— Освежитесь, вам пойдет на пользу, — он открывает дверь в ванную. — Сейчас принесу чистое полотенце и халат.
А заодно прихватишь телефон, чтобы сдать соседку в полицию и прославиться как герой. Может, еще и вознаграждение получишь.
— Извините, но женской одежды у меня нет, — кричит Игорь уже из другой комнаты.
Он возвращается и протягивает мне халат.
— Спасибо.
— Не за что, на все ваши будущие спасибо тоже, и закроем тему. Договорились, Соломинка?
— Договорились…
— Мыло и шампунь в шкафу, возле ванны. Расслабьтесь и чувствуйте себя как дома.
— Спасибо, — зажмуриваюсь от собственной глупости и захожу в ванную.
Надо попробовать выбраться через окно. Обвожу взглядом плитку персикового цвета. Естественно, никакого окна в ванной нет, я же не в американском блокбастере. Русские люди не смотрят в окно, когда моются. Как сбежать от сердобольного соседа? Что он вообще ко мне прицепился? Сначала расспрашивал, откуда у меня синяки, теперь затащил в дом. Может, он не собирается меня сдавать, а, наоборот, хочет помочь? Что, если он на моей стороне? Остается только надеяться. Выйти из дома все равно не получится — Игорь забрал ключи от входной двери с собой. Будь что будет! В худшем случае поеду в тюрьму чистой.
Теплая вода медленно заполняет приличных размеров ванну. Я стаскиваю пыльное платье и погружаюсь в воду. Влажной рукой глажу побитое тело. Ласковые волны успокаивают, нежный запах шампуня развеивает дурные мысли. Закрываю глаза и на несколько секунд забываюсь. Снаружи доносятся мягкие шаги. Раздается еле слышное поскрипывание. Я снова напрягаюсь всем телом и, прикрывшись руками, наблюдаю, как дверь медленно приоткрывается. Расслабьтесь, значит? Чувствуйте себя как дома? Какой гостеприимный хозяин! Ну нет! За последние сутки меня дважды хотели убить. Изнасиловать себя я не позволю.
С минуту не слышно никакого движения. Вдруг из-за стиральной машины, разделяющей ванну и дверь, показывается рыжий кошачий хвост. Я нервно смеюсь и окунаюсь с головой в воду. Кот, заинтересовавшись всплеском, выходит из укрытия. Протягиваю к нему руку. Он с хитрым прищуром меня осматривает и обнюхивает поцарапанным носом ладонь.
— Отвернись-ка, дружок! — подмигиваю коту и получаю тот же знак в ответ.
Вылезаю из ванны, заворачиваясь в огромный махровый халат. Пояс оказывается на бедрах. Вынимаю его из петель и подвязываю на талии. Игорь гремит посудой на кухне. Ноги сами идут на звук льющейся воды и запах колбасы.
— Повар из меня не удался, — улыбается он. — Поэтому на поздний ужин — или ранний завтрак — у нас сосиски и помидоры.
— Я познакомилась с котом.
— Он тебе не помешал? Ничего, что я на «ты»? На «вы» получается слишком помпезно.
— Давай на «ты», — киваю я, поглядывая в сторону плавающих в кипящей воде сосисок.
Сажусь за стол и наблюдаю, как Игорь неуклюже вылавливает сосиски, то и дело хватаясь за мочку уха ошпаренными пальцами. Минуту спустя передо мной оказываются стакан и два блюда: с сосисками и с помидорами. Игорь по пояс погружается в холодильник и вылезает с бутылкой водки в руках.
— Ну, теперь рассказывай, — он садится рядом и водружает бутылку на стол.
— Что рассказывать?
— Что у тебя с мужем стряслось? — наливает прозрачную жидкость в стакан. — Почему ты от него убегаешь в полчетвертого утра?
— Разве ты ни о чем не слышал?
— Меня весь день не было дома. А что случилось? Кто умер? — в шутку спрашивает он. — Выпей, полегчает!
— Катя, — отвечаю я серьезно.
Одним глотком опрокидываю стакан и тут же начинаю об этом жалеть. Горло горит, на глаза наворачиваются слезы.
— Закуси, — протягивает мне помидор Игорь.
Я впиваюсь зубами в помидор и нанизываю на вилку сосиску. Откусываю дымящийся, сочный кусок колбасы. Тепло от водки и горячей еды разливается по телу.
— Какая Ка… Ни хрена себе! От чего? И при чем здесь ты?
— От меня. То есть не от меня, — поправляюсь я, водка на пустой желудок путает мысли. — По моей вине.
— Ты ей что, мышьяка в ведро с пельменями подсыпала?
— Нет, оставила одну. Кто-то забрался в дом и ударил ее по голове.
Лицо Игоря перекашивается от отвращения.
— А потом ее сварили и съели?
— Нет, с чего ты взял?
— Если не съели, — подливает он водки в стакан, — то для чего им понадобилось ее убивать?
— Понятия не имею. А почему ты решил, будто убили они, а не он или она?
— Да в одиночку с Катькой хрен кто справится. Что об этом думает Олег?
— Обвиняет меня. Обещает сдать полиции.
— Так, может, это он ее, того-этого? — Игорь проводит ногтем большого пальца по шее.
— Нет, он ее любил. Все для нее делал: подарками ее осыпал по поводу и без, заказывал одежду в самом дорогом ателье, отдал три зарплаты, чтобы устроить ее на подготовительные курсы в гимназию. Олег ни разу руки на Катю не поднял.
— А на тебя? — заглядывает мне в глаза Игорь.
— На меня… — говорю хмельным голосом. — Она его дочь, родная кровь, а я кто?
— Жена, — снова наполняет стакан Игорь. — Семья.
— Не нужна ему семья. Он из тех, кто прекрасно обходится в одиночку. Для него не существует близких людей, с их желаниями и потребностями. Катя — другое дело. Она частичка его самого. Была частичкой…
— Так на фига ты вышла за такого мудака?
— Тогда он был Греем, — выпиваю очередную порцию водки.
— Каким еще Греем?
— На алых парусах, каким же еще?
— Хорошо, тогда он был Греем, — кивает Игорь и глотает остатки из моего стакана. — Фух, без ста грамм не разберешься!
Игорь приподнимается на стуле, выуживает из кармана сигареты и позолоченную зажигалку. Привычным движением откидывает крышку и щелкает зажигалкой возле лица. Я инстинктивно морщусь в ожидании отвратительного запаха, но дым от сигарет Игоря пахнет гораздо приятнее Олеговой «Балканки». Сосед не только любит красивые вещи и ухаживает за собой, но даже курит дорогие сигареты. Неудивительно, что муж считает его голубым. Для Олега тот, кто моется чаще одного раза в неделю, уже не мужик.
— А потом почему не развелась?
— Когда потом?
— Ну, тогда… — Игорь протягивает руку к моему лицу и большим пальцем поглаживает синяк на щеке.
— Мне некуда было идти. К тому моменту я уволилась с работы, собственного жилья у меня не было. У меня даже родителей нет! Куда идти?
— Бедная сиротка! А теперь что, дом, работа и родители появились?
— Откуда? — хлопаю ресницами в ответ.
