«Я всегда мечтала писать пьесы, — сказала мне Молли, пухленькая женщина лет пятидесяти. — Проблема в том, что я боюсь писать. Встречали вы когда-нибудь такую же сумасшедшую, как я?»
Я заверила Молли, что писательство еще никого с ума не сводило, и посоветовала: «Попробуйте писать. И пообещайте, что если в процессе всплывут какие-то неприятные моменты, которые нанесли вам травму в прошлом, вы попро́сите меня о помощи». Молли начала писать. Через три недели утренних страниц случился прорыв — она написала свой первый рассказ. Конечно, это была хорошая новость. Плохая заключалась в теме рассказа — инцест. Прочитав его, я невольно поинтересовалась у Молли, нет ли у нее каких-то заблокированных воспоминаний, связанных с рассказом.
«Может, и есть, — неуверенно протянула Молли. — Просто меня всегда интересовала эта тема. Думаете, стоит обратиться к психотерапевту?»
«Думаю, да, — ответила я. — Лишним не будет».
Вот так, продолжая писать утренние страницы, Молли параллельно разбиралась со своим прошлым. Воспоминания, конечно, всплыли, разблокировались — и она смогла отпустить их, чтобы больше не страдать. Но это было еще не все. Ее мечта — стать драматургом, — так долго задвигаемая в дальний ящик, вдруг заявила о себе, причем очень настойчиво и со все возрастающей силой. Боясь попробовать (но еще больше боясь не попробовать), Молли взялась за свою первую пьесу. Неделю за неделей она усердно трудилась, и я замечала, как из робкой пышечки Молли постепенно превращается в стройную и уверенную в себе женщину. Наши занятия закончились, но я была уверена, что Молли уже не бросит писать. Так и случилось: примерно через полгода мне на электронную почту пришло коротенькое письмо от бывшей ученицы.
«Думаю, вы обрадуетесь, узнав, что я выиграла первый в своей жизни конкурс драматургов», — прочитала я с гордостью и радостью за Молли.
Если лишние килограммы — стена, которую мы воздвигаем между собой и травматическими переживаниями, то слова, творчество — зубило, которым мы ее разбираем. Описывая свои душевные раны и пережитые несправедливости, мы легче можем примириться с ними. А простив и отпустив прошлое, мы быстрее начинаем двигаться в светлое и более счастливое будущее.
«Я пережила семейное насилие, — говорит Лорна — высокая, симпатичная, но толстая женщина. — Старалась, чтобы этот факт моей жизни остался позади, но на самом деле просто забивала свои чувства едой. Начиная писать утренние страницы, я знала, что прошлое непременно даст в них о себе знать. Так и случилось. День за днем, строчка за строчкой, я заново переживала те ужасные события — и с удивлением поняла, что среди моих чувств есть и сострадание. Я беспокоилась за отца — он в детстве тоже пережил насилие, но несмотря на это делал все возможное, чтобы мы выросли счастливыми».
Ничего удивительного, что, кроме ощущения уязвимости, Лорна страдала и от подавленного гнева. К сожалению, это касается многих наших детских травм. Порой даже приходится быть настоящим сыщиком, чтобы разобраться в собственных чувствах. Лорне помогла фраза: «Если бы я позволила себе в этом признаться, то я злюсь, потому что…». К ее изумлению, Лорна нашла больше 50 вариантов, как можно правдиво закончить эту фразу. Ее действительно злили очень многие вещи, как крупные, так и мелкие. Лорна никогда не считала себя злым человеком, но факты свидетельствовали, что это далеко не так. А я наблюдала, как она разбирается сама в себе, понемногу, неделя за неделей.
«Такое чувство, что я застряла», — жаловалась мне Лорна, но она ошибалась. Страница за страницей, килограмм за килограммом ее злость — и ее вес — испарялись. «Не знаю, кто я вообще такая!» — крикнула она мне как-то вечером, и смятение ее было понятно. Но, как я заметила, оно того стоило: Лорна похудела на несколько размеров. А еще она записалась на бальные танцы, совершив давно откладываемый ею набег на этот беззаботный и кокетливый мир.
Еще одна моя ученица, Мэри Элизабет, невыносимо страдала от ужаса, и поэтому старалась заблокировать это чувство едой. Но не помогало: страхи только увеличивались, и вместе с весом. К тому моменту, когда началось ее творческое выздоровление, Мэри практически заработала себе агорафобию — настолько она боялась погружаться в мир вокруг. Он казался ей недружелюбным, даже враждебным.
«Не знаю, что со мной», — жаловалась она мне.
Месяц утренних страниц помог ей найти ответ на этот вопрос. В голову Мэри Элизабет хлынули воспоминания о сексуальных домогательствах ее старшего сводного брата.
«Я думала, что Билли просто издевается надо мной, — говорила она мне. — Но все оказалось хуже: Билли не просто издевался — он был настоящим злодеем».
«Не все люди вокруг тебя — злодеи», — успокаивала я Мэри Элизабет. Так и оказалось: с помощью утренних страниц и творческих свиданий она стала понемногу обращать внимание на доброжелательный, но доселе неизведанный ею мир. «Чувствую что-то похожее на оптимизм», — сообщила она мне.
«Может быть, тебе стоит пообщаться и с психотерапевтом», — посоветовала я.
Воодушевившись и осмелев, Мэри Элизабет нашла весьма продвинутого психотерапевта, который прекрасно понимал значение творчества и использовал его в своей работе как один из инструментов.
«Становлюсь все беззаботней», — это было последнее, что я услышала от нее. После наших занятий Мэри Элизабет нашла, где можно проявить свое талантливое творческое начало, и стала писать детские книги.
«Мне нравится то, что я делаю», — признается она.
Утренние страницы для многих становятся ключом к тому, чтобы переключиться с пассивной жизни на активную. Мы больше не чувствуем себя бессловесными жертвами нашего прошлого, наших травм и можем отныне создавать и воплощать в жизнь «здоровые» сценарии нашего будущего. Нам больше не нужно отгораживаться броней от внешнего мира. Стоит ли удивляться, что мы становимся стройнее?
Задание:
Пишем все как есть
Создайте себе приятную безопасную обстановку — сядьте в любимое уютное кресло, включите успокаивающую музыку. Теперь возьмите ручку и внимательно прислушайтесь к себе. Закончите фразу: «Если бы я позволила себе в этом признаться, то я чувствую себя травмированной, потому что…». Должно получиться не меньше десяти вариантов. Записывайте все, что приходит на ум, каким бы неожиданным это ни было. «Чувствую себя травмированной, потому что меня отправляли учиться в школу-интернат». «Чувствую себя травмированной, потому что переспала с Дэном в выпускном классе». «Чувствую себя травмированной, потому что моя мама родила близнецов, и на меня ей уже не хватало времени».
Не стоит удивляться тому, что вы придумали длинный список травм, даже если, как вам кажется, вы довольно психически уравновешенный человек. Если слово «травма» представляется вам слишком сильным и неподходящим, придумайте более мягкую фразу, например «Меня все еще беспокоит, что…». И не переживайте, если список ответов получится длиннее, чем вы рассчитывали.
Может быть, вам покажется, что вы, как принцесса на горошине, страдаете от самых маленьких травм и неприятностей. Вы дуетесь даже за то, что случилось чуть ли не в детском саду. Вас по-прежнему гложет, что вам сказала учительница в четвертом классе, и вы это заедаете. Но мы излечиваемся, когда перемещаем наши обиды из подсознательного в реальность. Сделав это, вы заметите, как обогатилась ваша эмоциональная палитра. У вас появятся чувства, которые, как вам казалось, давно уже недоступны. Вы станете более живым человеком.
