вышитой на ней блестками, а его уже очень длинные волосы окаймляла темная искрящаяся лента.
«Мы как-то пересеклись с людьми, которые сделали эту фантастическую одежду, — позже рассказал мне Джон Пол Джонс. — Они были полны энтузиазма, и мы купили все эти вещи — комплект одежды с изображением сердец, который я носил, и костюм Джимми с луной и звездами. Неплохо же выглядело, почему нет? Мы были под светом огней, и неплохо бы было отражать их! Но все театральные декорации порождала музыка. Визуально настоящий театр в основном зависел от выступлений Роберта и Джимми. Они придавали группе внешний облик, который не мог быть иным. Но это не было выдумано. Просто они были… собой».
«Этот костюм — произведение искусства, — сказал мне Джимми. — Поначалу мы воспринимали концертные выступления как нечто, что аудитория слушала очень внимательно, впитывая то, что происходило, спонтанность и музыкальность. И невозможно делать это, если ты бегаешь всю ночь по сцене, во всяком случае, мы тогда не могли этого». К 1973 году, однако, «мы стали значительно более амбициозны в этом отношении. Мы действительно хотели довести живые выступления до предела».
Теперь они летали на частном самолете, арендованном за 30 000 долларов за тур, который окрестили Звездолетом — Боинг 720B на 40 мест, принадлежавший бывшему певцу Бобби Шерману, одному из создателей The Monkees. Когда они забирали его в аэропорту Чикаго, он был припаркован рядом с самолетом главы Playboy Хью Хефнера, а боковую сторону украшала надпись Led Zeppelin. Укомплектованный диванами и обеденными столами, заполненным баром и телевизором, он также вмещал электроорган Thomas, которым Джонси будет иногда развлекать «гостей», а в задней кабине была двуспальная кровать, покрытая ворсистым белым мехом, которая станет одним из излюбленных мест в самолете — хотя лишь немногие будут спать в ней.
Вернувшись «домой» в Лос-Анджелес в конце мая, они продали все 36 тысяч билетов на два концерта в «Форуме» за несколько часов после открытия касс. Концерт 30 мая, в субботу, пришлось перенести на следующую среду из-за того, что Пейдж повредил палец левой руки, карабкаясь по проволочной изгороди аэропорта Сан-Диего, а ночное воскресное выступление, состоявшееся в соответствии с расписанием, задержали на полчаса из-за «транспортного затора». По правде говоря, ни один из концертов не прошел так же хорошо, как два выступления в Лос-Анджелесе прошлым летом — Джимми явно справлялся с болью, играя на первом концерте, — видно было, как он морщится от боли, и между песнями погружает пораненный палец в стакан с ледяной водой, чтобы избежать отека, — а во время второго группа местами неожиданно балагурила. За кулисами, тем не менее, все бурлило на полную катушку.
Первый концерт совпал с двадцатипятилетием Бонэма. Его подарок от группы: новый первоклассный мотоцикл Харлей Дэвидсон. «Он просто взорвал коридоры отеля и, несомненно, создал невероятную суматоху, — сказал его старый друган Бив Биван, который покинул The Move и теперь присоединился к ELO. — Но он оплатил счет на следующий день и сказал им: „Да, и оставьте себе велик“. Невероятно, но таков был Джон». Аудитория «Форума» также ободрила его в честь дня рождения во время его двадцатиминутного исполнения ‘Moby Dick’. «Сегодня двадцать один, — объявил со сцены Плант, — и всю жизнь скотина». После всего для него была организована большая вечеринка в доме местного владельца радиостанции в Laurel Canyon. Среди гостей были Джордж и Патти Харрисоны, Рой Харпер, БиПи Фэллон, Фил Карсон и обычная толпа дилеров, групи и зависал. Писатель Чарльз Шаар Мэррей, который также был там, вспоминает «галлоны шампанского, сугробы кокаина, воды, полные невероятно больших креветок, легендарный порнофильм «Глубокая глотка», крутящийся на видеопрогрывателе, а в то время они стоили очень дорого и были доступны только исключительно богатым». Джордж Харрисон надел на голову Бонэму его собственный праздничный торт. Бонзо устремился за бывшим битлом и прямо в одежде сбросил его вместе с женой в бассейн, а затем — и всех остальных, до кого дотянулись руки. Джимми, смиренно жалующемуся, что он не умеет плавать, было разрешено зайти в бассейн в своем новом белом костюме с символом «ZoSo» на спине. Харрисон позже утверждал, что это была его самая большая забава со времен The Beatles.
Музыкальная сцена Лос-Анджелеса уже отошла от атмосферы Laurel Canyon, которая так восхитила группу тремя годами ранее. Равно как и в Лондоне и Нью-Йорке, стильным новым звуком 1973 года были Боуи, T. Rex, Mott the Hoople, Элис Купер и Roxy Music — глэм-рок. Неожиданно, в противоположность бородатому, неряшливо одетому окружению новых авторов пасторалей, артисты вроде Рода Стюарта и Элтона Джона брили щетину, натягивали розовые атласные штаны и ботинки с наборными каблуками и брызгали волосы блеском. Новым модным местечком стала Английская дискотека Родни Биндженхеймера на бульваре Голливуд. Вскоре на стенах офиса Родни появились не только его фотографии с Боуи и компанией, но и с Филом Спектором, Миком Джаггером, Джоном Ленноном и, наконец, Led Zeppelin, которых в клуб привлекла не музыка, а девочки-подростки, набивавшиеся в это место все семь в неделю. Хотя глэм-сцена имела огромное количество гей-поклонников, об этом невозможно было догадаться, сидя за столом Родни. «Родни трахал таких цыпочек-кинозвезд, что вы и не поверите, — вспоминал Ким Фоули. — У него было столько баб, что в тридцать с хвостиком его хватил удар». И его, как утверждал Фоули, «оплатили Led Zeppelin — больничный счет на сотню тысяч долларов».
Теперь, когда Zeppelin добрались до Лос-Анджелеса, они практически владели им. Более не довольствуясь съемом всего девятого этажа отеля Hyatt, они теперь захватили и одиннадцатый — всего несколько шагов до бассейна на крыше. У них постоянно были зарезервированы столики во всех самых известных рок-забегаловках Голливуда, не только у Родни, но и в другом их новом любимом месте, The Rainbow Bar & Grill, где у них были собственные специальные столы в форме полумесяца в задней части заведения, отгороженные канатами. У тротуара их ждал парк лимузинов, и они привлекали также звездных дармоедов вроде Игги Попа, который сидел, скрестив ноги, в углу номера Джимми, сворачивая косяки, пока бесконечная череда прекрасных девушек слонялась туда-сюда, с удовольствием обменивая «любезности» на доступ в волшебное королевство Zeppelin.
