— Тогда бы у тебя не было возможности пообщаться с нами общим другом Морисом! — рассмеялся Джек. — Вы ведь с ним не виделись после Кембриджа!
Мария подошла ближе.
— Морис — тоже наш человек, так ведь? — прошептала она, вопросительно глядя на Джека.
— Конечно! Славный парень! Мы с ним учились в одной школе, потом уже познакомились в вами в Кембридже. Друзья детства, одним словом! С Морисом связаны все мои детские приключения. Многие относятся к нему как к египетскому божеству. И не без оснований. Он лучший полевой археолог из всех, кого я знаю. Отбросим условности, он не один из тех египтологов, которые считают, что остальная археология — всего лишь детская забава! Морис — ходячая энциклопедия. Хоть о чем спроси — любой период, любое место — ответит! Его вряд ли заставишь залезть в гидрокостюм, но он превосходный преподаватель ММУ.
— А что случилось с его шортами? — шепотом спросила Мария.
— Ах вот в чем дело! — Джек посмотрел на Мориса, стоявшего спиной. — Они настоящие. Из немецкого обмундирования. Приблизительно 1940 года. Я подарил их Морису на окончание колледжа. Он тогда как раз впервые собирался в Египет. А Морис дал мне вот эту сумку. С такими воевали британцы. Я с ней не расстаюсь. — Джек нежно погладил изношенную сумку. — А насчет шорт, ты у ж прости, получается, я виноват.
— Про подтяжки он, похоже, никогда не слышал, — шепнула Мария, — и про ледерхозен
[9] тоже.
— Джек считает, — сказал Костас, и глаза его хитро заблестели, — что Морис на тебя запал.
— Он сильно изменился. Совсем не такой, каким ты его знала в Кембридже, — добавил Джек.
— Надеюсь, он не думает, что я стану преклоняться перед ним, как перед египетским божеством, — тихо сказала Мария, а потом отошла немного и заговорила нормальным голосом: — Теперь я понимаю, что значит оказаться на месте Джека Ховарда. Надеюсь, ваш запал еще не прошел?
— Мы вообще-то не загорали тут! — ответил Костас. — Погоди, вот узнаешь, что вчера нашли!..
Морис тем временем все больше кипятился. Он то поднимал брови, то размахивал руками. Потом вдруг резко замолчал, прильнув к телефону, и наконец в глазах его мелькнуло облегчение. Морис кивнул Марии, захлопнул телефон и, подойдя, быстро поздоровался с Джеком и Костасом.
— Я боялся, что лишь зря потрачу ваше время, — сказал он слегка охрипшим от напряжения голосом, немецкий акцент стал заметен больше обычного. — Самому не верится. Всего лишь отошел вчера позвонить вам. А обратно нас не пустили.
— Можешь свести нас с кем-нибудь из инспекции? — спросил Джек. — Я бы нажал…
— Проблема не в археологах, а в службе охраны раскопок и в том, кто им платит. Кто бы это ни был, он контролирует боссов из археологической инспекции. Они последнее время как в воду опущенные ходят — даже мои давние коллеги. И неподдельный страх в глазах! Никогда ни с чем подобным не сталкивался. По-моему, мы играем с огнем.
— Все готовы? — спросила Мария, повесив рюкзак через плечо и пристегнув его к ремню на талии, затем повернулась спиной к плато. — Мы с Морисом на личном опыте поняли: здесь так — решил действовать, действуй. Так что двигаем! Место раскопок — в двух сотнях ярдов точно на запад отсюда, но нам придется пойти в обход по закоулкам. У входа ждите группу встречающих! — Мария пристально посмотрела на фотоаппарат Костаса. — И следите за ценными вещами. Не забывайте, где мы находимся.
Глава 7
Двадцать минут спустя Джек и остальные уже стояли у низкой двери конце темной аллеи нового города Эрколано
[10] — над подземными руинами Виллы папирусов, одного из самых великих мест раскопок, большая часть которых до сих пор похоронена под соседними улицами.
Волнение Джека нарастало. Сужающиеся стены переулка, казалось, усиливали чувство беспокойства, которое он ощутил после разговора с Марией и Морисом.
Полуденное солнце принесло жару. Было решено остановиться в тени у дома. Все вокруг напоминало раскопки улицы в древнем Геркулануме. На долю секунды Джек потерялся, не понимая, где находится — в прошлом или в настоящем. Резкий гул мотороллера, пронесшегося по соседней улице, и запаши современного города привели его в чувство. Аллея была усыпана мусором, а в нише у дверного проема разбросаны шприцы для подкожных инъекций.
— Смотрите под ноги, — посоветовала Мария. — Это излюбленное место здешних наркоманов.
— Опиум, — сказал Костас. — Ничего не меняется.
Мария удивленно взглянула на него.
— Потом объясню, — сказал Джек. — Похоже, мы совершили невероятное открытие. Но сначала сделаем то, ради чего пришли.
Дверь открылась. Вышел вооруженный охранник. Морис сказал несколько слов на ломаном итальянском, и охранник с сомнением глянул на Костаса с Джеком. Потом покачал головой, неохотно взял пропуск, протянутый Морисом, оттолкнул его обратно на улицу, закрыв дверь прямо перед носом.
— И так тут всегда, — пояснил Морис сквозь зубы. — Каждый раз новый охранник, и каждый раз ему нужны сопроводительные документы. Заберет бумаги и с концом. Потом иди и снова получай их в Неаполитанской археологической инспекции. Марию допустили только через две недели уговоров.
— И как ты это терпишь?! — спросил Костас.
— Терпение входит в обязательный курс начинающего археолога, — пошутил Джек.
— Неужели и ты его прошел?
— Не-а, заплатил Морису, и он сдал экзамен за меня!
Дверь снова открылась. Охранник высунул голову и показал полуавтоматической винтовкой на другой вход. Морис проскользнул внутрь, остальные последовали за ним в маленький темный внутренний дворик. Костас, встретившись взглядом с охранником, долго не отводил глаз.
— Не надо, — прошептал Джек.
Прежде чем они поняли, что происходит, охранник очутился рядом и будто бы случайно толкнул Костаса к стене. Джек тут же схватил друга за руку и потащил за Марией и Морисом к другому входу. Охранник молча проводил их взглядом. Никто не рискнул оглянуться. Вскоре послышались его удаляющиеся шаги. Миновав вход, Джек с друзьями оказался в другом переулке.
— Если бы раньше кто-нибудь да хоть пальцем! — кипел Костас, бросая взгляд себе на руку и пытаясь оттолкнуть Джека.
— Не заводись. — Джек спокойно держал Костаса, будто в тисках. — Не стоит. Это всего лишь человек в форме.
— С тридцатью патронами калибра девять миллиметров, — недовольно вставила Мария.
