— Достаточно, — оглядываюсь на дверь.
— Достаточно для чего?
Не знаю, как на это ответить.
— Понятно, — хмыкает Ира. — Так вот, оказывается, твой красавчик терся возле вашего с Олегом участка, когда убили Катьку.
В желудке начинает неприятно ныть, к горлу подступает тошнота. Я пытаюсь понять, как такое могло случиться, но в голову лезут только самые страшные догадки. Вместе с ними приходит единственно возможная спасительная мысль.
— Ну и что?
— Как что?! — громче, чем собиралась, говорит Ира и съеживается от звука собственного голоса.
— Он живет по соседству. Почему ты решила, что он ходил именно возле нашего участка? Может, он гулял вокруг своего дома.
— Наверное, я неправильно выразилась. Он ходил возле вашей калитки и, поговаривают, даже заходил внутрь.
— Поговаривают? Ира, ты пришла сюда, чтобы передать мне сплетни? Откуда у тебя вообще такая информация?
— Сегодня ко мне в ларек приходили два постоянных клиента. Твои соседи, кстати. Пока они выгребали из карманов мелочь на бутылку, обсуждали «ужасы нашего городка». Так вот, один рассказал, что видел, как блондинчик в этот день выходил из вашей калитки. Был он в доме или не был — я не знаю, но на твоем месте отсюда бы ушла.
— Не верю, — качаю головой я. — Почему тогда сосед не пошел в полицию?
— Вот я об этом и спросила. Оказывается, красавчик местным алкашам деньги на водку дает. Они загнутся, если его посадят.
Я вспоминаю пьяного соседа в сарае Игоря, лоб покрывается испариной, а боль в желудке сгибает меня пополам.
— Дин, что с тобой? — голос Иры смягчается. — Успокойся, может, он по-соседски за солью забегал. Но все равно, на всякий случай будь осторожна.
— За два года ни разу не забегал, а тут ему вдруг соль понадобилась, — меняемся мы с Ирой ролями. — Может, выйти и спросить, зачем он приходил?
— С ума сошла?! Вдруг это он Катьку завалил!
— Да не стал бы он. Знаешь, какой Игорь добрый…
— Помнится, ты то же самое и про Олега говорила.
— Помнится, это ты уламывала меня начать встречаться с Олегом, — говорю я и тут же осекаюсь.
Ира — самый родной мне человек. Если она пришла, то только с самыми лучшими намерениями, а я лезу к ней с дурацкими упреками. Но на кону мое будущее. Несмотря ни на что, я должна настоять на своем.
— Извини, но я не собираюсь никуда бежать. Мне нужно во всем разобраться, и Игорь готов пойти на многое, чтобы мне помочь, — говорю я и открываю нараспашку дверь.
Ира без слов разворачивается и выходит. Мне хочется окликнуть ее, попросить прощения, но вместо этого я только провожаю подругу взглядом и вздыхаю с облегчением, когда за ней захлопывается входная дверь. На этот раз Ира не права. Я смогу доказать свою невиновность, и Игорь мне в этом поможет.
— Вы закончили? — он заглядывает в ванную комнату. — Хочу принять душ.
Я киваю и иду на кухню. Беру один из приготовленных Игорем чизбургеров. Второй раз за день еда кажется безвкусной. На вокзале, чудом избежав смерти, я поклялась себе наслаждаться каждым мгновением жизни, радоваться любому ее проявлению. Я больше никому не позволю портить мне аппетит. Пусть люди говорят все, что им хочется. У меня есть собственная голова на плечах, а значит, я способна без чужой помощи разобраться, кто враг, а кто близкий мне человек.
Игорь выходит из ванной, а я прячусь за дверью, чтобы не видеть его обнаженный торс и обтянутые полотенцем бедра. От одной мысли об этом внизу живота теплеет. Если в таком виде он окажется рядом, в бар мы сегодня не попадем. В одном Ира права: нельзя идти на поводу у чувств. Сейчас надо думать о расследовании. Быстро принимаю душ. Разгоряченное тело отражается в зеркале. Невольно замираю, изучая его: небольшие, упругие, с торчащими розовыми сосками груди, плоский живот, длинные стройные ноги и аккуратный, покрытый светлым пушком треугольник между ними. Взгляд, мельком брошенный в чужое зеркало, дает возможность оценить себя со стороны. Тело в отражении выглядит до головокружения соблазнительным. Растрепанные влажные волосы спадают на лицо, придавая мне вид коварной соблазнительницы, но стоит притронуться к ним расческой, иллюзия сразу же исчезнет.
Челка — вот что мне нужно. Я всегда мечтала остричь свисающие вокруг лица пряди, но Ира говорила, что челка мне не пойдет. Сегодня наши взгляды разошлись. Я не совершу преступления, если проигнорирую еще и этот ее совет. Беру с полки ножницы и, не раздумывая, отрезаю лишнее. В руке остается шелковистая прядь. Я без сожаления высыпаю волосы в ведро. Взбиваю кончиками пальцев челку и, натянув платье, выхожу из ванной.
Игорь уже ждет в прихожей. Его взгляд загорается, он разводит руки, приглашая меня в объятия. Я не могу отказать себе в минуте самого большого наслаждения и прижимаюсь к его груди.
— Соломинка, ты красавица, — шепчет он и целует меня в губы.
Я зажмуриваюсь от удовольствия, но как только набираюсь сил, отстраняю Игоря, оглядывая с головы до ног.
— Ты тоже хорош, но такой наряд нам не подойдет.
— Почему не подойдет? Джинсы новые, второй раз надеваю, рубашка фирменная. Фейс-контроль точно пройду.
— Джинсы на тебе висят, а из-под рубашки не видно ни сантиметра кожи. Нам нужно что-то более… — пытаюсь подобрать подходящее слово, — сексуальное.
— Сексуальное?! — таращит на меня глаза Игорь. — Я что, по-твоему, должен совратить мужика?
— Я тебе покажу совратить! — в шутку грожу пальчиком. — Только привлечь внимание.
Тащу Игоря за рукав в спальню.
— Ты передумала? Мы остаемся?
— Раздевайся!
— Хочешь поиграть?
— Нет, собираюсь тебя переодеть.
— Что значит «нет»?! Не забывай, ты должна мне медсестричку!
Отыскиваю в шкафу самые узкие брюки и, пока Игорь их натягивает, достаю тонкую летнюю футболку.
— Я же в этом замерзну! — ноет он по пути в прихожую.
— Надень кожаную байкерскую куртку. Она выглядит очень соблазнительно.
— Ни за что! — надувает губы Игорь.
Я готовлюсь к скандалу, но он добавляет:
— Ты не умеешь себя контролировать. Вдруг я ее надену, а ты на меня накинешься и изнасилуешь?
— Обещаю, я буду сдерживаться изо всех сил.
Вкладываю куртку Игорю в руки и выталкиваю его за дверь. Он собирается снять машину с сигнализации, но я трогаю его за плечо. Мы замираем и прислушиваемся. Из-за забора доносится голос свекрови:
— Останься дома, у тебя был тяжелый день. Похоронить ребенка — не шутка.
— Если бы ты не отговорила меня разводиться, мне бы не пришлось ее…
— Тише! Зайди в дом.
