Мне хочется заткнуть уши. Я поворачиваюсь к Игорю, чтобы предложить ему уйти. В этот момент взгляд ловит какое-то движение справа. Мы одновременно оглядываемся и, пораженные увиденным, охаем. Стоящие неподалеку зеваки оборачиваются, но, не заметив ничего особенного, продолжают делать вид, будто слушают затянувшуюся речь, и тихонько перешептываются. Тем временем Игорь хватает меня за локоть.
— Смотри!
— Ага, — киваю, радуясь, что это не мираж, вызванный желанием узнать правду, а материальный объект, который вижу не я одна.
Объезжая выстроенные вдоль дорожки машины, к Катиной могиле приближается красная «мазда». Сквозь стекла я различаю два силуэта. Стискиваю зубы и сжимаю ладонь Игоря, дожидаясь, пока автомобиль остановится, а из него выйдут водитель и пассажир.
— Какой наглый, — замечает Игорь. — Подъехал к самой могиле.
— Неудивительно, — отвечаю я, когда распахивается дверца и из машины вылезает мужчина средних лет. — Это начальник Олега.
— И бывший шеф Артура.
— Думаешь, он…
— Это многое объясняет.
— Например, что?! — громким шепотом кричу я.
Оглядываюсь на стоящих рядом зевак, но те уже разговаривают вполголоса и не обращают на меня внимания.
— Например, почему Артур проводил вечера с мужчиной, вместо того чтобы клеить девчонок.
— Думаешь, он спал с начальником ради работы?
— А у него был выход? Престарелые родители, которых надо обеспечивать, безработица в городе, да еще мобильный телефон хочется…
— Так не пойдет, — вытащив каблуки из размякшей земли, направляюсь в сторону машины.
— Ты куда?! — хватает меня за запястье Игорь.
— Надо кое-что проверить.
— С ума сошла?! Тебя ж повяжут! Вон, за Олегом, два мента стоят.
— И правда, — удивляюсь, почему не заметила их раньше. — Садись на мотоцикл и жди. Если что, будь готов удирать.
— Постой! Зачем ты туда идешь? И так же все ясно.
— Надо. Я должна быть хоть в чем-то уверена.
Вместо ответа Игорь надевает шлем. Я в последний раз оглядываю толпу, загородившую тропинку к Катиной могиле. Чтобы расчистить себе дорогу, придется потолкаться. Слишком опасно, лучше обойти. Захожу в узкий лабиринт между оградами соседних могил. Ступаю как можно тише, хотя вряд ли звук моих шагов перекроет голос свекрови и гомон толпы, нарастающий с каждой минутой нудной лекции. Я все больше смещаюсь влево. Придется переступить через ограду, чтобы подобраться ближе к машине. Одной ногой я ступаю на чью-то могилу, вторая от неожиданного крика замирает на полпути.
— Тишина! — привычным учительским тоном приструнивает толпу свекровь.
По выработанному годами рефлексу взрослые, давно окончившие школу люди замолкают и с виноватым видом опускают головы. Свекровь с довольной ухмылкой секунду наслаждается всеобщей покорностью. В этот момент установленную ею тишину нарушает скрип. До меня не сразу доходит, почему он кажется таким громким. Только когда все присутствующие на похоронах поворачиваются в мою сторону, чтобы посмотреть, кто, кроме них, посмел нарушить порядок, я замечаю, что зацепилась ногой за калитку. Она со скрипом поехала, ухватив меня за туфлю, а я по инерции продолжаю двигаться вперед.
Приходится смириться с судьбой. Я лечу, выставив вперед руки, чтобы смягчить падение, а голову поворачиваю в сторону машины. Так и есть! Мои догадки подтвердились. Будет особенно обидно сесть в тюрьму, когда финал расследования так близок. Земля приближается, я отворачиваюсь, взгляд цепляется за гроб с телом Кати. Детское личико кажется старше, кожа натянута, как после неудачной пластической операции. Теперь понятно, почему гроб открыт: скорее всего, бумажный венчик на Катином лбу закрывает дыру в голове.
Колени опускаются на скользкую землю, пальцы утопают в грязи. Полицейские переглядываются за спиной Олега. Ближний поворачивается к тропинке. Как легкоатлет с низкого старта, я вырываюсь из топкой грязи. Бегу по могилам, перепрыгивая ограды. Параллельно мне, по тропинке, несутся полицейские. У них на пути нет препятствий, зато меня подгоняет инстинкт самосохранения. Я во что бы то ни стало должна остаться на свободе. Непостижимым образом мне удалось добраться до убийцы. Осталось протянуть руку и схватить его за горло. Никто не помешает мне очистить свое доброе имя. Я перепрыгиваю последнюю калитку и оказываюсь в пяти метрах от мотоцикла. Впереди препятствия сложнее могильных оград: зеваки в хвосте толпы. Они оторопели, увидев несущуюся на них перепачканную женщину. На долю секунды я робею, но тут же расставляю локти, готовая растолкать всех на своем пути.
— Держите ее! — кричит свекровь.
Люди либо не слышат ее крик, либо после нудной речи потеряли доверие к ее голосу. Никто даже не пытается меня задержать. Я готова сесть на мотоцикл и поехать праздновать победу, когда неожиданная заминка чуть не срывает мое торжество. Сиденье, на которое я с ходу собралась запрыгнуть, занято. Там же, где я его оставила, лежит шлем. Сейчас некогда его надевать. Я хватаю его и сажусь на мотоцикл. Игорь ждет меня с уже заведенным мотором, но заминка со шлемом позволяет одному из полицейских подобраться слишком близко. На бегу он тянется, собираясь схватить меня за ногу. Недолго думая, я бросаю шлем ему под ноги. Полицейский валится на землю, касаясь вытянутой рукой заднего колеса.
Мотоцикл рвется вперед, выплевывая из-под колес серые брызги. Мы выезжаем на дорогу. Земля раскачивается, колеса скользят по глазированному дождем асфальту. Сзади нас подгоняет рев полицейской сирены. Игорь прибавляет газу. Мотоцикл набирает такую скорость, что контуры окружающего мира смазываются. Постепенно деревья, земля и небо сливаются в одно цветовое пятно. Рев мотоцикла напрасно старается перекричать сирену. Зачем полицейским понадобилось ее включать? Кроме нас, на дороге никого нет. Наверно, они пользуются ею как психологическим оружием. Пусть даже не мечтают. Несмотря на все потрясения прошедших дней, я стала сильнее духом. Такой ерундой меня не сломить.
Мы едем так долго, что, несмотря на запредельную скорость, я начинаю скучать. Оглядываюсь. Полицейская машина подмигивает мне фарами. Как бы ни выжимал газ Игорь, мощности оранжевого красавца не хватит, чтобы оторваться. Нужно придумать маневр. На меня в этом деле мало надежды. Даже Игорь, опытный байкер, вряд ли сможет что-то предпринять на совершенно прямой, ровной дороге. Хотя не такая уж она ровная. Мотоцикл то и дело подпрыгивает на ухабах. А еще говорят: чем больше скорость, тем меньше кочек. Вот и теперь впереди нас поджидает огромная лужа. Брызгами обдаст с ног до головы. Мы промокнем, а полицейским в машине ничего, только если в яму сядут.
Яма! Это слово включает запрограммированный в мозгу код. Мысленно произнеся его, я оказываюсь на заднем сиденье машины. Впереди мама. Ее голова медленно наклоняется. Коснувшись ухом плеча, мама просыпается и встряхивает волосами. Минуту спустя ее голова снова начинает клониться набок. Папа тихонько насвистывает «К Элизе», стараясь не уснуть в дремотной тишине. Машина плавно катится по сверкающему в свете фар мокрому асфальту. Лужа впереди отражает огни дальнего света. Я зажмуриваюсь и, открыв глаза, упираюсь взглядом в затылок Игоря. Страшная картина из воспоминаний возвращает меня к действительности. Я заглатываю полные легкие воздуха и что есть мочи кричу:
