Джек закрыл на секунду глаза, потом включил цифровой дисплей внутри шлема и просмотрел индикаторы уровня кислорода в баллоне и степень токсичности углекислого газа. Обычно это помогало удержать связь с реальностью. Джек приподнялся, с удивлением обнаружив, что чуть ли не на метр увяз в грязи. Освободившись, он поплыл, всматриваясь в неспокойную темную толщу воды, прорезанную слабым светом от фонаря Костаса. Джек согнулся, выпуская воздух из компенсатора плавучести, и резко пошел вниз, в бесконечную темному. Опустившись на два метра, почувствовал течение подземных вод. Их потоки вымывали илистые отложения. Тем не менее видимость оставалась прежней — всего лишь несколько дюймов. А впрочем, грех жаловаться. Все лучше густой черной жижи на поверхности колодца.
— Впереди препятствие, — сообщил Костас. — Подхожу ближе.
Тоннель немного поворачивал в сторону. Джек видел перед собой пока только ноги Костаса, взбивающие, словно миксером, воду. Он слегка отстранился — не дай Бог получить пяткой в лоб, — а когда вода успокоилась, поплыл дальше, выставив вперед руки, чтобы не столкнуться с препятствием. Через два метра Джек дотронулся до гладкого металла, а плечами коснулся ног Костаса. Раздался глухой удар по металлу, и все стихло. Слышно было только дыхание Костаса.
— Так-так… Детонатор семнадцатой серии. Очень хорошо.
— Что?! — воскликнул Джек.
— А теперь вот так. — Лязгнул металл, и градом обрушились проклятия.
— Что это? Я ничего не вижу!
— Бомба, — ответил Костас.
В груди Джека похолодело.
— Какая?
— Немецкая «SC-250». Во время атаки 1940 года такие тысячами сбрасывались с «Юнкерсов-88», «Хейнкелей-111» и «Штук». Обыкновенная бомба, ничего особенного.
— Что значит: ничего особенного? — спросил Джек.
— Это и значит. Просто есть детонаторы замедленного действия, а есть обыкновенные.
У Джека потемнело в глазах. А что, если произойдет еще одно землетрясение или усилится вибрация от проходящих внизу поездов? Одно неловкое движение может вызвать неожиданный поворот событий.
— Только не говори мне, что собираешься сделать!
— Спокойно! Уже сделал. Все, что смог. — Костас продвинулся немного вперед, а Джек опустился на метр ниже. — Выступающий карман детонатора оказался прямо перед моим носом. А у меня, глянь, с собой как раз специальный инструмент. Правда, проблема не решена. Как же он проржавел! Думаю, нам лучше поторопиться.
— Еще бы, — прошептал Джек. — Что за начинка?
— Стандартная для «SC-250». Фунтов двести восемьдесят аматола и тротила в соотношении шестьдесят к сорока.
— Всего-то? — недоверчиво переспросил Джек.
— Вполне достаточно, чтобы прожарить нас до костей. Хотя на биржевые котировки вряд ли повлияет!
— По-моему, человеческих жертв в этом месте хватает. Крепко держится?
— Проблема в проржавевшем заднем кармане детонатора, — прошептал Костас. — Бомба спокойненько пролежала почти семьдесят лет, а тут мы. Кто знает, что может произойти…
— Ты хотел сказать: «А тут я! Решил покопаться в ней, и кто знает…»
Осадок, поднявшийся со дна, начал постепенно опускаться. В нескольких дюймах перед собой Джек увидел бомбу. Ржавая, с глубокими царапинами, без видимой маркировки. Выглядела она устрашающе. По привычке Джек прикинул степень риска. Да уж… Шансы на благоприятный исход невелики. Костас поднялся еще выше и продвинулся вперед за бомбу.
— Эй, Костас! Похоже, пора уносить ноги. Да побыстрее.
— О нет!
— Что значит — нет?! Бомба может взорваться в любую секунду. Давай выбираться.
— Я не об этом. Тут впереди такое, — проговорил дрожащим голосом Костас. — Кошмар!
— Ладно. Иду к тебе.
Джек опустился глубже. Ржавый корпус проплыл перед лицом. Бомба держалась на подвесной петле и головной части. Джек перевернулся на спину и положил руку на петлю, чтобы не удариться всем телом о саму бомбу, ненадежно болтающуюся в воде. Медленно подтянувшись вверх, Джек пропустил бомбу между ног и оказался над ней, чуть не коснувшись корпуса мысками ботинок. Там, где, по его расчетам, должны были быть вертикальные стабилизаторы и опорная плита, он неожиданно вынырнул на поверхность, едва не уткнувшись носом в покрытую илом и грязью стену. Когда Джек находился под водой рядом с бомбой, он и не замечал мелкой нервной дрожи, вызванной подсознательным ощущением замкнутого пространства. А теперь вдруг почувствовал, как постепенно теряет мужество, будто бы видимость в несколько дюймов значительно сузила границы восприятия. Теперь нужно сконцентрироваться на действиях, иначе страх одолеет его. Джек начал медленно разворачиваться так, чтобы не сдвинуть с места бомбу, пока не оказался лицом к Костасу. Дно древней реки под ногами было покрыто галькой. Джек направил луч фонаря вверх и чуть не задохнулся от восхищения. Они очутились внутри огромного зала, крышу которого поддерживали необработанные стволы деревьев два метра высотой. Стены были укреплены массивными дубовыми балками. Джек посмотрел вниз, следуя за взглядом Костаса, и вдруг… Дыхание перехватило. Джек зажмурился, судорожно втягивая воздух, а потом резко открыл глаза.
Человеческий череп, почерневший от времени, лежал глазницами вверх. Челюсть опущена так низко, что было видно шейные позвонки. Волокнистый красный материал закрывал лопатки. Джек прищурился. Ткань, похоже, ниспадала с черепа. Нет, не ткань, а человеческие волосы. Огненно-рыжие!
Джек направил фонарь чуть ниже, на шею скелета. Не может быть! Он проверил влажную балку на прочность, а потом осторожно приподнялся, опираясь на нее руками. Оказавшись в нескольких дюймах от скелета, Джек охнул от удивления. Шейные позвонки были обхвачены блестящим золотым кольцом. Точно такое же они видели на другом скелете под Римом. Торк! И только тут Джек понял. Это не средневековый склеп!
— Похоже, нашлась наконец-то наша богиня, — прошептал Костас.
— Андрасте. — Джек сам с трудом верил в то, что сказал.
— И никакая она не бессмертная, — добавил Костас.
— Вроде бы все сходится, — продолжал Джек. — Кельтский шейный торк, амфоры при входе относятся к соответствующему периоду. Должно быть, это верховная жрица, похороненная во время восстания Боудикки.
— Может, восстание означало конец старого режима? — предположил шепотом Костас. — Последняя древняя жрица погибла во время разрушительной борьбы. Так же, как после извержения Везувия исчезли сивиллы.
Джек вновь посмотрел на череп. Потом наклонился ближе и заглянул в пустые глазницы. Черный налет на костях никакой не черный, а темно-синий! Джек на секунду онемел от ужаса.
— Isatis tintoria. Вот черт!
— Что?!
— Вайда. Синяя вайда. Кожу покойницы покрыли синим красителем из вайды. Выглядело ужасно…
