Пока они шли по узкому коридору, оба молчали. Стол в кабинете Эллисон был завален распечатками, а посередине стоял компьютер. Эллисон предложила Вили сесть и похлопала по дисплею.
— Техника Мирной Власти безнадежно устарела по стандартам Мастеровых, но она работает, а я прекрасно разбираюсь в таких компьютерах.
— Эллисон, ты тоже собираешься смыться? — выпалил Вили. Вопрос озадачил девушку.
— Смыться? Ты хочешь сказать «забраться в пузырь»? Да ни за что на свете! Не забывай, я только что оттуда выбралась! — Потом она сообразила, как все это для него серьезно. — О, Вили, прости. Ты узнал про Майка и Пола, да? — Она замолчала, и на ее лице появилось грустное выражение. — Я думаю, они приняли правильное решение. Хотя для меня оно не подходит. — В ее голосе снова появился энтузиазм. — Пол говорит, что эта война была лишь первым раундом какой-то «войны сквозь время». Вили, он ошибается в одном — первый раунд был пятьдесят лет назад. Я не знаю, виноваты ли ублюдки из Мирной Власти в возникновении эпидемий, но мне хорошо известно, кто должен отвечать за гибель нашего мира. Это они уничтожили Соединенные Штаты Америки. — Ее губы сжались.
— Я изучаю их архивы. И я найду каждый пузырь, который они сделали, когда боролись за власть. Могу спорить, что в стасисе находится менее ста тысяч моих современников. В течение следующих нескольких лет все они вернутся в нормальное время. Пол нашел программу, которой пользовались чиновники Мирной Власти, так что теперь мы сможем точно установить, когда именно лопнет каждый пузырь. Судя по всему, сроки составляют от пятидесяти до шестидесяти лет, причем меньшие по размеру пузыри лопаются раньше. Ванденберг, Лэнгли, десятки других… Конечно, там лишь малая часть миллионов американцев, но я сделаю все, чтобы спасти каждого из них.
— Спасти?
Она пожала плечами.
— Первые несколько секунд после того как пузыри лопнут, могут представлять для их обитателей опасность. Я сама чуть не погибла, когда выбиралась наружу. Люди будут страдать от потери ориентировки. Кроме того, они владеют ядерным оружием, и мне совсем не хочется, чтобы, поддавшись панике, кто-нибудь нажал на кнопку. У нас нет уверенности, что мы полностью избавились от возможности возникновения новых эпидемий. Может, мне просто повезло? Я считаю, что нам необходимо найти тех, кто все эти годы занимался биоисследованиями.
— Да, — ответил Вили и рассказал ей об обломках самолета, которые Джереми показывал ему на ферме Каладзе. Где-то высоко в воздухе в районе ванденбергского пузыря находился обломок истребителя. Пилот, может быть, еще жив, но как он перенесет первые мгновения нормального времени?
Эллисон кивнула и сделала какие-то заметки.
— Именно это я и имела в виду. Спасти парня будет совсем не просто, но мы постараемся.
Девушка откинулась на спинку стула.
— Есть и другие проблемы. Знаешь, Вили, Мастеровые просто гениальны в некоторых вещах, но кое в чем они.., ну, иначе как наивными их не назовешь. Конечно, они не виноваты. В течение нескольких поколений бедолаги совершенно не интересовались тем, что происходило за границами их семей и ферм. Мирная Власть не допускала возникновения правительств — по крайней мере таких, как в двадцатом веке. Кое-где были созданы небольшие республики, а немногим счастливчикам позволили жить в государствах феодального типа, наподобие Азтлана.
Теперь, когда Мирной Власти нет, большая часть Америки — если не считать юго-западного региона — вообще лишена правительства. Наступила анархия. Власть сосредоточена в руках полицейских управлений, вроде того, где работал Майк. Сейчас здесь мир, потому что люди еще не поняли, что Власть оставила после себя пустоту. Когда до них дойдет, возникнет кровавый хаос.
— Кажется, ты не совсем понимаешь, о чем я говорю, — улыбнулась Эллисон. — Естественно, у тебя нет необходимого опыта. Общество Мастеровых было мирным по своей сути. Как раз в этом и заключается главная проблема. Они словно овцы — и их обязательно уничтожат, если они не изменятся. Посмотри, что происходит здесь.
Наше слабое подобие армии распалось, и теперь овцы сбились в небольшие стада — в соответствии со своими интересами; в эти стада вошли их семьи и коллеги. Они поделили территорию, и могу поклясться, что некоторые уже продают землю, оружие и машины любому, кто готов платить. Это же равносильно самоубийству!
Похоже, она права, подумал Вили. В начале недели он столкнулся с Роберто Ричардсоном, тем самым ублюдком джонком, который выиграл у него в Ла-Джолле. Ричардсон был одним из заложников, но сбежал еще до начала спасательной операции в Лос-Анджелесе. Подобные типы всегда приземляются на ноги. Он прибыл в Ливермор с кучей денег и скупал все, что движется: автомашины, танки, вездеходы и даже вертолеты.
Этот странный человек устроил целый спектакль, демонстрируя свою доброжелательность, и Вили поинтересовался его планами. Ричардсон отвечал неопределенно, но заявил, что в Азтлан возвращаться не собирается.
— Что мне здесь нравится, Вачендон, так это свобода. Никаких правил. А еще прибыльнее, пожалуй, будет перебраться дальше на север. — Потом вдруг он дал Вили совет — как показалось юноше, без всяких задних мыслей:
— Не возвращайся в Лос-Анджелес. Алькальд относится к тебе с симпатией, по крайней мере сейчас. Но нделанте вычислили тебя, и плевать старому Эбенезеру, что здесь в Ливерморе ты герой.
Вили посмотрел на Эллисон.
— Что ты можешь сделать, чтобы остановить анархию?
— То, о чем я говорила с самого начала. Сотни тысяч людей с такими же взглядами, как у меня, должны будут разъяснить всем, что их ждет, если продолжать в том же духе. А когда все немного успокоится, я надеюсь, у нас будет нормальное правительство. Не в Азтлане. Тамошние ребята живут в шестнадцатом веке; меня не удивит, если они окажутся самыми крупными землевладельцами. Такое впечатление, что во всей Северной Америке есть только одно демократическое государство — республика Нью-Мексико. С точки зрения географического положения, республика контролирует всего лишь старую территорию Нью-Мексико, зато у них как раз те самые идеи, что нам нужны. Я думаю, что большинство моих друзей со мной согласится.
Знаешь, Вили, человечество стояло на пороге великих открытий. Если бы у нас было еще несколько лет, мы занялись бы колонизацией других планет Солнечной системы. Мечта об этом по-прежнему живет в сердцах людей — я видела, какой популярностью пользуется «Селеста». Теперь эта мечта может сбыться, причем гораздо быстрее и легче, чем тогда, в двадцатом веке. Могу спорить, что некоторые идеи из теории пузырей сделают эту задачу простой до банальности.
Они говорили довольно долго, возможно, даже дольше, чем могла себе позволить занятая по горло Эллисон. Уходя, Вили был взволнован не меньше, чем в тот момент, когда они только начали разговор, — однако сейчас он парил в облаках. Он займется физикой. Математика, безусловно, душа всего, но ведь ее нужно к чему-то применять. Используя свои способности и знания, он создаст то, о чем мечтает Эллисон. А если страхи Эллисон по поводу следующих нескольких лет подтвердятся, Вили будет рядом. И придет на помощь.
