Я отступаю вправо. Очередной кирпич приземляется рядом с моим плечом. В панике отпрыгиваю обратно. Следом летит еще один снаряд. Я ошиблась: убийца не бережет патроны, он прислушивается к каждому моему движению. На этот раз медленно и — насколько возможно — бесшумно ползу по стенке к левому краю. Судя по звуку, а точнее, его отсутствию, убийца продолжает стоять на месте, пытаясь различить среди шелеста листьев на деревьях и пения птиц мои шаги.
В этот момент к звукам природы прибавляется лишний, искусственный, рев. Я оглядываюсь и замечаю приближающуюся машину. Фары сначала подсвечивают здание библиотеки слева, а затем свет медленно ползет вправо. Из-под ног на глазах выползает моя тень. Я глубоко вдыхаю и бросаюсь вперед. Что есть сил бегу из ловушки, в которую сама запрыгнула. Каблуки разъезжаются в стороны, скрежеща по плитке металлическими набойками. Вслед летят кирпичи и доски, что-то тяжелое попадает в спину. Вместо того чтобы упасть, в горячке я еще больше ускоряю темп и сворачиваю на тропинку. Нестройный ряд сосен пытается меня запутать, но я преодолеваю эту полосу препятствий. Прислонившись к самому толстому из стволов, съезжаю на землю и оглядываюсь. Надо убедиться, что убийца не побежал следом. От меня тянется дорожка из битых кирпичей, а за ней, на краю крыши, стоит он. В темноте не разглядеть, кто это, издали виден только расплывчатый силуэт. Я не рискую приближаться, все равно не удастся рассмотреть его лицо. Человек разворачивается и уходит в глубь крыши, откуда не выглядывает даже тень.
Из груди вырывается вздох облегчения, но на душе становится еще тяжелее. Меня хотят убить. Кто? Скорее всего, собственный муж. Зачем? Чтобы я не пошла в полицию и не рассказала правду. Выходит, как бы то ни было, я не виновата в смерти Кати! Убийца дождался, когда я ушла из дома, забрался внутрь и ударил ребенка по голове. Потом выследил меня на вокзале. Наверное, надеялся, что я уеду. Увидел меня на перроне и решил спихнуть на рельсы. Как страшно звучит! Потом он пошел за мной в ларек, оттуда к библиотеке и… Получается готовая версия преступления. Надо пойти в полицию и рассказать, как все произошло. Нет, Ира права, мне никто не поверит. Нужны доказательства.
Как раскрывают дела в детективах? Пишут, что убийца всегда возвращается на место преступления. В моем случае подозреваемый живет на месте преступления. Значит, нужно искать улики. Вряд ли в доме убрали. На свекровь надежды мало, а Олег скорее утонет в грязи, чем возьмется за тряпку. Он умеет только командовать и раздавать подзатыльники, наверняка в глубине души видит себя начальником. Как он обрадовался, когда на работе получил молодого помощника! Почувствовал себя королем, надеялся разом избавиться от всех обязанностей. Парень погиб, не проработав и полугода, поэтому Олег так и не успел насладиться властью.
Раз других вариантов все равно нет, пойду осматривать место преступления. Осторожно выглядываю из-за дерева — никого. Прихрамывая на левую ногу, плетусь по самой темной тропинке к бывшему дому. Когда-то на улице работало пять фонарей, но сейчас все они стоят без светильников, как грибы со срезанными шляпками. Наощупь пробираюсь в соседский двор. Благо у Игоря, того самого блондина, из-за разговора с которым взбесился Олег, вместо забора живая изгородь. Отсюда я без проблем попаду на свой участок. Год назад, пропалывая огород, я обнаружила глубокую яму под забором. В нее сможет пролезть даже взрослый мужчина, не говоря уже обо мне. Я специально не рассказала Олегу о находке, решив на всякий случай оставить путь к отступлению. Думаю, пора воспользоваться ходом.
На цыпочках я иду через весь огород к забору, как вдруг в доме напротив распахивается дверь. Световой тоннель делит пополам спасительную темноту. Я оглядываюсь в поисках убежища, но вокруг пустота, только за спиной — покосившийся сарай. Забегаю за угол и выжидаю.
— Ах ты пьянь! — доносится из дома напротив. — Приполз! Нажрался и домой?
— Маня, — жалобно стонет второй голос.
— Что Маня? Ты где целый день был?
В ответ тишина.
— Вот туда и ночевать иди.
Дверь захлопывается. Я перевожу дыхание и сползаю вниз по стене. Вместо того чтобы спуститься со мной, подол платья за что-то цепляется и повисает. Пытаясь его освободить, нащупываю крючок. Дверь сарая со скрипом приоткрывается. Настоящий подарок судьбы! Хотя бы не придется мерзнуть на улице и шарахаться от каждого звука в ожидании, пока уснет Олег и я смогу пробраться в дом. В сарае пахнет затхлостью и отсыревшими досками, но запах терпимее, чем в туалете на вокзале. Доски под ногами прогибаются и поскрипывают. Я забираюсь в дальний угол и на всякий случай прикрываюсь мешковиной. Тело ноет от усталости и напряжения. Веки тяжелеют. Закрываю глаза, надеясь задремать, но в голову лезут сомнения. Что, если в доме дежурит полиция? Выходит, это я преступник, вернувшийся на место преступления. И как проскользнуть мимо Олега, если он проснется? Ладно, разберусь на месте…
От громкого скрипа я вздрагиваю и просыпаюсь. Дверь сарая открыта нараспашку, лунный свет оттеняет фигуру мужчины. Его плечи заслоняют весь проход, он глубоко дышит, из груди то и дело вырывается хриплый кашель. Тяжелой поступью мужчина шагает в мою сторону. Доски надрывно стонут под его ногами, предупреждая меня об опасности. Все внутри холодеет, я беззвучно хватаю ртом воздух. Шаг, еще шаг, он останавливается передо мной. Мощное тело медленно опускается на колени. Его голова равняется с моей. Я вжимаюсь в стену с такой силой, что доски впиваются в отбитую кирпичами спину. Мужчина с тяжелым вздохом опускается на руки и растягивается на полу. Сарай наполняется храпом.
Усилием воли я сдерживаю вздох облегчения. Спину ломит от близкого соседства с неровной стеной, но я боюсь отодвинуться даже на миллиметр. Жду, пока мужчина крепче заснет. Храп становится таким громким, что любое мое движение не сможет его заглушить. Я медленно встаю и по узкой, подсвеченной сквозь щель лунным бликом дорожке иду к выходу. В шаге от распластавшегося тела останавливаюсь и задерживаю дыхание. Кулаки сжимаются, как будто это поможет. Одна нога переступает через неподвижное тело, опускаясь на мысок. Я переношу вес на всю ступню, переставляя другую ногу. Доска под натиском каблука гнется и с треском ломается пополам. Машу руками, цепляясь за воздух, чтобы не завалиться на спящего мужчину. Тот переворачивается на бок, храп становится еще громче.
Кажется, обошлось. На улице свежо, даже зябко. Скоро начнет светать. В такое время больше всего хочется лечь в теплую постель, закутаться в мягкое одеяло и проспать до полудня. Вместо этого, замерзшая и сонная, я отправляюсь на поиски улик. Яма под забором кажется огромной, но, просунув голову, я чувствую, что могу застрять. Влажная трава хлещет по щекам, промерзшая земля царапает голые ноги. Зачем Ира заставила меня надеть платье? В джинсах и свитере было бы в миллион раз удобнее.
Участок Олега расположен выше соседского, поэтому мне приходится карабкаться в гору. Раньше яма под забором казалась мне естественной, но, проскользнув животом по идеально ровному пригорку над ней, я начинаю сомневаться. Интересно, кому могло понадобиться рыть подкоп? Поднимаюсь на ноги. Справа доносится шорох. Проснулся пес. Он сонно щурится, длинный глянцевый нос морщится в приступе зевоты, левое ухо подрагивает и поворачивается. Не услышав посторонних звуков, пес кладет голову между лап и засыпает. На этот раз повезло. Делаю шаг вперед. Собака снова поднимает голову и оборачивается в мою сторону. Я замираю, стоя на одной ноге. Пес обводит меня изучающим взглядом и прикрывает глаза. Не дожидаясь, пока собака кинется мне вслед, я рывком забегаю за угол дома. Вязкий утренний воздух прорезает надсадный, как кашель курильщика, лай, ему вторят хриплые голоса соседских псов.
